Я с трудом пытаюсь сосредоточиться, и все потихоньку начинает вставать на свои места.
– Ты бывал в нашем доме раньше?
Эзра кивает.
– Я смотрел его перед тем, как вы въехали.
Рот Дэниела открывается под маской, но понять, что он говорит, крайне сложно. Я придвигаюсь ближе.
– Эзра заглушил машину, поднял меня с пола и вынес на улицу. – В уголках его глаз блестят слезы. – Я думаю, Холли меня вырубила.
Я гляжу на Эзру. Четкость зрения возвращается.
– Спасибо, что спас нас, – сквозь слезы говорю я. – Ты не видел сегодня девушку двадцати двух лет, высокую и стройную, с каштановыми волосами?
Эзра качает головой.
– Я не видел никого, кроме Тары и мальчиков. И еще той синеволосой женщины с собакой.
– Это ты отключил камеры наружного наблюдения? – спрашиваю я у Дэниела.
– Нет, – отвечает он и медленно кладет свою ладонь мне на локоть. Потом он достает из кармана небольшой телефон, которого я никогда не видела у него раньше, и протягивает мне. – Это все я виноват, – хрипит он и кивает на телефон. – Холли нашла этот телефон у меня в бунгало и, наверное, установила на него программу, чтобы за мной следить. – Дэниел сухо откашливается. – Я не хотел сделать тебе больно. У меня проблема с азартными играми.
Я изо всех сил напрягаюсь, но смысл слов не доходит до меня в полной мере. Это какая-то бессмыслица.
– Нет, – шепчу я.
Он продолжает:
– Я потерял все из-за Чарли Лэнга. У меня был долг. Большой долг. Чарли развернул среди членов клуба «Каньон» нелегальную игорную сеть. Я погряз там по уши. Я знал, что это был он.
Эзра подает мне открытую бутылку воды. Я жадно отпиваю, и у меня в голове складываются кусочки мозаики.
– Мужчина на видеозаписи?
Дэниел кивает и громко всхлипывает.
– Холли хотела его шантажировать. Ради меня. Чтобы он простил мне все долги. Отпустил меня из своей ловушки. – Он склоняет голову, будто от стыда ему стало тяжело ее носить. – Я отдал ему дом практически даром. Мы с Холли никогда ничем не занимались. Никоим образом. Она хотела все уладить ради нашей семьи, но я захотел от нее отделаться.
Откровения мужа поражают меня настолько, что я не могу найти нужных слов.
– Так почему она преследует нас теперь? Для чего ей нам вредить? Зачем?
– Я не знаю, – отвечает Дэниел, и по его глазам я вижу: это чистая правда.
Вдалеке слышен вой сирен.
Эзра поворачивает голову и, сощурившись, глядит в дальний конец улицы.
– Что там, Эзра?
– До этого кто-то пробежал по улице в сторону леса. Я был так сосредоточен на работающей машине у вас в гараже, что не понял связи между этими двумя событиями.
Осторожно поднимаюсь, и у меня получается стоять гораздо увереннее, чем я предполагала. Я кричу Эзре, чтобы вызывал полицию.
– Я иду к оврагу!
– Нет! – вопит Дэниел.
– Сара, стой! – кричит Эзра.
Не обращая на них никакого внимания, я бросаюсь бегом по Сиреневой аллее с такой скоростью, с какой не двигалась никогда в своей жизни.
Через считаные секунды я оказываюсь в начале лесной тропы. Я судорожно строчу сообщение Таре.
«Оставайтесь дома вместе с Эмили и мальчиками. Объясню позже».
Она тут же пишет ответ:
«Эмили отменила занятие. Семейные обстоятельства. Все хорошо?»
Я оставляю ее вопрос без ответа. Закрыв глаза, я вслушиваюсь, не раздастся ли где-то шум шагов или звук чьего-то дыхания. Мне слышно, как шелестят на холодном ветру листья. Я бегу, спотыкаясь о камни, пробираюсь по тропе, и ветки царапают мою кожу. Я собираюсь бежать дальше, но тут в густой роще, возле небольшой смотровой площадки на крутом уступе мелькает что-то желтое.
Дурман у меня в голове еще не до конца развеялся, и ужас охватывает меня с некоторой задержкой. Но когда это происходит, я вглядываюсь в гущу деревьев и выплевываю фразу:
– Я всё вижу.
Глава тридцать четвертая
Холли стоит на краю бассейна, раскрыв рот от удивления. В калитку заходит ее сводная сестра Алексис. А ее сюда никто не звал.
– Если ты пришла ругать меня или читать нотации, то сегодня не лучший день, – говорит Холли.
– Я знаю, что Сара Голдман только что ушла. Я ее видела. Нам надо поговорить.
Тон Алексис до странности серьезен. Это так на нее непохоже, что у Холли начинает учащаться пульс.
Алексис подходит ближе.
– Пора прислушаться к голосу разума. Ты идешь домой вместе со мной. Я уже не раз говорила, что эта семья тебе не подходит. Нельзя просто так за одну ночь поменять одну семью на другую. Твоя настоящая семья – это я. Ты не можешь меня бросить.
– Бросить? Я бы ни за что…
– Я слышала, в каком жутком тоне разговаривала с тобой та женщина. Стояла у самой калитки. И они вываливают все это на тебя вот так? Им на тебя плевать, Холли. Как ты этого не видишь?
