Больше я не позволю Холли вредить Джейкобу или моей семье в целом. Пока что я не собираюсь ничего усложнять и снова возвращаюсь к Коди.
– Малыш, Холли нет до нас никакого дела, а Коди есть.
Джейкоб смотрит на меня снизу вверх, и его глаза светятся надеждой.
– Но, мамочка, на самом деле Холли есть дело. И ей точно есть дело до тебя. Она сказала мне перед игрой в прятки, когда ты разозлилась и пошла погулять.
Я хватаюсь за кухонный стол.
– Что именно она сказала?
– Она сказала: «Передай маме, чтобы остерегалась». Видишь? Ей есть до тебя дело, мамочка. Есть.
Нет, думаю я, она меня преследует, и от этой мысли пробирает озноб.
Глава двадцать вторая
Сара настороженно изучает застигнутых врасплох посреди кухни Дэниела и Холли. Холли готова провалиться сквозь пол. Как она могла совершить такую оплошность и начать разговор с Дэниелом прямо дома на кухне? Нужно было дождаться и пойти за ним, куда бы он там ни собрался сегодня вечером, чтобы поговорить с ним наедине.
Два ярких пятна, выступивших на щеках Сары, свидетельствуют о ее удивлении и подозрении – няня и муж отскакивают друг от друга при ее появлении. Такой заезженный сюжет, картинка, которую так легко истолковать превратно. Теперь Холли нужно быстро что-нибудь придумать, поскольку Дэниел стоит как истукан. Просто удивительно, как только этому человеку удавалось так долго скрывать свои делишки.
– Мы шептались насчет Зубной феи, – брякает Холли, не успев толком обдумать свои слова. – У Джейкоба зуб шатается, и мы придумывали, как засунуть ему под подушку денежку, когда зуб выпадет.
– Ну да, – неубедительно, без единой дополнительной подробности поддакивает Дэниел.
Тем не менее Сара заметно расслабляется.
– Это очень здорово, – говорит она. – Но все-таки мы с Дэниелом сами с этим разберемся. – Она улыбается, подходит к Дэниелу и чмокает его в щеку.
– Я думал, ты пошла отдыхать, – говорит Дэниел теперь уже своим обычным голосом.
– Я собиралась, но позвонил Натан. Он пригласил нас троих на ужин сегодня вечером. – Она с надеждой смотрит на Холли. – Я так тобой восторгалась, что они будут рады, если ты тоже приедешь с нами.
Сердце Холли трепещет. Сара хочет познакомить ее со своей семьей.
– С радостью! Что-нибудь прихватить? Может, что-нибудь для его дочек?
– Спасибо за заботу, но я просто куплю по дороге бутылку вина. Мы выезжаем в половине шестого. Как тебе?
– Замечательно.
Дэниел принимает грустный вид.
– Жаль, что я не смогу поехать, милая.
– Ну ладно, похоже, это гольф-мероприятие для установления деловых контактов слишком интересно, чтобы пропустить, – поддразнивает его Сара, но Холли замечает ее разочарование по быстро сжатой в кулак ладони.
– Сара, на самом деле я тут подумывал о том, что было бы неплохо оставить Холли подольше, на осень. – Дэниел смотрит на Холли, а потом снова на Сару. – Все так замечательно складывается, и у тебя будет еще время, чтобы заниматься фотографией. Может, пусть работает с проживанием?
Холли опускает взгляд. Предоставь дело идиоту, и он не сообразит, что сейчас не лучший момент. Щеки Сары вспыхивают от раздражения.
– Как жаль, что тебе не пришло в голову обсудить этот вопрос сначала со мной наедине, – говорит она, даже не пытаясь скрыть гнев.
В комнате повисает неловкая затянувшаяся пауза. В конце концов Дэниел кивает.
– Ты права. Извини. Я бегу впереди паровоза. Обсудим это позже.
– Я думаю, Дэниел просто очень рад твоей помощи, – говорит Сара, обращаясь к Холли и стараясь разрядить напряжение. Но все это шито белыми нитками.
Прежде чем кто-нибудь успевает сказать еще что-то, у Холли звонит телефон. Она вынимает его из кармана. Это видеозвонок от Алексис. Слава богу. Ее сводная сестра снова приходит ей на помощь.
– Мне лучше ответить. К половине шестого я буду готова ехать к вашему брату. – Она практически выбегает из кухни, зная, что сразу после ее ухода Сара смешает Дэниела с грязью за то, что он сделал Холли предложение, не обсудив это с ней.
У себя в комнате она отвечает на звонок. На экране появляется лицо Алексис, и Холли сразу становится легче. Где-то внутри она внезапно и очень остро осознает, как сильно ей не хватает сводной сестры.
– Привет! – говорит она. – Ты в походе? – За буйной каштановой копной волос Алексис Холли не видно, что творится там вокруг.
Алексис кивает.
– Ну, типа того. У нас закончился газ, и я жду возле машины, пока подруги принесут.
– А ты с кем?
– Просто с девчонками из сестринской программы. – Она касается подвески «янь». – Слушай, ты извини за резкость сегодня утром. Я по тебе скучаю.
Холли тяжело опускается на кровать.
– Нет, это ты извини. Просто тут было много забот с Джейкобом и мне нужно было показать, что я не зря получаю зарплату. – Холли смеется.
Алексис серьезна.
– Поговорим об этом подробнее, когда я вернусь. Я за тебя беспокоюсь, Холли.
