Но тут ее телефон оповещает о приходе сообщения от Дэниела. Он просит ее встретиться с ним как можно скорее в какой-нибудь забегаловке на Гастингс-стрит. Ей не нравится тон сообщения и то, как он требует от нее явиться по первому зову.
Но все же она поднимается наверх к Саре в спальню. Джейкоб сидит в Сарином пустом чемодане. Холли смеется и спрашивает:
– Ничего, если я выйду ненадолго? Сегодня вечером у меня для вас будет сюрприз.
Джейкоб загорается:
– Подарок?
Холли снова смеется.
– Вроде того. Я хочу приготовить для вас ужин в знак признательности за то, что приняли меня в свою семью. – Повар из нее невеликий, но так ли тяжело сделать все по рецепту? Она сходит в магазин, купит необходимые продукты и приготовит семейный ужин. После встречи с Дэниелом, разумеется.
– Ужин ведь в шесть? Как всегда? Я съезжу на велосипеде в магазин.
Сара выуживает из сумочки ключи и кладет на кровать.
– Возьми мою машину. Чтобы не тащить сумки на руле.
Когда Холли берет ключи, их пальцы соприкасаются. Холли на секунду задерживает свой палец. Потом она оставляет Сару с Джейкобом, сует ноги в шлепанцы и направляется в гараж. Она отпирает машину, проверяет, чтобы штатный навигатор внедорожника был выключен, и едет на Гастингс-стрит, где захотел встретиться с ней Дэниел, по навигатору в телефоне. Она паркуется у зажатого между ломбардом и авторемонтной мастерской бара. Холли заходит в темный зал и в одной из кабинок возле проигрывателя-автомата под неоновой вывеской «Будвайзер» замечает Дэниела в белой футболке поло и клетчатых брюках для гольфа.
Он смотрится там до странности неуместно. Может, и она тоже, поскольку, пока она идет по залу в своих дизайнерских джинсах и облегающей черной майке «Лулулемон», на нее с вожделением глазеют трое мужиков в татуировках. Она быстро подходит к Дэниелу и проскальзывает на место напротив него. У его рта бутылка пива. Он делает глоток и ставит ее на стол.
– Я сделал то, что ты просила, – говорит он сразу, без вступления. – Я обеспечил тебе более длительное пребывание в моем доме. Так что с этого момента ты должна отступить от Сары и моей личной жизни. Никаких больше сюрпризов с ночевками. И никакого вмешательства в мои финансы и семейные дела.
В груди у Холли покалывает от волнения. Ей непонятен смысл его слов.
– Вы с Сарой и есть моя семья.
– Нет, Холли, мы твои работодатели, – спокойно возражает он, но на Холли это производит эффект пощечины. – А твое место дома, с отцом и мачехой, в медицинском университете или где еще ты там хочешь учиться. Ты должна быть там и заниматься тем, чего хочет от тебя отец.
Холли кладет руку на стол.
– Тебе меня не остановить. Я все равно тебе помогу.
Дэниел мрачнеет и подается вперед.
– О чем ты вообще говоришь? – шипит он.
– Теперь я тоже часть твоей семьи. Твои дела касаются и меня тоже. – Она выдерживает его пристальный взгляд. – И они совершенно точно касаются Сары.
– Что ты несешь, Холли?
– Не морочь мне голову.
Дэниел откидывается назад и теребит свое обручальное кольцо.
– Я и не пытаюсь. Но я в самом деле хочу, чтобы с этого момента ты оставалась просто няней Джейкоба. Никаких больше тайных разговоров, угроз или ультиматумов. Я уже придумал, как наладить свои дела. – Он потирает подбородок. – Все должно получиться.
Холли смотрит на него, хлопая глазами.
– А как же я? Я смогу остаться и жить с тобой и Сарой?
Взгляд Дэниела взметается к потолку, а потом снова возвращается к ней.
– Можешь оставаться в доме вместе с нами. Пока что.
Как-то он уклончив, и Холли не понимает почему. Но если ей все же разрешено остаться, то все будет в порядке.
– Хорошо, – отвечает Холли. – Я отступлюсь. Пока.
Звонит лежащий на столе телефон Дэниела. На экране высвечивается имя Сары. Дэниел нервничает, подносит дрожащий палец к губам и отвечает.
Холли не слышно, что говорит Сара, но Дэниел произносит в ответ:
– Привет… Да, хорошо. Конечно… Сделаю. – Он вешает трубку.
– О чем вы говорили?
– Не твое дело. Просто семейное. – Дэниел подзывает официанта и просит счет.
Холли встает.
– Я обещала Саре и Джейкобу, что приготовлю ужин. Будет подозрительно, если я задержусь слишком долго. И мне надо попасть в продуктовый магазин.
У Дэниела опять бегают глаза, и он отвечает:
– Увидимся позже.
Холли выходит из бара с высоко поднятой головой, залезает на водительское сиденье Сариного автомобиля и заходится рыданиями. Дэниелу она не нравится, это очевидно. Он мило общается с ней только потому, что боится. Отец тоже ее не любит. И, может, Дэниел прав? Может, несмотря на их взаимные откровенные признания и особые моменты, Холли для них всего лишь нанятый в помощь Саре работник? Она не более чем просто нянька? Не может быть. Она отказывается в это верить. Дэниел лжец, преступник и человек, стремящийся во что бы то ни стало уйти от ответственности.