Первым порывом Холли было встать на защиту Голдманов. Она уже собиралась именно так и поступить, как ее посетила другая мысль:
– Алексис, зачем ты пришла сюда?
Алексис касается своего кулончика «янь». И впервые в жизни Холли не касается своего.
– Я задала тебе вопрос, Алексис.
– Мне все известно. Я знаю, что ты годами крала вещи у моей мамы. И вчера я видела тебя на Гастингс-стрит. А до этого, на парковке у клуба «Каньон»? Ты берешь деньги за секс с пожилыми мужчинами. Ты ведь знаешь, как это называется? – Алексис с грустью смотрит на Холли. – И ты встречалась в стриптиз-клубе с Дэниелом Голдманом, отцом ребенка, за которым присматриваешь. Холли, это капец.
– Что? – возмущается Холли громче, чем следовало. Прежде чем сказать что-нибудь еще, она делает глубокий вдох. Последнее, что ей нужно, это чтобы тут оказался Джейкоб и увидел все это безумие.
– Послушай, ты все поняла неправильно. Я не могу обсуждать это прямо сейчас. Но позже я тебе все объясню, хорошо?
– Ты мне не позвонишь. Ты будешь меня игнорировать, откладывать на потом и полностью отдаваться этому семейству, которое тебя использует. Неужели ты не понимаешь?
Холли сжимает кулаки. Она в ярости, и все происходящее унижает ее достоинство.
– Ты просто ужасно неправа.
Холли вспоминает вечер у стриптиз-клуба. Она действительно видела кого-то в переулке возле «Пинкис», кого-то очень знакомого. И она заметила, как та же самая фигура мелькнула в лесу, за этим самым домом, когда она впервые проникла в бунгало Дэниела.
– Ты следишь за мной? – спрашивает Холли.
– Ради твоего же блага, – отвечает Алексис. – Ты моя младшая сестренка. Это моя обязанность – присматривать за тобой.
Холли поворачивается к Алексис спиной и вытаскивает телефон, собираясь написать Саре. Она хочет извиниться и попросить ее прийти домой, чтобы поговорить, но Алексис хватает ее за плечо и разворачивает к себе лицом. Она выхватывает из ее руки телефон.
– Эй! Отдай обратно.
Алексис держит телефон у себя над головой.
– Нет. Только после того, как ты пообещаешь, что пойдешь со мной и останешься жить у меня. Я могу о тебе позаботиться. Я могу показать тебе, как стать лучше, чем сейчас.
– Мне не нужна твоя забота! – орет Холли. – У меня теперь другая семья, а ты мне все рушишь!
Алексис сникает. Холли тут же начинает разъедать чувство вины.
– Мне нужно пойти проверить, как там Джейкоб.
– Удели мне еще хотя бы минуту своего внимания, – отвечает Алексис. – Ты от этого не умрешь. – Холли таращится на сводную сестру, онемев от ярости. – Все, чего я хочу, это чтобы ты раскрыла свой потенциал.
– Мой потенциал? А как насчет твоего потенциала? Я устроила тебя на работу к профессору Филлипсу…
– Переспав с ним.
О господи. Так значит, она и об этом все время знала. Холли смотрит на свои ноги.
– Почему ты мне никогда ничего не говорила? И сколько уже времени ты будешь таскаться за мной на поводке, как за щенком?
Лицо Алексис краснеет, но она не отступает.
– Я – твоя старшая сестра. И ты идешь со мной домой. Сейчас же.
Тон Холли холоден, и она произносит всего одно слово:
– Сводная.
Алексис вытягивает руки.
Глава тридцать пятая
– Я всё вижу, – снова произношу я, уже увереннее, обращаясь к тому, кто прячется в гуще деревьев возле смотровой площадки на крутом уступе.
Эмили выходит из-за деревьев на неровный скалистый выступ. На ней по-прежнему ярко-желтый плащ, в котором она была утром. Только на шее теперь что-то поблескивает в лучах света. Там появилось что-то новое, серебряная цепочка. Она далеко, поэтому ее сложно разглядеть в подробностях, но я-то знаю, что это кулон в виде знака «янь» с выгравированной буквой «А» на обратной стороне.
– Алексис, – хриплым шепотом произношу я.
– Алексис Эмили Лоуренс, потому что я никогда не носила фамилию Монро.
Что она собирается делать? Нас разделяет около трех футов неровного и узкого пространства площадки. По ее краям нет перил, способных предотвратить падение с высоты в двадцать футов в мелкий ручей с каменистым дном. Я не могу подойти к ней ближе, поскольку она стоит на самом краю. Мои колени слегка подгибаются, но каким-то образом мне удается не упасть.
– Это все из-за Холли? – спрашиваю я. – Я ведь пыталась с ней связаться. Мы общались.
Алексис отвечает не сразу. Сначала она делает вдох и выдох, а затем оглядывает плотное покрывало из верхушек деревьев, простирающееся на многие мили вокруг.
– Здесь красиво. Вид очень напоминает тот, что был у вас в Ванкувере.
У меня перехватывает дыхание.
– Ты бывала в моем доме?
Алексис подступает к краю еще на несколько дюймов.
– Я приходила. И не раз.
Сердце бешено стучит у меня в груди, пока я думаю, что сказать.
– Ты… ты приходила навестить сводную сестру?
– Да. Кто-то должен был за ней приглядывать. У нее ведь никогда не было матери.