Сара усмехается и поворачивается к Дэниелу.
– Ты дозвонился до няни? – Прежде, чем он успевает ответить, Сара трогает Холли за руку. – Джейкоб был так расстроен, что сегодня вечером с ним посидишь не ты. Кажется, он считает, что ты его собственность. – Сара смеется.
Дэниел обращается к жене:
– С Норой я говорил только что. Дома все в порядке.
Интересно. Домой он не звонил, но у Холли сейчас нет намерения заваривать кашу. По крайней мере, хоть Сара ответственная мать – заботится о сыне, разговаривает с нянями и беспокоится о Джейкобе, поскольку он для нее важен.
Дэниел целует Сару в щеку.
– Пойду в мужскую комнату. Увидимся с вами в зале, леди.
– Конечно, милый. – Сара улыбается Холли. – Я в уборную.
– И я тоже. – Холли идет за Сарой по коридору до первой двери направо. Возле двери их встречают алый плюшевый стул и зеркало в полный рост. После встречи с Сарой спазм в желудке у Холли прошел.
Она показывает на Сарины волосы.
– Можно я поправлю? Укладка разваливается.
Сара смотрится в зеркало.
– Правда? Конечно. Спасибо. – Она вздыхает, и Холли улавливает в этом вздохе всю тяжесть этого мира. – Как жаль, что я уже не такая молоденькая, как ты. В моем возрасте это все дается уже куда сложнее. Мне бы хотелось иметь такие волосы, как у тебя.
Холли привыкла к комплиментам в адрес своих волос. Ее длинные золотисто-каштановые локоны всегда привлекают много внимания. Это единственный подарок от мамы. Холли не приходится тянуться, потому что она на добрых пять дюймов выше Сары. Девушка чуть наклоняется и вынимает шпильки. Она укладывает Сарины волосы в идеальный классический пучок. Потом Холли роется в сумочке-клатче и достает хайлайтер.
– Ты позволишь? – спрашивает она. – Просто небольшой штрих.
Сара кивает, и Холли придает ее щекам розоватый блеск.
Сара смотрится в зеркало.
– Выгляжу я ужасно, знаю. Я ведь приуменьшила, сказав, что Джейкоб расстроился из-за того, что ты не посидишь с ним вечером. На самом деле он полностью раскис.
– О нет. Прости.
– Не извиняйся. Ты должна была быть с семьей.
– Если честно, я бы лучше с ребенком посидела. – Холли убирает хайлайтер обратно в сумочку. – Я в буквальном смысле считаю минуты до конца таких мероприятий.
Сара улыбается.
– Неужели? Я тоже. Но мы делаем то, что должны.
Слова Холли рождаются как крик души:
– Как жаль… – Она осекается.
– Что жаль? – недоумевает Сара.
– Ничего. Ерунда. – Холли изображает радостную улыбку. – Мне надо возвращаться, пока Лизетт с отцом не отправили за мной поисковый отряд. К тому же там осталась брошенной моя сводная сестра.
– Я была бы рада с ней познакомиться, – говорит Сара.
Внутри у Холли все сжимается. У нее нет желания представлять Алексис Саре. Ей хотелось бы сохранить Сару только для себя. Хотя бы на этот вечер.
Ей везет. Когда они возвращаются в зал, Алексис нигде не видно.
– Думаю, мне на сегодня достаточно. Просто я хочу домой, к Джейкобу. Нехорошо оставлять его надолго в расстроенных чувствах. Ты же понимаешь?
– Конечно, – поддерживает Холли. – Он еще маленький, и меньше всего хочется травмировать его отсутствием мамы.
– Именно так, – соглашается Сара. – Сейчас найду Дэниела и откланяюсь. – Ее взгляд мечется по залу в поисках мужа. Судя по всему, в зале его нет. – Ну, я хотя бы переговорила с Глорией и Стэном, а это главное. А Дэниел может сказать всем, что Джейкоб раскапризничался. – Она приобнимает Холли. – Если уже сегодня не увидимся, то до понедельника.
От этого простого жеста Холли на глаза наворачиваются слезы. Она обнимает Сару в ответ, и та выходит из зала искать Дэниела. Как только Сара ее покидает, Холли чувствует, что на нее кто-то смотрит. Она поворачивается к бару, и ее взгляд перехватывает Чарли Лэнг. Пора.
Она подходит и касается руки Чарли. Проверяет, обратил ли на это внимание отец. Обратил. Он стоит со Стэном возле буфетного столика и поднимает в ее сторону бокал с мартини.
Холли переходит к миссии сегодняшнего вечера.
– Здравствуйте, Чарли.
– Мисс Монро. – Его почти черные глаза разглядывают ее с головы до ног. – Вам какой отравы? – Он показывает на бар. – Я угощаю. – Чарли смеется, радуясь собственному остроумию.
Холли смеется с ним за компанию, все это время ненавидя саму себя.
– Просто колу, пожалуйста. Я за рулем.
Чарли делает заказ, продолжая потягивать из высокого стакана виски с содовой. Холли смотрит, как его сильные пальцы сжимают стакан, и ее бросает в пот, а по коже бегут мурашки.
– Довелось ли вам побывать в лаборатории «Ритофана»? Мы готовы приступить к третьей фазе клинических испытаний. – Она старается не отводить от него взгляда, будто Чарли единственный человек во всем зале, с кем она желает говорить.
– Довелось. Я впечатлен.
