— Вам же прекрасно известно, что я никогда ничего не делал для ФН, не получил от компании ни одного грязного цента, ни одной тухлой конфетки, — заявил Ник. — Я даже не знал о том, что она приобрела «Винчестер». И я не сравнивал характеристики моделей семьдесят и семьсот. Я не разбираюсь в закупках оружия — это решается в Квантико. Меня не было на большинстве заседаний комиссии по выбору новой снайперской винтовки.
— Ник, улики утверждают обратное, и вам будет очень непросто их опровергнуть. На вашем месте я бы нанял хорошего адвоката и слушался бы его. Он вам предложит: «Давайте пойдем на сделку. Вы признаетесь в какой-нибудь мелочи, например в поведении, порочащем честь Бюро, вас на время отстранят от работы, а затем переведут куда-нибудь подальше от шумных мест. Так вы сохраните свою пенсию, все будет чисто и красиво». Это хороший совет, Ник. Не лезьте на рожон. Вы столкнулись с сильным противником. Он вас раздавит. И чем дольше вы будете сопротивляться, тем хуже для вас.
— Видите ли, Билл, в чем загвоздка. Если вы хотите расправиться со мной, тут все в порядке. Я уже большой мальчик, понимаю, что с моего места легко слететь, я сам выбрал такую профессию, это плата за мои честолюбивые устремления. Меня можно свалить, так устроен наш порочный мир. Но вы пошли против Свэггера, а только полный дурак может пойти против Свэггера. Этот человек всегда выполнял свой долг честно и прямолинейно, не отклоняясь в сторону. В жизни ему пришлось увернуться от такого количества летящего свинца, какого хватило бы, чтобы потопить авианосец. Свэггер боролся ради своей родины, и его родине стало значительно лучше благодаря тому, что он презирал опасность, не жалел своей крови и взваливал на себя ответственность. И вот сейчас вы выставляете его в виде какого-то свихнувшегося Свенгали, который манипулирует мной и заставляет совершать глупости. Послушайте, мне уже не раз приходилось видеть, как разные умники пытаются набросить на Свэггера веревку, и заканчивается это одним и тем же. Они думают, что охотятся на него, однако в конечном счете выясняется, что это он охотится на них.
— Ник, тут нет ничего личного. Просто…
— Поэтому на самом деле, Билл, вся правда заключается в том, что мы сейчас с вами разговариваем, а вы уже получили прямое попадание, просто пока не догадываетесь об этом. Пугаете меня вашим богатым боссом и головорезами, которых он нанял? Да вы сами шагнули туда, где свистят пули.
Глава 37
Свэггера отвели вниз, в пустую белую комнату, запиравшуюся на массивный замок. Здесь царил вечный полдень. За комнатой постоянно следили две камеры видеонаблюдения, установленные на кронштейнах в противоположных углах. Помещение сияло стерильной чистотой; посреди пола, застеленного напоминающим сыр линолеумом, имелось сточное отверстие. Яркие лампы не давали тени. На одной стене, обитой мягкими матрацами, висел рукомойник. Боб сразу догадался, куда попал.
Первым делом был обыск: грубый и профессиональный, с ощупываниями, похлопываниями и растиранием. Джимми, один из громил с мускулами, накачанными в тренажерном зале, даже оторвал пластырь на пальце Боба, проверяя, что тот действительно закрывает ранку, и содрал засохшую кровь. Только увидев свежую алую капельку, он убедился, что ранка настоящая.
— Значит, мы порезались, когда занимались онанизмом? — спросил он, прилепляя пластырь на место.
Реймонд, тот, который тощий, проверил ботинки Боба, убеждаясь, что в них не спрятаны ножи или еще что-нибудь, но ничего не нашел.
Затем Боба швырнули на стул. Его окружали четверо в камуфляжной форме пустынной расцветки: трое коренастых здоровяков и тощий Реймонд, который, как теперь понимал Боб, и был двойником Карла в ту кровавую неделю. Разумеется, ведь должен быть человек с телосложением Карла, который, в мешковатой неряшливой одежде, с трехдневной щетиной и надвинутой на глаза бейсболкой, мог запросто сойти за нелюдимого старика, обозленного на жизнь.
Но это было в прошлом; в настоящем же Боб ощущал серьезную сосредоточенность, которая буквально заполнила комнату. Пластмассовые браслеты наручников глубоко впивались в плоть, туго стянутые запястья ныли от боли, кисти рук посинели.
— Вижу, ваша команда снова вместе, — заметил Боб. — А я думал, ребята, сейчас вы где-нибудь в Бостоне, валяетесь у стены грязной забегаловки и блюете зеленым пивом.
— О, — отозвался Энто, — Бобби произносит такие умные слова, словно читает по сценарию. Ему совсем не страшно, да, Имбирь?
— Нисколько не страшно, — подтвердил Имбирь. — А если и страшно, он это хорошо скрывает. Но мы исправим ситуацию.
— Боюсь, нам предстоит долгая ночь.
Двое ушли и вернулись со складными стульями. Энто Гроган уселся напротив Боба, снял бейсболку и провел ладонью по темному ежику.
— Ты здорово поработал в Чикаго. — Гроган широко улыбнулся, его красивое лицо буквально лучилось обаянием. — Жаль, мы не засняли это на видео. «Импровизация при попадании в засаду». Классика, черт побери. Жаль, что этот чертов юнец так нерасторопно обращался с оружием. Ему очень понравилось фаршировать свинцом того черного господина, а когда он переключился на тебя, ты уже исчез. А еще через три секунды он был мертв. Просто замечательно. И с чего взяли, что в этой стране нет места старикам?