Она вытирает глаза и открывает в телефоне папку, куда поместила видеозапись с Чарли. Холли пересматривает ее снова, а затем отсылает по электронной почте сама себе. Она пока не будет ее отправлять. Холли рвет и мечет из-за того, что подвергла себя риску и позволила очередному мужчине манипулировать собой ради его выгоды. Ей хочется поменяться с ним ролями. Ей хочется нажать кнопку и отправить этот мерзкий красноречивый видеоролик, чтобы Чарли увидел собственные извращения у себя во входящих сообщениях, но что-то ее останавливает.
Ей страшно. И стыдно.
Но она сохранит видео у себя в почте. Просто на всякий случай.
Холли заводит машину и едет в магазин. Она собирается приготовить ужин на всю семью. Свою семью. Чего бы там ни говорил Дэниел.
Глава двадцать девятая
Просто не верится, что идет уже третья неделя сентября. Деревья только начинают переодеваться в огненно-рыжие и красные цвета осени. В эти выходные Джейкоб с Коди собираются пройтись граблями по газону, чтобы вместе с Роско попрыгать в получившиеся кучи листьев.
Утро четверга, и первая неделя Джейкоба в школе почти на исходе, равно как и первая неделя Дэниела на новой работе. Новое начало положено. На Сиреневой аллее и в нашем доме все это время было спокойно. После нашего откровенного разговора мы с Дэниелом почувствовали большую духовную близость, чем когда-либо. Мы стали больше разговаривать. Он старается. Я чувствую. Для меня большое облегчение, что Дэниел знает теперь все мои тайны о фотографиях с Холли, которые мне вообще не следовало делать, и что он никогда не собирался спать с Холли. Хотя я до сих пор не знаю, кто писал мне сообщения и установил в моем доме скрытые камеры. Всему должно быть разумное объяснение. Просто я еще до него не докопалась.
За последние несколько дней мне больше не приходило никаких угрожающих посланий и не случалось никаких странных происшествий. Я ничего не слышала о Холли и не получала каких-либо подтверждений того, что человек с полученной мною видеозаписи находится где-то рядом. Хотя ложное чувство безопасности не усыпило мою бдительность, мне все же стало спокойнее, что по соседству есть Тара. Теперь я уверена, что не из-за нее мне надо беспокоиться в Блоссом-Корт. Я повернула видеокамеру, направив ее обратно на проход между домами, и больше не заглядываю к ней в окна.
После нашего разговора по душам у нас начала складываться настоящая дружба. В начале недели я даже пригласила ее на кофе, и мы обсуждали, не нанять ли Эмили в качестве репетитора для обоих наших мальчуганов. Начиная с завтрашнего дня она будет заниматься с ними один раз в неделю. У нас обеих одинаковая цель: помочь детям и защитить их.
– Джейк, пора выходить! – кричу я, обращаясь к сыну, который одевается наверху. Он, как обычно, мчится вниз по ступенькам со всех ног.
Дэниел уже ушел на работу, а мы с Джейкобом бежим по Дейзи-драйв к школе, стараясь нагнать Тару с Коди, которые в компании Эмили и Роско ушли чуть раньше. Может, у Эмили и нет своих детей, но ей определенно нравится проводить время с нашими. На этой неделе она составляла нам компанию каждое утро, и это превратилось в очень милый и успокаивающий обычай, хотя мы с Джейкобом обычно отстаем и потом несемся, чтобы всех догнать.
Когда мы их нагоняем, я с трудом перевожу дыхание. Тара с Эмили останавливаются, давая мне отдышаться.
– Спасибо, что подождали. Вы на своих уроках помогаете детям овладеть полезными для жизни навыками? Например, как выходить из дома быстрее? – обращаюсь я к Эмили.
Она смеется.
– Если хотите, я могу поработать с мальчиками над этим.
– Завтра сразу после школы. Все в силе? Первый раз у меня дома? – уточняет у нее Тара.
Эмили кивает.
– Отличная идея.
Мы с Тарой улыбаемся друг другу. В конце концов, у меня налаживаются отношения с неидеальной, но старающейся изо всех сил мамой, вроде меня.
Мы подходим к школе, и Джейкоб с Коди, постоянно толкаясь и смеясь, бегут за угол здания на построение. Я машу учительнице, Валери, которая спокойно стоит со своей табличкой перед строем ребят, не обращая внимания на их шалости. Я проглатываю желание заорать мальчишкам «осторожнее».
Как только детей заводят в школу, мы с Тарой возвращаемся к Эмили, и она предлагает нам прогуляться к оврагу. В груди у меня теплеет от ощущения настоящей дружеской связи, чувствующейся между нами троими. Здесь я начинаю создавать сообщество, и это заставляет меня позабыть обо всех жутких вещах, которые произошли с нами с момента приезда неделю назад.
– Я бы с удовольствием прогулялась к оврагу, но должна позвонить маме, а разговоры с ней никогда не бывают короткими, – говорю я. – Она очень хотела, чтобы мы приехали в Ванкувер на еврейский Новый год, но в этом году у нас не получилось.
Роско тянет Эмили вперед, и мы потихоньку отходим от школы. Эмили оборачивается через плечо и задает мне вопрос: