15
Квартира Патрика оказалась еще лучше, чем я ожидала. Особенно мне понравились практичные встроенные шкафы в прихожей и спальне.
— Я сам их выточил и покрыл лаком, — не без гордости сказал Патрик. Я вдруг заметила, что он избегает моего взгляда. Может быть, ему пришло в голову, что он еще должен мне деньги за капучино, а может быть, ему просто было стыдно за все сразу. Я изо всех сил постаралась не оставаться с ним в комнате наедине, потому что немного его побаивалась. На том месте руки, за которое он схватил меня в прошлый раз, появились сине-зеленые синяки.
Вся квартира была выдержана в черно-белых тонах. Кафель выложен в шахматном порядке, полы в белую полоску, белые стены, черная кухня со встроенной бытовой техникой и блестящими стальными панелями, черные кожаные диваны, белые книжные полки, на полу — плюшевый половичок с рисунком под зебру, на стенах — черно-белые фотографии в рамках.
— Извращенец, — пробормотала Чарли, которая настояла на том, чтобы поехать со мной.
Мне дизайн понравился. И балкон действительно оказался большой. Там вполне можно было разместить диванчик с креслами, и еще останется место для шезлонга. Или для гамака. И как я столько лет прожила без балкона?
Домовладелица оказалась милой дамой лет пятидесяти, а ее подруге, которая с ней жила, принадлежала сырная лавка, располагавшаяся на первом этаже. Когда мы шагали по подъезду, Чарли демонстративно задрала нос и шумно принюхалась, но мне запах сыра совершенно не мешал. Я люблю сыр! К тому же в квартире никакого запаха не чувствовалось. Самое главное, что домоправительница ничего не имела против расторжения договора: к первому июня я могла спокойно переехать. И справка о доходах ей была не нужна, она полагала, что, будучи человеком свободной профессии, я вообще не обязана ее иметь.
Единственной проблемой был залог за три месяца, с этим моя кредитка уже не в состоянии была справиться.
— Я одолжу тебе деньги, — предложила щедрая, как всегда, Чарли. Но у нее не было своих денег, а раз не было, значит, она говорит о деньгах Ульриха. А их взять я никак не могла.
— В этом нет необходимости, — вставила Лулу. — Папа заплатит залог.
— Хо-хо-хо! — обрадовалась Чарли.
Я чуть в обморок не упала. Со времен моего первого и последнего семестра в университете я не получала денег от родителей. Даже на Рождество или день рождения. Моя мама предпочитала на праздники дарить вещи, которые, по ее мнению, мне были совершенно необходимы, как то: зимнее пальто, костюмы-двойки из сероватой ангорки и соковыжималка «2020», которая в мгновение ока превращала нечищеные фрукты в сок.
— Ты можешь спокойно взять эти деньги, — сказала Лулу.
— Мне не нужны подачки, — ощетинилась я.
— Заткнись, — посоветовала Чарли.
— Тебе еще придется заплатить за кухню, — вставил Патрик. — Ты будешь должна мне за нее минимум три пятьсот.
— Патрик! — В тоне Лулу послышалось предостережение. — Герри — моя младшая сестра, и у нее нет денег.
— Но эта кухня стоила мне пять тысяч восемьсот, — произнес Патрик. — И то лишь потому, что я получил огромную скидку. Один только холодильник…
— Патрик! — возмутилась Лулу. — Мы теперь одна семья. А в семье никто никому ничего должен не бывает.
— Все равно кухня ужасная, — добавила Чарли. — Как у Франкенштейна. Стоит только прикоснуться к этой блестящей поверхности, тут же останется отпечаток. Я бы за нее ни цента не дала.
У меня никаких претензий к кухне не было. Честно говоря, я считала ее суперклассной. Эти плавно скользящие выдвижные ящики, как в аптеке, потрясающий американский холодильник, отпадная газовая плита… наконец-то мы сможем иногда проводить наши кулинарные вечера и на моей кухне. А Фло, Гереон и Северин смогут валяться на кровати совсем рядом, в моей спальне. Спальня была небольшой, но со встроенными шкафами, и все в ней было устроено очень удобно. А если понадобится, в гостиной можно будет еще поставить кровати для детей Марты и Мариуса.
— Полки мне тоже придется тебе продать, — продолжал Патрик. — Это дизайнерские вещи.
— О, они куплены на Ибэй? — спросила Чарли. — Ты же здорово разбираешься в Интернете, да? Прямо молоток!
Патрик бросил на Чарли уничтожающий взгляд:
— Да и потом, сборка и установка мебели стоят целое состояние.
— Из двух квартир не так-то просто сделать одну, — вздохнула Лулу. — Каждому приходится жертвовать какими-то вещами, но ничего не поделаешь. Мне, например, придется расстаться со своим любимым диваном. Кстати, а он тебе, случайно, не нужен, Герри?
— Ты мне его подаришь? — Диван стиля необарокко цвета баклажана был любимым предметом мебели Лулу. У него были позолоченные ножки в виде львиных лап, а обивку украшало шитье с золотыми коронами. Он стоял у выкрашенной в лавандовый цвет стены рядом с комодом из «Икеи», покрытым самодельными салфеточками. Кстати говоря, изготовление салфеток было одним из хобби Лулу. Черные кожаные диваны Патрика на их фоне будут смотреться странновато.
— Конечно, подарю, — сказала Лулу. — Он ведь мне больше не нужен.