— В тот вечер вы убили второго хорошего человека, — заявил Боб. — Это добавляется к списку. Когда настанет час расплаты, за него одного я пристрелю тебя дважды.
Гроган и его дружки рассмеялись.
— Он связан как свинья, а держит такие речи. — Гроган ухмыльнулся. — Вот какого он высокого мнения о себе. Даже сейчас, когда его схватили, избили и одному Богу известно, что ждет его впереди, он выкрикивает оскорбления и бьет копытом. Но одного я никак не могу взять в толк. Имбирь, будь добр, помоги мне. Наш Бобби так хорош, черт побери, лучший из лучших, однако он заявляется сюда, словно неотесанный дилетант, и попадает к нам прямо в руки. Так с каким же Бобби мы сейчас имеем дело — с крутым снайпером или с неотесанным дилетантом?
— Не знаю, Энто, — ответил Имбирь. — Может, проблема в излишней самоуверенности? Даже самые лучшие совершают ошибки, поверив в собственную непогрешимость.
— Наверное, тут ты прав, Имбирь, — согласился Энто. — Бобби, любовь моя, а теперь скажи, какое у тебя мнение на этот счет? Чем объяснить такие скачки в уровне твоего боевого мастерства?
— Катись к чертовой матери, — бросил Свэггер.
— Ну, я так не играю.
— Я не подозревал, что ты с ребятами здесь. Надеялся, что намного вас опередил и вы еще ни о чем не догадываетесь. Я собирался влезть сюда и быстро уйти, еще до того, как вы все поймете. Это была вылазка, разведка с целью выяснить, что мне потребуется в следующий раз. Думал, вы еще торчите в штаб-квартире «Грейвульфа», пытаетесь выйти на мой след и направить новых убийц, на этот раз более толковых.
— Видите, как у него в голове все перепуталось, — усмехнулся Энто. — Он решил, что «Грейвульф» имеет к делу какое-то отношение, но это не так; у нас личная договоренность с его светлостью Констеблом, который сделает нас богатыми и избавит от необходимости учить ребят тому, как на тысяче ярдов вышибать мозги любителям сношаться с верблюдами. Не могу утверждать, что в войне нет своей привлекательности, и все же я бы предпочел жить где-нибудь в Испании, с семью девочками, тремя свиньями и большим огородом, засаженным картошкой. Дайте ирландцу картошку — и он будет на седьмом небе от счастья.
Зевнув, Гроган взглянул на часы.
— Уже поздно, Энто, давай приступим к делу, — предложил Имбирь.
— Ты прав, Имбирь. Так, ребята, наполняйте ведра.
Трое — Имбирь, Джимми и Реймонд — направились к рукомойнику и с грохотом, суетой и руганью наполнили водой три ведра. Упругие струи колотили в замкнутое пространство оцинкованной жести, громыхая, словно дождь великого потопа, бурля и пенясь.
— Бобби, мальчик мой, ты уже понял, что будет дальше?
— Пошел к черту, Гроган, — выругался Боб, — ты и та зеленая лошадь, на которой ты приехал.
Да, он понимал, что будет дальше.
— Не стану тебя обманывать, уволь. Я тебя уважаю. Я даже тебя люблю, как только может любить солдат солдата, чисто, по-мужски, а не так, как зоофилы-тюрбаны, трахающие своих верблюдов. Тебе многое довелось повидать на своем веку, мне многое довелось повидать на своем веку. Мы породнились с нашими винтовками, мы сеяли смерть, рискуя собственной жизнью. Я был бы рад, если бы все сложилось иначе.
Энто вздохнул, словно захлестнутый волной меланхолии, и, расстегнув пуговицы на манжетах, стал засучивать рукава.
— Ты сам знаешь, что тебя ждет. Мне бы очень хотелось, чтобы все вышло иначе, но, увы, тут ничего не изменишь. Ты что-то затеял. Ты разгадал хитрую игру, которую мы с ребятами устроили для мистера Констебла, и, наверное, никто, кроме тебя, не смог бы это сделать. Никто, кроме нас с тобой, не умеет правильно читать все нужные знаки. Удача отвернулась от меня, когда ты ввязался в это дело, удача отвернулась от тебя, когда ты ввязался в это дело. Так как же нам быть?
— Послушай меня, Гроган. Сдайся мне на милость, полностью признай свою вину, и я обеспечу тебе жизнь в одном милом заведении, где вы с Имбирем сможете трахать друг друга по три раза в неделю. А Джимми будет у вас третьим.
Гроган рассмеялся.
— А как же бедняга Реймонд? — спросил Имбирь.
— Братцы, как вам это? Наш янки шутит в духе сержанта Рока.[67] Проклятье, да он самый настоящий мастер своего дела. — Гроган подался вперед. — Свэггер, посмотри мне в глаза. Я не хочу тебя пытать, но я должен, мне придется тебя пытать. Твои ответы не будут иметь никакого значения до тех пор, пока их не произнесет человек, сломанный духом, полностью потерявший возможность сопротивляться, чей страх будет размером вот с эту комнату. Когда ты осознаешь, что это твои последние слова и они должны быть правдой, в качестве награды ты заснешь вечным сном и боли больше не будет. Ты это понимаешь? У меня нет выбора.