– Страх-то какой! Дэнни мне не сказал. Спасибо, что сообщили. Они что-нибудь взяли?
Я плюю на это «Дэнни». Пока не до этого.
– Нет, ничего не пропало. Но я выходила туда и видела у вас в доме свет. Вы ничего не видели?
Тара застывает.
– Нет. Я поздно не спала, потому что у Коди был кошмар, но в окно я не выглядывала. Вы звонили в полицию?
Дэниел захлопывает дверцу посудомоечной машины.
– Собираюсь позвонить сегодня.
Я жду, что он скажет про установленные на доме камеры видеонаблюдения со стороны ее дома, но Дэниел этого не делает. Я тоже. Чем меньше она знает, тем лучше.
– Держите меня в курсе. Ворота у меня запираются, но все же. – Она вздрагивает. – Когда кто-то шляется возле домов, становится беспокойно. – Ее пальцы барабанят по бедру. – Это был мужчина или женщина?
– Лицо было скрыто под капюшоном. – Я внимательно изучаю реакцию Тары на случай, если это она ходила по двору. Она здесь уже хорошо освоилась. – Мы тоже поставим замок на калитку на заднем дворе.
– Хорошо. – Она поправляет свои идеально сидящие йоговские штаны. – На самом деле я зашла, чтобы пригласить Джейкоба поиграть. Вам ведь еще столько дел надо переделать. А раз мальчики с завтрашнего дня будут учиться в одной школе, я подумала, что будет здорово, если они пообщаются.
Я поворачиваю голову в сторону гостиной, где смеются мальчишки. Я чувствую такое облегчение, поскольку Джейкоб, кажется, снова стал собой, что почти соглашаюсь, но потом собираю мозги в кучу.
– Может, пусть они поиграют здесь? – Я еще не видела отца Коди и не желаю, чтобы мой мальчик находился в доме этой женщины. Я еще недостаточно хорошо ее узнала. И не доверяю ей.
Тара стреляет глазами то на мальчиков, то снова на меня. Я вижу, что она сомневается.
Вступает Дэниел:
– Коди любит баскетбол?
Тара оскаливается в улыбке.
– Любит.
– Прекрасно. Джейкоб тоже. Тут поблизости есть площадка? Буду рад отвести ребят туда на пару часиков.
Я наблюдаю за нашей ближайшей соседкой так, будто смотрю на нее через объектив. Она старается вести себя непринужденно, но ее левая рука вдруг быстро сжимается в кулак. Она боится отпустить своего сына с Дэниелом. Под своей блестящей оболочкой Тара что-то скрывает.
– Вы не будете возражать, если скучная мамаша, не питающая тяги к баскетболу, увяжется с вами? – спрашивает она. – У школы есть баскетбольная площадка. Я могу показать вам, где это.
Дэниел бросает взгляд на меня.
– Сара? Хочешь пойти с нами?
Идти я не хочу, но подозреваю, что Дэниел не понимает, насколько Тара странная. Хотя, возможно, я к нему несправедлива. Он всегда нас защищал и постоянно старается сделать так, чтобы я чувствовала себя в безопасности, когда моя тревога возобладает над логикой. Если с Джейкобом будет Дэниел, то все будет в порядке. Мне нужно расслабиться, распаковать вещи, собрать к завтрашнему дню школьный рюкзак.
– Мне надо здесь разгрестись, – отвечаю я. – А вы веселитесь. – И я уже собираюсь напомнить Дэниелу взять солнцезащитный крем, воду и свитер на случай похолодания, но заставляю себя промолчать.
– Джейк, дружок, иди переодевайся! – кричит Дэниел в гостиную. – Мы идем играть в баскетбол с Коди у твоей новой школы! – Он проводит рукой по волосам. – Я сейчас быстренько ополоснусь и переоденусь. Спущусь через пять минут.
– Идем, Коди. Я покажу тебе свою комнату! – Я слышу, как ноги Джейкоба стучат по полу. Он мчится прочь из гостиной и взбегает по лестнице. Следом за ним бегут длинные ноги Коди. Все это напоминает мне о том, как сын слушался Холли. Ей редко приходилось просить его о чем-то дважды. Когда же я уже выброшу ее из головы?
– Сара!
Я снова переключаю внимание на Тару.
– Извините. – Я смеюсь. – Позволила своим мамским мозгам повитать в облаках минутку.
– Со мной тоже бывает.
Мы стоим и смотрим друг на друга, обе улыбаясь и что-то скрывая. Эта женщина меня нервирует. С одной стороны, она чересчур любезна, а с другой – выглядит напряженной и подозрительной – тревожная мамочка, вроде меня.
В Ванкувере у меня было мало подруг, поскольку все мое время занимали заботы о Дэниеле и Джейкобе. Другие мамы в частной школе Джейкоба участвовали в каком-то пассивно-агрессивном соревновании, а мне это было неинтересно. Поэтому я держалась от них на расстоянии.
Джейкоб и Коди спускаются обратно, хихикая и говоря друг другу «бум». Я тоже сначала не могу удержаться от смеха, но потом осознаю причину. Джейкоб тычет Коди в лицо хвостом мистера Блинкерса. Где-то прямо под этим хвостом был маленький разрыв, который зашила Холли.
– Джейк, перестань тыкать кроликом в Коди.
Тара расплывается в улыбке.
– Мне кажется, Коди не возражает. Это тот самый плюшевый зверек, из-за которого он так расстраивался? – спрашивает она.
– Да. Он нашелся.
