– Короче, голод нам не грозит! – резюмировал я, подхватывая одной рукой Викин чемодан и большую сумку, а другой оба баула.
– Не грозит!
Отказавшись от услуг грузчиков, я хоть и с трудом, но все-таки дотащил домашние воронежские гостинцы до «Волги». Поставил все это богатство в обширный багажник и с облегчением выдохнул.
– Ой, а я думала, машина – это временно. – Вика разглядывала велюровый салон, потом потрогала руль в черной оплетке. Мы нечаянно соприкоснулись руками, и на лице девушки появился румянец, глаза заблестели. У меня тоже по телу прокатилось возбуждение. Свернув с дороги, я врубил заднюю передачу, заехал в темный, неосвещенный переулок. Лишь вдалеке светили фонари вокзала и подсветка огромного лозунга на крыше многоэтажного дома: «Сделаем Москву образцовым коммунистическим городом!»
Впрочем, коммунистическая судьба столицы меня совсем не волновала. Рука сама легла на колено Вики и поехала вверх, собирая ладонью юбку сарафана.
– Ой, что ты делаешь, Леша?!
Поздно, милая… Я уже впился жадным поцелуем в девичью шею.
– Нельзя тут! Люди же кругом…
– Вик, ну какие люди?! Ночь на дворе.
В переулке и правда ни души. Как, впрочем, и на площади трех вокзалов.
Моя рука добралась уже до трусиков Вики, язык коснулся мочки уха. Это явно подействовало на девушку. Она часто задышала и сделала последнюю безуспешную попытку вырваться:
– Леша, стыдно же! Увидят!
– Не увидят, темно! – Я уже стягивал одной рукой трусики, мысленно благодарю создателей 21-й «Волги» за диван – не надо опускать сиденье. Руки Вики тем временем нетерпеливо расстегивали пряжку ремня на моих брюках, а я уже шарил ладонью под бюстгальтером – Вика… как же я соскучился!..
Безо всяких предварительных ласк я неуклюже протиснулся сверху на пассажирское сиденье и вошел в девушку. Та застонала, обхватывая мои бедра ногами и вдавливая меня в себя, вцепившись тонкими пальцами в ягодицы. Тоже соскучилась, зайка!
Не прошло и нескольких минут, как мы дружно кончили. Громко и чуть не разбив ногой боковое стекло «Волги». Гитара тоже едва не пострадала от нашей бурной страсти – хорошо, что она успела завалиться за водительское сиденье. Вот что разлука с людьми творит!
Сплю… Мне снится удивительно приятный сон – женская рука нежно гладит меня по плечу, потом по груди, затем шаловливые пальчики начинают осторожно спускаться вниз. Какой же прекрасный сон!..
– Леша… Ле-шень-ка, вставай!
Я сонно мычу что-то нечленораздельное и пытаюсь отмахнуться от попытки вырвать меня из объятий Морфея.
– Леш, ну просыпайся уже! Ты же сам просил тебя разбудить в девять.
Мягкие женские губы начинают выцеловывать дорожку на моей шее, спускаясь от мочки уха до ключицы. Я?.. Просил разбудить и прервать этот чудный сон?! Нет, не мог я такого сделать… Или мог?.. Вика! Вика же вернулась в Москву. Вспоминаю, чем закончилась наша ночная встреча на вокзале, и невольно начинаю улыбаться сквозь сон.
– Лешка, хватит улыбаться! Вставай, а то Лева убежит в гараж и ты не успеешь с ним поговорить.
– Ам-м! – щелкаю я зубами возле маленького розового ушка и одним рывком подминаю под себя податливое женское тело. – Попалась?!
Вика придушенно пищит и пытается выбраться. Ну уж нет! Хочется затискать ее и отыграться за все те дни, что она провела вдали от меня. Но тут мне коварно суют под нос гудящую телефонную трубку.
– Сначала позвони Леве, потом все остальное!
– А что именно «остальное»?
– Все. Звони уже!
Сон слетает, глаза окончательно открываются. Вздохнув, кручу диск телефона, набирая домашний номер Коганов. К телефону подходит Давид, а вскоре и Лева. Воскресным утром у Коганов традиционный семейный завтрак. Плавно переходящий в не менее традиционный семейный обед. Это единственный день недели, когда в семье безраздельно царствует Мира Изольдовна и железной рукой устанавливает свой распорядок дня. Надеюсь, парню удастся вырваться из дома.
– Лев, привет! Как дела наши скорбные?
