Я – сосуд для Альфы — страница 19 из 35

— Джер, так всегда делают, — Белинда лопочет невнятно, комкая его рубашку, — Джер! По- другому не принято! Ты должен, должен! Ты унизишь меня… Еще больше!

Ее тонкие пальцы сильнее скребут по мужской рубашке, царапая сквозь ткань.

— Не больше, чем ты меня, разревевшись по Корру прямо на свадьбе, — вдруг пренебрежительно кидает волк и легонько отталкивает ее от себя.

Белинда дергается, словно от пощечины, а я зажимаю рот рукой, чтобы не охнуть. Так вот оно что. Я подозревала, но…А волк, что же? Просто мстит? Меня передернуло, не хотелось верить в то, что я лишь орудие возмездия. Способ поквитаться с женой за давнее оскорбление. Нет!

Бел закусила губку, обиженно сверкнула глазами. И вдруг стала медленно опускаться на колени перед ним. Я видела, как Джер замер, не дыша. Как пристально следит за ней. Внутри все болезненно сжалось. Дальше смотреть было страшно. Тревожное предчувствие…Мне не понравится то, что я подгляжу…

— Зачем ты играешься с ней, Джеррр, — ее голос менялся, она изогнулась грациозно, становясь на четвереньки, — Это не имеет смысла… Мы оба знаем, что она никогда не даст тебе этооо…

Последние звуки переросли в тихое поскуливание, Белинда дернулась, смазалась вся. Секунда, и перед Джером уже пригибалась практически белая волчица, игриво помахивающая хвостом. Длинные тонкие лапы, блестящая густая шерсть. Размером с человека. Я вцепилась в кору дерева, испытав шок. Даже не поняла, как это произошло. Так быстро. Она ластилась к нему, потираясь мордой о штаны, урчала что-то. Джер замер сначала, а потом протянул руку словно в трансе и погладил ее по морде. Бел извернулась тут же и облизнула его ладонь розовым языком.

Ансгар зарычал вдруг, дернулся, зарябил весь, и вот уже громадный рыжий волк утробно рычит на пригибающуюся перед ним самку. Скалится недовольно, показывая, кто здесь главный. Потом кидается на нее, подминая под себя, прихватывает белоснежную холку, заставляя жалобно заскулить. Она бьется под ним, пытаясь вывернуться. Но куда там. Волк просто огромный, больше человека. Никогда таких не видела. Могучий словно буйвол. И он мнет пару под собой, довольно рыча.

Мои ноги подкашиваются, тело начинает пробивать озноб. Я чувствую мускусный запах возбуждения, исходящий от играющихся волков. Ее поскуливания, то, как она хвостом виляет, задирая копчик под ним. Меня стошнит сейчас. И с места рвануться не могу, не убежать. Они заметят. Волчица вдруг вырывается, цапнув самца за бок, и стремглав несется во тьму, в глубину парка. Волк рычит ей вслед зло и бросается в погоню.

Мгновение, и их уже нет у беседки. Я выдыхаю и на негнущихся ногах бреду к дому. Непрошенные слезы застилают глаза. Белинда права, я никогда не смогу дать ему это.

33

Не помню, как оказалась в комнате, как разделась и упала на кровать. Кровавая луна, казалось, прямо на меня смотрела, вися на ветке за окном. Давила своим тяжким светом. Если бы я только могла сбежать. Но куда? Я на другой планете, в другом конце Вселенной, посреди не людей даже. Хищников. И я их добыча. Джер ведь так и назвал меня когда-то, глядя прямо в глаза, скалясь. Его добыча. Не пара, не равная. Всего лишь мясо на убой. Пусть даже и сладкое. Мраморная говядина. Сознание отказывалось принимать. Тяжелые мысли давили на веки, закрывая. Обняла подушку, уткнулась в нее, смотря на Луну. И сама не заметила, как провалилась в сон.

В какой-то момент стало жарко. Удушающе тепло, спину жгло даже сквозь дрему, и на груди тяжесть, что не вздохнуть. Шею обжигает влажным ветром. Открываю глаза, с трудом просыпаясь, и тут же понимаю, что не ветер это, а дыхание Джера скользит по моей коже. Легкий поцелуй опаляет висок. Жесткая ладонь сминает грудь, пропуская твердеющий сосок между пальцами. И к ягодицам прижимаются его бедра, словно раскаленные, пугающие твердостью, упирающейся в мою мягкую плоть. Я охаю тихо, пытаюсь отодвинуться, прийти в себя со сна. Но Джер лишь прижимает к себе сильнее, закидывает ногу бесцеремонно, и я ко всему прочему осознаю, что он еще и голый.

— Выспалась? — урчит мне в ухо, порождая волну мурашек, быстро разливающуюся по телу, — Как себя чувствуешь, Маррру? Ты таак пахнешь…

Он шумно втягивает воздух, прижимаясь носом к моей шее сзади. Быстро проводит по коже языком.

— И вкус. У тебя немного другой вкус. Мне нравится. Ты уже волчица, Марру. Так быстро… — констатирует довольно. И снова прижимается губами к нежной коже. Втягивает в себя, а мне кажется, что и правда сейчас съест меня.

Одна его ладонь сильнее сжимает грудь сквозь тонкую ткань, другая ползет вниз к развилке между ног и быстро задирает вверх сорочку.

— Джер, я… — ловлю его наглую руку, останавливая, — Я хотела поговорить.

— Поговорить? Сейчас? — в его голосе слышится неподдельное удивление. Но он моментально с ним справляется. Кладет ладонь мне на плечо и поворачивает к себе. Секунда, и в меня впиваются янтарные глаза, сверлящие насквозь. Так близко. Я нервно вздрагиваю, — Ну, говори, Маррру.

