– Что?
Такое мне даже в голову не приходило. Я в недоумении хмурю брови. Детали головоломки не хотят складываться воедино.
– Может, она никуда не пропадала. И ты зря мучилась целый год. Может, она на самом деле ненавидела свою жизнь в Корнуолле и сбежала от нее куда подальше.
Глава 32Отец
Генри едет на заднем сиденье полицейской машины. Мимо, как в тумане, проплывают знакомые места. Автобусная остановка. Военный мемориал с букетиком белых цветов. Интересно, по какому случаю цветы? Особая дата?
Вот женщина в черном макинтоше толкает перед собой сумку-тележку в сине-зеленую шотландскую клетку. И кто их только придумал? У этой разболталось колесо, и ее заносит вправо. Женщина воюет с чудо-конструкцией, то и дело дергая ручку влево. Взяла бы лучше пакеты, думает Генри.
Впереди на пассажирском сиденье сержант разговаривает по телефону. Как же бесит, когда не слышишь диалог целиком! Речь явно о чем-то важном; Генри никак не может понять о чем. Почему вдруг его отпустили?
– Вы не объясните мне, что, черт возьми, происходит?
Сержант наконец кладет трубку и поворачивается.
– Нам пока самим мало что известно, мистер Баллард, но сейчас в Испании полиция проводит операцию, которая связана с исчезновением вашей дочери.
– Испания? Почему Испания? Ничего не понимаю.
– Ну хорошо. Мы надеялись, что эта информация не попадет в СМИ, но возникли непредвиденные обстоятельства…
– Какие еще обстоятельства?
Боже правый…
– Соседка опознала Карла Престона – очевидно, после передачи об Анне. Он живет и работает в Испании под другим именем. Испанская полиция помогает нам с арестом. Кто-то из наших должен был поехать туда. Все осложняется тем, что это другое государство. Нужно действовать очень осторожно.
– Так что случилось? Что он говорит об Анне?
– Как я уже сказал, возникли непредвиденные обстоятельства. Престон оказал сопротивление при аресте. События развиваются в реальном времени.
– В реальном времени? То есть?
– Об операции рассказывают в новостях, мистер Баллард. С вашей женой сейчас Кэти. Приедете домой и все узнаете. Им уже, наверное, известно больше моего.
– А как же Анна? Что говорят об Анне?
– Простите, мистер Баллард, больше ничего не знаю.
Наконец они подъезжают к ферме. У ворот припаркован черный, слегка помятый хетчбэк. Тим? Или Пол? Генри не помнит, но чувствует, как внутри поднимается волна раздражения. Еще эта офицер по связям с семьей!.. Кэти неплохая, но Генри никогда не забывает, что она из полиции. Зато с Барбарой они прямо подружки.
Генри проходит мимо сарая, и внутри все сжимается. Перед глазами возникает сцена ареста, заплаканное лицо Дженни. Еще неизвестно, как его встретит Барбара. Хватит с меня твоей проклятой лжи, Генри! Где ты был той ночью?
Однако все мысли заглушает одна – о том, что рассказал ему в машине сержант. Почему Испания?..
Они с минуту стоят на пороге, прежде чем Генри понимает: сержант ждет, что он откроет дверь своим ключом. Личные вещи ему вернули на выходе из отделения. Генри шарит в кармане и наконец достает ключ. Странное ощущение. Как будто ты гость в собственном доме. Парадная дверь обычно не заперта, а он предпочитает пользоваться боковым входом – через прихожую.
В коридоре сержант объясняет, что переговорит с офицером по связям с семьей и уедет; Генри же должен оставаться дома, а если соберется куда-то – уведомлять полицию. Всю информацию они будут передавать через Кэти.
– Возможно, очень скоро нам придется побеседовать снова.
Генри лишь пожимает плечами, и они идут в гостиную – там работает телевизор и слышны голоса.
Все лица обращаются к Генри и сержанту. Дженни, бледная как полотно, сидит на диване, прижав ладонь ко рту. Рядом – Тим. Барбара сидит в кресле с высокой спинкой ближе всех к телевизору и тоже прижимает к губам сложенные, словно для молитвы, руки. Возле нее, на скамеечке для ног, устроилась Кэти; она поглаживает Барбару по спине.
На экране телевизора – корреспондент у оградительной ленты, перекрывшей узкую улочку. Ясно-голубое небо…
– Полиция подтвердила, что мужчина, устроивший стрельбу, – Карл Престон, объявленный в розыск по делу об исчезновении школьницы Анны Баллард…
– Что происходит? – Генри смотрит на Барбару.
– Тихо, пап, дай послушать. – Дженни подается ближе к телевизору.
– Насколько нам известно, мужчина, в котором соседка опознала Карла Престона, живет на втором этаже. Сегодня утром, когда полиция проникла в дом, чтобы арестовать Престона, там прогремели выстрелы. Некоторым жильцам удалось покинуть здание, однако многие до сих пор находятся внутри. Полиция просит их не привлекать к себе внимание. Квартал вокруг дома оцеплен. Всем, кто оказался в зоне оцепления, рекомендовано не выходить на улицу и не подходить к окнам.
– Идиоты, – произносит наконец Генри. – Сначала дают ему сбежать, а теперь даже арестовать по-человечески не могут. Что за цирк!
– Папа!.. Переключи, Тим. Мы не всё посмотрели. Та женщина, которая говорит, что видела Анну…
– Видела Анну? Кто-то видел Анну?