– Забавно иногда бывает, правда?
«Уморительно», – думаю я.
Мы все потихоньку перемещаемся к двери, и Дэниел говорит:
– Я напишу тебе на обратном пути. Ты тут не усердствуй, ладно? Не старайся переделать без меня все на свете.
– А как же полиция?
– Позвоню сразу после возвращения. Обещаю. – Муж целует меня в щеку.
Я обнимаю Джейкоба, а он стискивает меня в ответ, после чего они вчетвером выходят из дома на бодрящий воздух и яркое солнце. От поворота с Сиреневой аллеи на Дейзи-драйв Тара машет мне пальчиками.
Я уже собираюсь закрыть дверь, но замечаю, что мужчина напротив снова сидит на своем крыльце. Те же рыже-коричневые штаны, но теперь в сочетании с фланелевой рубашкой на пуговицах. Он поворачивается на своем стуле, не сводя с меня глаз. Я решаюсь ему помахать. Он кивает в ответ.
Это со мной или с этим районом что-то не так? Кто-то из соседей слишком сближается, а кто-то, наоборот, держится чересчур отстраненно.
Я закрываю за собой дверь и облокачиваюсь на нее, позволяя себе на секунду расслабиться в тишине. Но это ненадолго, потому что в следующий миг я уже слышу, как в кухне звонит мой телефон. Первое, что приходит на ум, что по дороге на баскетбольную площадку что-то стряслось, но я тут же ругаю себя за подобную нелепость.
Иду в кухню. Телефон мигает, сообщая о принятом текстовом сообщении. Предполагая, что это моя мама или Натан, я с удивлением обнаруживаю, что номер адресата скрыт. Мое удивление быстро уступает место ужасу, когда, открыв сообщение, я вижу три леденящие кровь слова:
«Я всё вижу».
Глава восьмая
Свидание Холли с Чарли в ее джипе кажется бесконечным. Но все-таки ему наступает конец. Он разглаживает четкую складку на костюмных брюках и с удовлетворенной ухмылкой на морщинистом лице открывает пассажирскую дверь. Повернув свою львиную голову в сторону Холли, он говорит:
– Надеюсь, мы сможем встретиться еще раз, чтобы обсудить финальные подробности моих инвестиций. Я рад внести свой вклад в «Ритофан».
Дверь закрывается. Он уходит. Свет в машине гаснет. Холли облегченно кладет голову на руль. Дело сделано.
Отец будет так счастлив. Его мечта о создании фармацевтического конгломерата с мировой славой вот-вот сбудется. Как? Благодаря ей. Холли охватывает возбуждение, когда она представляет себе светящееся гордостью отцовское лицо и обнимающие ее сильные руки. Он будет кружить ее и говорить, как сильно ее любит.
Холли вытирает лицо. Густой запах одеколона Чарли еще чувствуется в машине. Она вглядывается в темноту за окнами, чтобы убедиться в том, что Чарли ушел со стоянки раньше, чем начал похлопывать себя по карманам в поисках золотой ручки «Данхилл», которую она вытащила из кармана его пиджака и опустила в консоль между передними сиденьями. Кое-что для него; кое-что для нее.
Она включает свет и смотрится в зеркало заднего вида, проверяя, все ли в порядке с макияжем. Холли поправляет размазавшуюся над верхней губой бледно-розовую помаду. Ей хочется выглядеть идеально, когда она придет домой и скажет отцу, что встреча прошла успешно. Ее история должна звучать складно: они поговорили на парковке, она рассказала ему об их продукте, и он заинтересовался и хочет инвестировать. Свяжется с Джоном в понедельник.
Холли снова окидывает взглядом кусты, ища глаза, что сверкнули на нее из темноты. Ничего. Возможно, они ей привиделись, но все же ей хочется убедиться. Она выходит из машины с телефоном в руке. Уже полночь. Она взрослая женщина, не ребенок. Ей не страшно одной на темной парковке.
До нее доносится шорох. От ее бравады не остается и следа. Там действительно кто-то есть. Холли нажимает на кнопку включения фонарика в телефоне и едва не выпускает его из рук, когда из кустов на нее выходит высокая ширококостная женщина. Алексис.
Черт. Что видела ее сводная сестра? «Думай быстро», – приказывает она сама себе по мере приближения Алексис.
Сводная сестра поднимает руки, прикрывая глаза от света. Холли молча выключает фонарик.
– Холли, что это был за человек?
Холли сглатывает, кровь шумит в ушах. Почему она не настояла на том, чтобы пойти куда-нибудь в другое место? Как неосмотрительно было заниматься этим прямо на парковке, когда все гости Филдингов находятся на другой стороне площадки для гольфа. Но она, конечно, прекрасно знает почему. Потому что мужчинам вроде Чарли нравится находиться на волоске от опасности. Но ей нужно было настоять.
– Человек? – повторяет Холли, пытаясь выиграть время. – Это просто гость на вечере.
– А почему он находился у тебя в машине? – спрашивает Алексис.
– А почему здесь находишься ты? – парирует Холли.
– Я искала тебя. Мы можем уходить. Джон с мамой уже уехали домой. – Она показывает на черный рюкзак у своих ног. – Я сегодня ночую у вас в доме. Помнишь?
– Конечно, помню. Извини. Я тебя подвезу.
– Кто это был?
Алексис не отстает.
– Просто какой-то друг Филдингов. Помогал мне с машиной. Она не заводилась. – Лицо Холли пылает, и она благодарит Бога, что вокруг темно.