Смотрю на него и даю себе время собраться с мыслями. Как откровенно я могу разговаривать? Где та грань? Я не знаю. Так мало времени прошло. А гляжу на него, и сердце предательски млеет, жаркими волнами разгоняя кровь по телу. У Джера упала короткая прядь на лоб, и моя рука невольно взлетает к его лицу, убирая непослушные волосы. Кусаю губы, набираясь смелости. Незачем тянуть.

— Вечером, — произношу хрипло, — Я выходила на улицу и…

Вижу, как он тут же хмурится.

— …И случайно видела вас с Белиндой. Вы говорили, а потом обратились, а потом… — осеклась, не зная, что еще добавить. Да, мне казалось, все и так понятно.

Джер молча наблюдал за мной. Невольно вспомнила, что с Белиндой он вел себя так же. Просто молчал, заставляя ее вести пронзительный монолог.

— И? — наконец спросил.

Я опешила. Не знаю, что "и". Не знаю, черт! Он и меня заставит говорить одной?

— И… — я передернула плечами, начиная злиться, — И вы же не просто побегали, верно? А теперь ты пришел…ко мне…это мерзко!

— Ревнуешь, Марру? — Джер совсем уж неожиданно весело заулыбался, повергая меня в шок, — Это глупо!

— Нет, просто… Глупо???

— Это всего лишь волк. Он- зверь. Одни инстинкты. Учуял знакомый запах и побежал. Это ничего не значит, — Ансгар щурился, наблюдая за мной, — Но если тебе неприятно, то больше это не повторится. Тебе неприятно, Мару? Ревнуешь меня?

Я стушевалась окончательно. Он так смотрел, с нескрываемым любопытством. Криво улыбался, будто мы о чем-то забавном говорим. И не совсем привычном для него.

— Яяя… — признаться в ревности вот так, хоть она уже и была очевидна, духу не хватало. Я не понимала Джера, плохо знала его. Барьер стеснения еще крепко стоял между нами. По крайней мере, для меня.

— Ты говоришь, ничего не значит, а сам даже прикасаться никому не позволяешь. Ни ко мне, ни к Белинде, — выпалила наконец. Голос звенел обидой.

Джер погладил меня по спине, ведя чуть выступившим когтем по позвоночнику.

— Вы — самки, — произнес спокойно. Для него это все объясняло.

Я еще помолчала немного. От него такой жар шел, что все мысли путались. Пустующее лоно болезненно сжималось, отвлекая. Мускусный запах Ансгара проникал под кожу, въедался в каждую клеточку. Пытка так говорить.

— Но если я попрошу, ты не будешь…с ней? — спросила тихо, заглядывая в янтарные глаза. Рука легла на его грудь, ощупывая твердые мышцы под горячей кожей, пальцы запутались в золотистых завитках.

— Не буду, — подтвердил Джер хрипло.

Прижал к своему раскаленному телу, закинул мою ногу себе на бедро и недвусмысленно уперся налитым подрагивающим членом прямо во влажные складки. Добавил едва слышно, наклонившись к самому уху.

— Ни мне, ни моему волку больше никто не нужен, Маррру…Я знаю, ты не понимаешь…Просто поверь.

— Поверить? — повторяю словно в трансе. От него так печёт. Мышцы низа живота подрагивают, непроизвольно сжимаясь. Если я немного качну бедрами, мы соединимся. От одного осознания этого мысли вылетают из головы. Остается только дрожь предвкушения. И жар, обволакивающий уже все тело. Джер мнет мои ягодицы лениво. Смотрит в глаза. Словно сытый. Я опять вспоминаю его волком, как он кинулся на волчицу, и внутри с новой силой разгорается жгучая ревность.

— Но…я никогда не стану волчицей, — прикусываю губу и чувствую, как в носу предательски щекочет, а глаза увлажняются, — Никогда не смогу быть с тобой так… Разве это неважно для тебя? Не смогу дать…то, что…Белинда…

Голос срывается, предавая меня. И я замолкаю, не в силах продолжить.

— Глупая земляночка…

Тихое рычание, и он прижимается ртом к моим приоткрытым губам, проталкивает язык внутрь. Медленно, словно пробует на вкус. Я вскидываю руки к его голове, чтобы оттолкнуть, договорить, но вместо этого жадно зарываюсь пальцами в густые русые пряди. Ноздри раздуваются, втягивая его пьянящий запах. Меня трясет от мускусного аромата его кожи. Как наркотик.

— Волку не нужен полный оборот, чтобы иметь тебя, — шепчет Джер хрипло прямо в губы, не разрывая поцелуя, становящегося все более требовательным. Его слова едва различимы, поглощенные нашим дыханием, — Разве ты не видишь, как я частично оборачиваюсь, когда в тебе, Маррру? Разве ты его не чувствуешь?

И выпускает клыки, впиваясь в нижнюю губу, прокусывая до крови, переворачивает резко на спину, когтями царапая бедра, натягивая на себя. Я обхватываю его ногами, приподнимаясь навстречу. Его звериные повадки уже давно не пугают, принося лишь острое удовольствие. Непроизвольно тихо рычу, скалясь вместе с ним, запрокидывая голову и открывая перед волком беззащитную шею в знак полного подчинения. Глубокий толчок, и лоно жадно обхватывает горячий ствол, распирающий меня.

— Ты даешь мне гораздо больше, Марру — хрипит Джер, прикусывая мочку, толкаясь еще раз. Пока медленно, с растяжкой, словно десерт смакует. Я улыбаюсь, тихо постанывая, прикрыв глаза. Так хорошо. Обволакивающий жар из низа живота выплескивается с каждым толчком все дальше, захватывая все мое существо.