По счастью, я очутилась здесь босиком, и у меня имеется причина, чтобы пойти домой.
– Вы тогда идите в школу, хорошо? Сейчас обуюсь, и мы с Джейкобом вас догоним.
Тара кивает, и Эмили, Роско и Коди отправляются к школе. Я вижу, как Эмили обхватывает Тару за плечи, вероятно, уверяя ее, что все это просто случайность и ее вины в этом нет.
Я поворачиваюсь к Джейкобу. У него по-прежнему встревоженный и виноватый вид.
– Идем, солнышко. Давай зайдем домой, и ты намажешь себе масла на хлебушек. А потом я отведу тебя в школу.
– Ножом? – Его глаза округляются.
Дэниел улыбается.
– Ножом для масла, дружок. Они лежат в верхнем ящике кухонного островка.
Острые ножи надежно хранятся в деревянном бруске, задвинутые подальше на рабочем столе, чтобы Джейкоб до них не дотянулся. Поэтому я не беспокоюсь, когда сын убегает на кухню, гордо расправив свои маленькие плечики. Даже один маленький шажок в сторону независимости помогает ему сделаться выше.
Дэниел закрывает за нами входную дверь.
– Это было сильно.
– Дэниел. Только что чуть не случилось нечто ужасное. Я знаю, что этого не произошло, но все же. А этот человек напротив, Эзра, он странный. Ему известно имя нашего сына. Но я хочу поговорить не об этом.
В глазах Дэниела мелькает тревога.
– О том странном сообщении? «Что-то потеряли?»
– Ты понимаешь, что это значит? Кто его отправил? – Я внимательно смотрю на мужа.
Он пожимает плечами.
– Без понятия. Время выбрано странно, но, возможно, это спам. Ты не подписывалась на какие-нибудь программы лояльности или что-то в этом духе?
– Нет. – Меня волнует не только сообщение. – У тебя такой вид, будто ты спал одетым. В котором часу закончилась твоя встреча с начальником?
– Я правда припозднился. Около часа. Прости. Мы со Стивом, моим шефом, нашли общий язык и проговорили долго. Мы были в пабе, типа «Фокс энд Фиркин». – Он проводит рукой по волосам. – Если не веришь, можешь сама ему позвонить.
Мне хочется ему верить. Куда еще он мог пойти? Он здесь никого не знает.
– Не буду я звонить твоему шефу, – вздыхаю я, но так легко отделаться ему не позволяю. – Но меня это достало, Дэн. Мало того что ты оставил нас одних на долгие часы и забыл телефон, так еще и непонятно, зачем твоему шефу вообще понадобилось встречаться с тобой в воскресенье на ночь глядя?
Дэниел тянется ко мне, но я отшатываюсь. Выдохнув, он говорит:
– Мой первый клиент сегодня днем встречается с аэрокосмической фирмой, а Стива не будет в офисе. Он захотел встретиться со мной лично, чтобы ввести в курс дела. А я идиот, что забыл дома свой телефон.
– Чего же ты не попросил у Стива, чтобы мне позвонить? Предупредил бы хоть, что будешь дома так поздно.
– Не подумал. Голова была занята другим.
Я меряю его взглядом.
– Ты обо мне не подумал. Как обычно. Только о себе.
Дэниел качает головой.
– Я не нарочно, Сара. Прости. Я просто… Я сосредоточился на том, что начинаю сначала. И я напортачил.
– Переезд сюда должен был помочь все это изменить. Ты обещал, что не будешь чрезмерно уходить в работу.
– Я знаю. Это изменится. Обещаю. Такое больше не повторится. – Он снова пытается меня обнять, но я уклоняюсь.
У меня нет сил переливать из пустого в порожнее, но мы еще не закончили. Придется рассказать ему о вчерашнем вечере.
– Кто-то повернул камеру на боковом фасаде в другую сторону.
– Сейчас проверю.
Черт.
– С ней уже все в порядке. Я об этом позаботилась. – Мне не нужно, чтобы он узнал, что камера смотрит на дом Тары.
Муж кивает.
– Правда, прости меня за вчерашний вечер, милая. – Он рукой зачесывает волосы назад, убирая их со лба. – Пожалуйста, дай мне шанс исправиться. Ты не пожалеешь. – Он смотрит на часы и морщится. – Надо идти переодеваться. Не стоит опаздывать в первый же день. – Дэниел наклоняется ко мне, чтобы поцеловать.
Я в нерешительности смотрю на него – на человека, который является моим мужем уже пятнадцать лет, идеального мужчину, вставшего на одно колено в кофейне, где мы познакомились, и сказавшего о том, что хочет заботиться обо мне до конца своих дней. Не изменились ли его чувства с тех пор? А мои? Я уже ни в чем не уверена. Но поцеловать себя я позволяю, а потом он взбегает по лестнице.
Почистив зубы, в тех же леггинсах и рубашке, в которых уснула накануне, я советую Джейкобу надеть одинаковые носки, чистые спортивные штаны и переодеть футболку правильной стороной. Потом я самым терпеливым образом жду у двери. Джейкоб решил, что сейчас самое время, чтобы развязать шнурки на кроссовках и попытаться самостоятельно завязать их своими маленькими неуклюжими пальчиками. Наконец, мы выходим из дома. В этот момент Дэниел отъезжает от дома и машет нам рукой. Мы с Джейкобом трусим по Сиреневой аллее, поворачиваем налево на Дейзи-драйв и поспеваем к школе как раз к первому звонку. На улице не по сезону тепло. От повышенной влажности воздуха я ощущаю себя мокрой и от этого испытываю неловкость.