Сегодня Холли чувствует себя не в своей тарелке, не вполне понимая, что сказать. Может, все дело в платье? Между тем, чтобы выглядеть сексуально и при этом утонченно, быть добропорядочной дочерью, с одной стороны, а с другой – молодой и доступной инженю, жаждущей наставлений, проходит очень тонкая грань. Возможно, дело вовсе не в платье. Может, это оттого, что она увидела здесь Сару с Дэниелом, и два ее мира столкнулись против ее воли.
Холли проводит пальцем по ободку бокала.
– Отец наверняка говорил вам, что хочет получить одобрение Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов для «Ритофана», чтобы можно было импортировать препарат в Штаты? – Она стреляет на него глазами. – Это очень интересно.
– Это перспективно. И дорого. – Чарли поднимает свои густые брови. Он смотрит на ее губы. – Расскажите поподробнее.
Холли оглядывает зал.
– Ваша жена здесь? – спрашивает она, прекрасно зная, что она вместе с детьми-подростками находится в Лейк-Луиз. Именно поэтому Лизетт так напирает на важность заключения сделки сегодня.
Чарли медленно улыбается.
– Нет. Я один. Совсем один.
Холли сдерживает дрожь.
– Хотите прогуляться? Вечер прекрасный, а здесь слишком шумно для того, чтобы говорить о таких личных вещах.
Чарли ставит стакан на барную стойку и опускает руку, касаясь талии Холли. А та тем временем снова ищет глазами Алексис и замечает ее рядом с Лизетт. Они болтают с Надей и ее женихом. Лизетт оборачивается через плечо, бросая на Холли полный удовлетворения взгляд. Потом она кладет руку на спину Алексис и направляет дочь к следующей группе гостей.
Выходя из зала в сопровождении Чарли, Холли быстро смотрит назад в надежде на то, что отец увидит и либо не даст ей уйти, либо пойдет вместе с ней, но он занят общением с Дэниелом. Он машет ей и вновь углубляется в беседу. Холли ищет глазами Сару, но ее нет рядом с мужем. Наверное, отправилась домой одна.
Холли снова сосредотачивается на своем задании.
– Идемте, – приглашает она, делая вид, что восхищается Чарли, и уводит его от клуба к дальнему месту на парковке. Там стоит ее джип. У них уходит три долгие минуты на то, чтобы переместиться от многолюдной вечеринки к удаленной и тихой парковке, где почти пусто и царит кромешная тьма. Холли отпирает машину. Она проскальзывает на водительское сиденье, а Чарли заполняет своими внушительными габаритами пространство пассажирского сиденья с таким видом, будто это его машина и он просто разрешает Холли прокатиться.
Он тянется своей мясистой ручищей и тяжело кладет ее на шею Холли. Она хватается за руку Чарли и убирает ее от себя.
– Кажется, вам не терпится инвестировать. Это в самом деле так?
– О, не терпится, – отвечает он. – Даю слово, что это так.
И только тогда Холли отпускает его руку. Она тут же возвращается к ее шее, и Холли гладит ее пальцами. Она наклоняет голову и смотрит через переднее стекло на растущие вдоль парковки кусты. Ее будто встряхивает.
Она может поклясться, что всего какую-то секунду прямо на нее была направлена, а потом исчезла пара чьих-то глаз.
Глава седьмая
Воскресное утро. Я открываю глаза и не могу понять, почему прижимаюсь к Джейкобу в его кровати, а штанины моей пижамы холодные и сырые. Потом я вспоминаю, что мы в Торонто, в новом доме, и ночью я кого-то видела на заднем дворе.
Джейкоб еще спит в обнимку с мистером Блинкерсом. Я лежу совсем рядом, прислушиваясь к его дыханию. Я так волновалась из-за его вызывающего поведения с учителями, из-за того, что он запросто отвлекал друзей в классе и наводил смуту на любом уроке. Постоянные индивидуальные оценочные планы, спортивная терапия – ничего не помогало ему сосредоточиться. Педагоги-психологи были убеждены, что у него дефицит внимания или оппозиционно-вызывающее расстройство. Джейкоб просто наслаждался ролью звезды в собственном шоу.
Я сожалею о том, что бывала нетерпелива к его проказам, и отчаянно надеюсь, что вчерашний восторг не пройдет бесследно и мой сын не погрязнет в печали.
Растягиваю затекшие мышцы, извлекаю руку из-под Джейкоба и как можно тише выбираюсь из кровати.
Сквозь планки жалюзи выглядываю на улицу. После того, как я среди ночи рыскала по двору, прошел сильный дождь, и следов на дорожке уже нет. Остались только лужи. Солнце проглядывает сквозь мокрую листву клена, а трава выглядит сочной. Несмотря на включенное отопление, я поднимаю оконную раму и вдыхаю свежий, чистый воздух. Сегодня новый день.
– Беконом пахнет.
Хриплый голос Джейкоба пугает меня. Сын лежит на боку и смотрит на меня.
Я принюхиваюсь и улыбаюсь.
– Похоже, ты прав.
Он выпрыгивает из кровати с такой прытью, какой я не замечала у него уже несколько недель.
– Мне надо пописать! – громогласно объявляет Джейкоб и бежит в ванную, прихватив с собой любимого кролика.
Я смеюсь, но не без боли. Когда-то были подгузники и одноразовые трусики, а теперь Джейкоб многое делает самостоятельно. Придет время, когда я стану ему совсем не нужна. Мне одновременно этого хочется и не хочется.