Долго раздумывать мне не пришлось. Свой старый красный диван я с удовольствием кому-нибудь отдам. То же самое касается и старой кухни. Может быть, тетя Эвелин найдет в церкви кого-нибудь нуждающегося в них.
— Хорошо, — согласилась я.
Домовладелица принесла договоры, и мы все уселись за блестящий обеденный стол Патрика, чтобы подписать бумаги. Причем Чарли настояла, чтобы Патрик в придачу ко всему написал мне дарственную на кухню.
— Чтобы у тебя не проснулось желание все-таки срубить с Герри деньги за нее, — пояснила она.
— Но мы, же теперь одна семья, — снова сказала Лулу. — По-моему, такой документ будет совершенно лишним.
— Доверяй, но проверяй, — произнесла Чарли. — В таких вещах я всегда тверд а, как молоток.
— Как хотите, — пожал плечами Патрик. Вид у него был скучающий.
На улице, у дверей дома, ему представилась еще одна возможность поговорить со мной наедине, пока Чарли и Лулу возле магазина выспрашивали у домовладелицы секрет бурного цветения ее герани.
— Я предупреждал тебя, шлюшка. Она верит мне больше, чем тебе.
— К сожалению, это правда, — согласилась я. — Кстати, грязный извращенец, у нас с тобой никогда ничего не было, так что не называй меня шлюшкой. Ты расстроился из-за того, что я не захотела щупать твой резиновый молоток, и заставил меня заплатить за твой капучино, после чего весьма неблагозвучно меня обругал.
— Я ведь тебе подарил уже за это свою кухню. Так что, полагаю, мы квиты, шлю… фригидная корова.
Да, правда, я заключила очень выгодную сделку. За эту кухню и отличную квартиру вполне можно было еще раз стерпеть такое обзывательство.
Я никогда еще не была на бизнес-ланче в ресторанах, подобных «Бетховену», но знала, что туда не стоит заявляться в футболке с надписью «Подольски, я хочу от тебя ребенка». Поэтому я взяла свою Master Card, проигнорировав тот факт, что баланс на моем счету и так был в минусе, и купила себе кое-что из одежды и нижнего белья. Когда я снова надела нечто непрозрачное, не рваное и без всяких неприличных надписей, на меня снизошло приятное ощущение новизны. Светло-серые легкие брюки и трикотажная кофта с коротким рукавом в тон не были особенно броскими, зато смотрелись элегантно, красиво облегали тело, выгодно подчеркивая достоинства фигуры, и почти не мялись. Перед тем как выйти из машины, я еще раз окинула взглядом свое отражение в зеркале, чтобы убедиться, что на зубах нет следов помады, а в волосах не осталось бигуди (с Чарли такое случалось постоянно: до самой середины свадебной церемонии Каролины и Берта она умудрилась просидеть с парой бигуди на затылке. Я заметила их, только когда мне стало любопытно, чего все так хихикают). Еще я вынула изо рта жвачку — иногда в ресторанах сложно от нее избавиться, оставалось только ее проглотить, а делать этого мне не хотелось.
По радио пообещали грозу, которая прогонит теплую весеннюю погоду, но пока на улице было сухо, что позволило мне надеть новые умопомрачительные туфли, которые я купила, — лодочки с узким носом, поразительно удобные, несмотря на высокий каблук.
«Бетховен» оказался приятным рестораном, по крайней мере, снаружи он смотрелся хорошо. Заглянув в окно, я удивилась тому, сколько людей обедает здесь среди недели.
Я, как всегда, была пунктуальна и пришла минута в минуту, но подумывала о том, чтобы немного прогуляться, потому, что не хотела первой садиться за стол. Этим я продемонстрировала бы излишнее рвение, а мне хотелось произвести впечатление человека спокойного и с достоинством. К тому же я не знала, заказала Лакрица столик или нет.
— А, вот вы где, — раздался прямо у меня над ухом мягкий баритон.
Это Адриан. На нем были джинсы и зеленая рубашка поло, идеально гармонирующая с цветом его глаз. Я не сомневалась, что эту рубашку ему купила женщина, которая заглядывала в самую глубину этих бездонных озер. Может быть, даже его мама.
— Хорошо, что вы пунктуальны.
— Я всегда прихожу вовремя. Это все мой знак зодиака.
— Дева, — сказал Адриан.
Я удивленно кивнула:
— Откуда вы знаете? Вы что, тоже Дева?
— Нет, — ответил Адриан. — Я Стрелец.
— А это хорошо или плохо? — спросила я.
— Мне совершенно все равно. — Адриан открыл дверь в ресторан и пропустил меня вперед. — Я не верю в гороскопы.
— По правде говоря, я тоже, — соврала я, отчаянно пытаясь вспомнить, подходят друг другу Девы и Стрельцы или нет. Дома надо будет сразу посмотреть в Интернете. Официант подвел нас к столику в углу, накрытому на двоих.
— А мы что, будем обедать вдвоем? — вырвалось у меня прежде, чем я успела прикусить язык.
— Фрау Крице просила ее извинить. Она не сможет прийти по семейным обстоятельствам.
— О, — проговорила я, — надеюсь, ничего плохого у нее не случилось.
Адриан неопределенно покачал головой.
— Что вы будете? — спросил он. — Еда здесь всегда вкусная, блюда из разных стран, вот только порции маловаты.