Когда мы подбегаем к главным воротам школы, возле которых стоят Коди, Эмили и Роско, Тара закусывает губу. Видимо, Эмили так и шла с ними всю дорогу. В панике я не заметила, что на Таре то самое чертово колье с круглой подвеской из бутика «Юник», что я видела у нее в спальне. Интересно, она это специально?
– Ну как, получше? – доброжелательно интересуется Эмили.
Я вздыхаю.
– Наверное. Хорошо, что с Джейкобом все в порядке.
Тара смотрит на меня опухшими от слез глазами.
– Мне так жаль. Больше такого не повторится.
Да, не повторится, думаю я, но ей просто киваю.
Мимо нас потоком движутся дети и родители, и Эмили говорит:
– Я, наверное, пойду. Подготовлюсь к дневному занятию с учеником. В этом году у меня просто наплыв детей. Хорошего вам дня, ребятки! – Она машет рукой и вместе с Роско удаляется по тротуару.
Мы с Тарой провожаем мальчиков к заднему фасаду школы, где выстраивается их класс. Повсюду толкутся родители других учеников. Мне бы хотелось хоть на секунду оторваться от Тары, чтобы познакомиться с другими родителями, но она накрепко ко мне приклеилась.
– Вон Валери. – Тара машет в сторону миниатюрной темнокожей женщины, стоящей перед колонной малышей с табличкой в руке. – Идем. Я тебя представлю.
Мне не хочется, чтобы учительница Джейкоба решила, будто мы с Тарой лучшие подруги и она может обсуждать с ней моего сына, но Тара уже стоит с учительницей рядом, и мне ничего не остается, кроме как тоже подойти к ним.
– Валери, это Сара Голдман – мама Джейкоба.
– Рада познакомиться, – говорю я, протягивая учительнице руку. – Джейкоб просто в восторге, что попал в ваш класс.
Я задумываюсь, не рассказать ли Валери о его буйном поведении и проблемах с вниманием в прошлом, но потом вижу, как они с Коди весело толкаются в строю, и решаю дать ему столь необходимую возможность начать все сначала.
– Мы все очень рады, что он теперь с нами. – Валери улыбается мне и хлопает в ладоши. – Ну ладно, друзья, настало время пожелать доброго утра соседу перед вами и позади.
Мне сразу же полюбилась ее энергичная манера. Поцеловав сыновей на прощание и понаблюдав, как их класс заходит в школу, мы вместе с Тарой идем к главным воротам.
Я показываю на ожерелье.
– Красивое, – говорю я.
Она опускает взгляд на него.
– Спасибо.
– Где ты такое достала?
Тара на мгновенье сужает глаза, а потом пожимает плечами.
– Не помню.
Так-то. Я переминаюсь с ноги на ногу и оглядываю школьный двор, как будто размышляя над тем, что вижу, а потом говорю:
– Жаль, Дэниел не проводил Джейкоба в первый день. Для ребенка хорошо, когда отец рядом в торжественные моменты его жизни, правда?
– М-м-м. – Это все, что я слышу в ответ. Но если она думает, что это меня остановит, то заблуждается.
– Ник участвует в школьной жизни сына? – спрашиваю я. – Наверное, тяжело, когда его нет рядом. – Я улыбаюсь, показывая, что говорю это не из назойливости, а как бы ища поддержки. Можно было подумать, что после утреннего провала она станет общительнее. Неужели откажет мне в такой малости?
Тара поворачивается и смотрит мне в лицо. Глаза широко открыты, взгляд спокойный.
– На самом деле, мы с Ником живем раздельно.
– Раздельно? – Интересный выбор слова. Раздельно, потому что муж в заключении.
Она отвечает не сразу. Сначала поправляет сумку на плече. Но в конце концов произносит:
– Мне надо бежать. Утром у меня встреча. – В ее взгляде я улавливаю некоторую загадочность, подобную той, что я училась видеть и запечатлевать на фотографиях.
– Все в порядке? – спрашиваю я.
– Да, безусловно, – отвечает Тара, но я успеваю заметить, как она быстро и едва заметно морщится, а уголки губ опускаются.
– Пока ты не ушла, может, обменяемся номерами? Просто на всякий случай, – предлагаю я.
– Конечно, – отзывается соседка. – Диктуй свой номер, а я тебе пришлю свой.
Я называю цифры, которые она заносит себе в телефон, и затем быстро уходит, будто все это время я ее задерживала. В кои-то веки она пытается от меня смыться. Причем быстро.
Вернувшись домой – а весь дом пока полностью в моем распоряжении, – я вспоминаю, что не завтракала. Положив на тарелку сыр и крекеры, усаживаюсь на диван с телефоном. Мой взгляд падает на приложение видеонаблюдения. Камера-лампочка на боковом фасаде по-прежнему направлена на кухню Тары. Меня бесит, что она знает обо мне больше, чем я о ней. Пора это исправить.
Изображение довольно зернистое, но мне видна ее светлая кухня. Там никого нет, а на столе стоит открытый ноутбук. Мне в голову приходит идея. Я редко захожу на «Фейсбук» и с момента переезда даже ни разу не проверяла, что там происходит. В основном я использовала его для общения с мамами одноклассников Джейкоба в его бывшей частной школе, потому что там требовалась высокая вовлеченность родителей. Я посылаю Таре запрос. Через минуту она его принимает.