Генри кажется, будто его сердце подскочило к самому горлу и он вот-вот задохнется.
– Господи! Можно, мы послушаем, а? Тим, дай пульт.
Забрав пульт у Тима, Дженни переключает канал. Та же картинка, но другой корреспондент. Кэти тем временем встает и выходит в коридор с сержантом. Они прикрывают за собой дверь, и Генри разрывается между их тихим разговором и телевизором.
Корреспондент передает последние новости с места событий. Сердце Генри готово выпрыгнуть из груди…
– Это одна из жильцов, эвакуированных из здания, Аманда Дженнингс. Спасибо, что согласились ответить на наши вопросы, Аманда. Я правильно понимаю, что вы видели мужчину, которого здесь все знают под именем Марк, с девушкой-блондинкой?
– Да, верно. Они переехали сюда примерно полгода назад. Он строитель. Девушку я видела редко. Она как будто прячет лицо, не особо общительная.
– Вы видели фото Анны Баллард? Как считаете, эта девушка может быть Анной?
Корреспондент что-то показывает Аманде в телефоне – очевидно, фотографию Анны.
Генри смотрит затаив дыхание. В комнате наступает полная тишина. Только стучит его собственное сердце. Раз. Два. Три.
Свидетельница, наклонив голову, всматривается в экран телефона…
– Это Анна! Анна у него… – отчаянно взвизгивает Барбара, вцепившись в подлокотники. – Господи, Анна у него…
Остальные молчат. Полицейские, закончив разговор, стоят в дверях и вместе со всеми следят за происходящим на экране.
Не отрывая взгляда от фотографии, Аманда мотает головой:
– Нет, не могу сказать. Не уверена.
– Они не должны это показывать, – говорит Кэти. – Полная безответственность. Он может увидеть и психануть.
– Ну от них мы узнали больше, чем от вас, – бросает Генри.
При мысли об Анне ему резко становится дурно. Это отвратительно, папа…
Корреспондент, пообещав держать зрителей в курсе событий, передает слово ведущей.
– А пока другие новости на сегодня…
Генри смотрит на Барбару. Смотрит в упор, однако жена избегает его взгляда. Она уже знает про Эйприл? Затем на Дженни. Дочь беззвучно плачет, Тим обнимает ее за плечи.
Генри будто в вакууме, звуки не достигают его слуха. До сих пор он считал, что Анна мертва. Поначалу эта мысль причиняла ему страшную боль, и в то же время, как ни странно, в глубине души он чувствовал облегчение. Какой бы ужасной ни была смерть дочери – все кончено. Что бы ни случилось с Анной, оно не может случиться снова. Оно в прошлом. Кто бы мог подумать, что Генри найдет утешение в такой определенности… И все же это лучше, чем мучиться неизвестностью.
Он вновь смотрит на Дженни с Тимом. Вспоминает, как детьми они дурачились в надувном бассейне в саду. Счастливая пора. А потом дети выросли. И когда нужно было присмотреть за девочками в Лондоне, ребята нашли дела поважнее. Само собой, виновата Сара, но если бы Тим и Пол…
– Тим, кажется, тебе пора.
Парень сперва теряется, потом все же встает, поправляя кудрявую шевелюру.
– Нет. Сядь, Тим. Я хочу, чтобы он остался. Он у меня в гостях. – В колючем взгляде Дженни сквозит презрение.
– У нас тут не кинотеатр! – неожиданно для самого себя рявкает Генри.
– Не смей, – бросается на него Барбара. – Нашел время для шуток.
– Да какие уж тут шутки. Я серьезно. Извращение какое-то. Будто в замочную скважину подглядываешь. Наша дочь. И все глазеют…
Не двигаясь с места, Тим смотрит на Генри, а тот уже поворачивается к Кэти.
– Как полиция допустила? Прямо реалити-шоу. Тьфу! – Голос Генри срывается, и он начинает рыдать.
Если Анна жива, значит, целый год… Воображение Генри рисует такие жуткие, такие зловещие картины, что он бьет себя ладонью по лбу, словно хочет их прогнать. Его девочка…
– Пойдемте на кухню, я сделаю вам сладкий чай. У вас шок, – заявляет Кэти.
Генри раздражает ее невозмутимый тон.
– Я не хочу чаю. Я хочу, чтобы все ушли. Ты, Тим. Нечего тебе здесь делать. Уходи. – Он поворачивается к Кэти. – Вы тоже.
– Кэти положено здесь находиться, – дрожащим голосом говорит Барбара. – А Тима Дженни позвала с моего разрешения. Ей так легче. Кроме тебя, есть другие люди, Генри.
– Не умотай Тим тогда развлекаться со своими дружками, глядишь, все закончилось бы иначе.
Тим и Дженни возмущенно хватают ртом воздух. Пусть. Он прав. Когда Генри поддержал идею с Лондоном, он думал, что девочки поедут с Тимом и Полом и, стало быть, беспокоиться не о чем. Крепкие, хорошо воспитанные парни. Только что сдали выпускные экзамены и намерены поступать в университет. Барбара была против, предлагала ограничиться небольшой поездкой по окрестностям, однако Генри положился на ребят. Когда Тим и Пол отказались, он уже не мог пойти на попятную. Анна так просила… И что? Карл и Энтони никогда не увязались бы за девочками, будь те не одни. Не следовало полагаться на ребят…