Благодаря ее содействию некоторых детей смогли отыскать – живыми – и вернуть родителям. Она называла имена, места встреч, не до конца понимая, как вообще работала вся эта схема, – а объявления о продаже исчезали, не оставляя после себя ничего. Ангелина была не одна, а одна из. Ангелина вовремя забирала детей и так же вовремя закрывала глаза. Ангелина знала многое – и не знала ничего. Ангелина продержалась два месяца, но начала ломаться с первым сломавшимся ребенком. А вой тем временем нарастал. Его слышал весь город. Он, призванный рассказать людям о проблеме, помочь не попасть в беду, помогал и тем, кто отчаянно не хотел попасться.
– И все-таки что-то она запомнила. Вон, Виктора того же. Собственно, о нем-то вся и статья. «Сотня имен, и ни одного – настоящего». «Сколько стоит одна человеческая жизнь?». «Он спокойно пил чай со своими ничего не подозревающими жертвами». Не Виктор, блин, а Темный Лорд, – в сердцах бросил Гриня, пока его взгляд бегал по рядкам букв, где несущественные факты были щедро приправлены чужим мнением. – «И пока наши доблестные органы пытались угнаться за его вечно ускользающей тенью, сам он благополучно пересек границу». Она пишет, что перед отъездом Виктор без страха встретился с Маргаритой в парке. Чтобы попрощаться. И пообещал заглянуть, когда опять окажется в городе.
– Ну, допустим, в это я даже мог бы поверить, – сказал Александр Сергеевич, понимая, что, должно быть, для Грини он – не самый интересный собеседник: за все время ни разу не выругался, так и сидел, сцепив на столе руки в замок. Охотиться за тенями – вообще дело неблагодарное. – Но Виола – ненадежный рассказчик. А Маргарита почти не выходит из дома. А если тебе совсем нечем заняться, – холодный ветер легонько толкнул в спину, напоминая, что обед давно начался, но Александр Сергеевич так и зачах над своим метафорическим златом, бесконечно выискивая среди потока однотипных и уже хорошо отпечатавшихся в памяти строк что-то спрятавшееся, – то сходи за кофе, что ли.
По обыкновению Гриня приложил ладонь к пустой голове, улыбнулся, сверкнув поздними скобками, и скрылся за дверью. Оставшись в компании назойливого сквозняка, Александр Сергеевич открыл верхний ящик стола. Там, среди покореженных временем папок с делами, рядом с нераспакованным, слишком уж жизнерадостно-желтым степлером, лежал розовый браслет. Пластиковая безделушка с прозрачными бусинами, обезображенными кривыми швами на стыках, и полосатыми сердцами.
Раньше один взгляд на нелепое украшение заставлял угли вместо сердца вспыхивать, опаляя все вокруг, безжалостно сжигая то, что делало Александра Сергеевича собой. Он пил и смотрел, смотрел и пил, отказываясь возвращаться к жене, которая вбивала в его голову чувство вины, застревавшее в итоге в черепе. Теперь же браслет просто не давал забыть. Маленькую Сан Санну. И себя самого. Искать, не теряя. И не забывая о том, что вокруг тоже есть люди. Которые хотят, чтобы их нашли.
Благодарности
Когда я начала писать «Собачку», то сидела на пассажирском сиденье «каблучка», прилипнув лбом к окну, за которым клубилась ночь, и варилась в собственных мыслях. Я возвращалась домой. И в тот момент меня нашла маленькая Марина, так хотевшая рассказать свою историю.
Я писала, потому что под моими пальцами зудели буквы. Я писала, потому что хотела читать – про маленькую девочку, про большие проблемы. И эта история не отпускала меня. Я не смотрела вперед. Но это самое «вперед» на тот момент тоже не слишком обращало на меня внимания. Мне важно было добежать, рассказать – с уважением и к истории, и к маленькой Марине.
И вот я здесь, волнуюсь – а как иначе? – и радуюсь тому, как всё в итоге сложилось.
А всё бы не сложилось никак без людей. Я сама по себе – такой себе конструктор-складыватель.
Спасибо моему близкому человеку, который тогда и сидел за рулем «каблучка» и выслушивал бесконечные потоки информации о внезапно нагрянувшей истории. За то, что с должным вниманием относишься к моим тревожностям и всегда находишь время послушать и услышать.
Спасибо крестной маме моих историй и моей потрясающей Кате Звонцовой. Ты каким-то чудным образом постоянно находишь правильные слова. С тобой я узнаю много нового, а мои истории расцветают, даже если расцветать не должны.
Спасибо прекрасному редактору и человеку Алёне Щербаковой за то, что ты заметила «Собачку» и поверила – в нее и в меня.
Спасибо всем тем, кто приложил к этой истории руку: а ведь сделать из обычных букв целую настоящую книгу – это огромный путь и огромный подвиг.
Спасибо тем, кто ждал, кто интересовался, кто верил. Ведь, как известно, без веры чудес не бывает.
Спасибо тем, кто читает эти строки. Это значит, что вы прошли весь непростой путь вместе со мной и Мариной.
И, наверно, спасибо маленькой Вике Войцек, которая однажды сказала, что очень хочет путешествовать по мирам и рассказывать истории. Ведь кто я такая, чтобы игнорировать мечты этой крохи?