– Беспокоишься за меня? Почему?
– Ой, не знаю. Ты стащила у мамы браслет, решила, что не хочешь учиться в медицинском и работать в семейной фирме, и тебя выгнали из дома. Плюс… тогда, в машине? И ты больше не хочешь видеться со мной. – Алексис качает головой и меняет тему. – Слушай, как-то странно, что ты живешь с совершенно чужими людьми, а не со мной. Ты как-то… изменилась за это лето.
Холли вонзает ногти в ладони, чтобы не уйти в оборону. Ей не хочется ссориться с Алексис.
– Как именно изменилась?
– Стала какой-то мутной.
– Мутной? – Она снова смеется.
– Это не то слово. Не совсем точное. Но ты поняла, что я имею в виду. Ты стала вести себя так… что совсем на тебя не похоже. И я не уверена, что эта семья тебе подходит.
В эту секунду у Алексис раздается раскат грома.
– Тебе надо искать укрытие, – говорит Холли.
Алексис смотрит в сторону.
– Ну да. Ладно, еще поговорим, когда вернусь домой в пятницу.
Они одновременно нажимают «отбой», и тут Холли через воздуховод слышит невнятный разговор, в ходе него и свое имя. Она прижимается ухом к холодному металлу трубы.
– Мы не для этого ее нанимали – убираться, готовить. Она здесь ради него. А осенью он пойдет в школу.
Холли лежит на полу в гардеробной, и на нее накатывает волна грусти. Неужели Саре не хочется, чтобы Холли была с ней? Неужели Сара не будет скучать, когда она уйдет? Холли в душу начинает закрадываться ужасное чувство, что она нежеланна и на самом деле ей тут не место.
– Холли тоже будет в университете, пусть и не в медицинском. Она не будет постоянно находиться здесь. – Голос Дэниела звучит мягко и ободряюще. Он старается изо всех сил. – За лето ты стала счастливее, чем была долгие месяцы до этого. Успокоилась.
Так ли это? Холли очень старалась, чтобы Сара почувствовала себя значимой, старалась дать ей время и пространство для творчества, но Дэниел, кажется, не понимает, что больше всего Сара нуждается в его внимании.
– Дэниел, это не очень хорошо для нас и для Джейкоба, постоянно полагаться на…
Это последнее, что она слышит разборчиво. Дальше разговор становится совсем приглушенным, и Холли уже не может понять, о чем идет речь. Потом она вдруг слышит, как Дэниел объявляет, что завтра летит на конференцию в Калгари.
– Вернусь в четверг вечером, но я буду спокойнее, зная, что Холли здесь и что ты в доме не одна.
– Я не ребенок, Дэн, – огрызается Сара.
– Конечно нет. Но ты сама знаешь, как оно бывает.
До Холли доносится какое-то шуршание. Что-то скрипит.
– Ну ладно. Пока что пусть будет так, – слышит она голос Сары. Холли молотит кулаками воздух и покидает свой пост возле вентиляционной трубы, быстро садясь на кровать. Дэниел выполнил свою часть сделки, так что она будет держать язык за зубами. Пока что. А в голове у нее намечается план. Она много думала над тем, как убедить Чарли простить Дэниелу его долги. Ведь Дэниел не сможет выплатить ему почти миллион долларов, не пустив семью по миру. И Холли не позволит этому случиться. Но ей нужен рычаг воздействия.
Вся сила в информации, а Холли недостаточно знает о действующей в «Каньоне» схеме: сколько членов вовлечено и насколько это опасно. Также ей не хочется, чтобы Дэниелу стало что-нибудь известно о характере ее отношений с Чарли.
Она дожидается половины пятого – до отъезда к Натану еще час – и поднимается наверх. Джейкоб с Дэниелом смотрят в гостиной кино. Дэниел кивает Холли над головой Джейкоба; она кивает в ответ.
– А где Сара? – интересуется она.
– В нашей спальне.
Холли поднимается по лестнице и стучит в дверь спальни.
– Это я, – тихо сообщает она.
– Входи.
Холли заходит в спальню Сары.
– Ой, какая красивая комната, – говорит она, словно видит это место впервые.
– Спасибо. С тех пор, как Джейкоб в пять лет перестал приходить к нам в кровать, я переделала ее, чтобы она больше походила на комнату для взрослых. – Она вспыхивает. – Я имею в виду…
Холли смеется.
– Я понимаю, о чем ты. – Она вдруг хватается за живот и изображает, что морщится от боли.
– Все хорошо?
– Месячные. Внезапно начались, – отвечает Холли.
– Может, примешь чего-нибудь? Полежишь в ванне? Мне иногда помогает.
– Думаю, пойду прилягу, пока не придет время выезжать.
– Тебе не обязательно ехать. Я буду себя ужасно чувствовать, если ты будешь страдать на протяжении всего этого семейного мероприятия. Тем более что это даже не твои родственники. – Сара показывает на кровать. – Приляг. Я дам тебе электрогрелку.
Забота, которой окружает ее Сара, одновременно радует и вызывает отвращение. Теперь у нее и впрямь крутит живот. Кровать так и манит Холли, и она ложится, откидываясь на мягкие подушки. А Сара тем временем уходит в ванную и возвращается с электрогрелкой. Она включает ее в розетку и садится рядом с Холли.
– Прости ради бога, – говорит Холли. – У меня с тринадцати лет жуткие боли. Обычно это проходит после первого дня.