– Фигово… Еще дня три провозимся с машиной, не меньше. Одна радость – практика вчера закончилась.
– Ладно, что ж теперь делать. Машина – это святое, – печально вздыхаю я, представляя, как Мезенцев меня просто банально вышлет из Москвы. – Дозвонись до Кузнеца и приезжайте с девчонками к нам на Таганку, часам к двенадцати. Обсудим нашу поездку, решим, что нужно купить, а что можно взять напрокат.
Поговорив с другом еще пару минут, кладу трубку и требовательно смотрю на Вику:
– Где мое обещанное «все»?
– Не знаю, о чем ты говоришь!
– Ах, не знаешь… сейчас я тебе напомню!
Наша веселая возня закономерно заканчивается сумасшедшим утренним сексом. Надеюсь, соседи уже не спят и их не разбудили наши стоны и громкие крики. Добравшись до финиша, проваливаюсь в блаженное ничто, а по телу продолжают гулять отголоски сильного оргазма. Наверное, только в двадцать лет можно заниматься сексом с таким безудержным энтузиазмом, что мозги отказывают напрочь, а сердце выпрыгивает из груди от немыслимого напряжения. И сбившееся дыхание застревает в горле комом при виде любимой девушки, разметавшейся под тобой на смятых простынях. Да, с годами придут и «мастерство», и богатый опыт, только вот подобное сумасшествие, увы, неизбежно проходит. Мне ли этого не знать?..
К приезду друзей мы успеваем принять душ и перекусить. За завтраком обмениваемся с Викой последними новостями и строим планы на ближайшие дни. Нет худа без добра. Наш отъезд слегка затягивается, зато есть время все тщательнее обдумать и лучше подготовиться. У Вики извечная женская проблема – ей не в чем ехать. Барахольщицей ее не назовешь, и проблема, на мой взгляд, немного надуманная. Но… надо так надо. Выводы из недавнего похода в «Пекин» девушка сделала правильные, и ее мысль о том, что на юге она должна выглядеть не хуже Юли, я полностью одобряю. А значит, нам нужно ехать в ГУМ к фарцовщикам – времени на другие магазины у нас нет.
Пока моя умница усердно составляет списки хозяйственных мелочей, необходимых для нашего комфортного отдыха на юге, я размышляю над тем, как бы мне исхитриться и за оставшиеся дни сделать доску для серфинга. Нет, ну зачем я хвастал и обещал космонавтам встать на доску?! Понты – наше все?
Хотя не сказать, что мои похвальбушки были совсем уж на пустом месте. В молодости у меня был друг в университете – яростный фанат серфинга, поэтому проблемы, с которыми мне придется столкнуться, я себе заранее хорошо представляю. Первая проблема – материалы для доски купить нельзя, только если достать по знакомству или великому блату. Вторая – сделать доску из добытых материалов можно тоже только по знакомству и с большим элементом удачи. Мастерских нет, а те, что есть, за такое не возьмутся. И третья проблема – время. Пока все это достанешь и организуешь – осень наступит.
Мой друг, изучив кучу технической литературы, проштудировав приложения к журналу «Юный техник» и более взрослый «Моделист-конструктор», свою первую доску сделал из обычного пенопласта, советской фанеры и более редкого стекловолокна. Ну, так это было уже в самом конце 70-х. А вот есть ли сейчас в Союзе такие материалы? Делаю легкий прокол… узнаю, что да, уже есть. И пенопласт в нашей стране выпускают, и даже дефицитное стекловолокно – завод в Бердянске запущен аж в 1958 году. Ладно, с этим порядок – осталось найти, где их достать.
С чертежами тоже проблем нет: в моей памяти, после изучения прочитанного мною разного мусора в Интернете, я их, разумеется, нашел. Волны на Черном море небольшие, поэтому доска прежде всего должна быть широкой и длинной. Я выбрал чертежи «мини-малибу». Именно эта доска является самой устойчивой и поэтому хорошо подходит новичкам, помогая удержать равновесие и почувствовать волну. Учитывая, что покататься на доске наверняка захотят не только Дима с Левой, но и девчонки, именно такая доска нам и нужна. Осталось лишь перенести чертежи на кальку.
А вот что с самим изготовлением доски? Помнится, товарищ мой с этим особенно намучился. Ох и набегался он по московским заводам в поисках мастеров и специальных станков, на которых смогли бы выточить, отфуговать и отполировать нужную заготовку! И никакие знакомства не помогали. Мастера морщили лоб, разглядывая его чертежи, с подозрением выслушивали объяснения молодого чудика и вежливо отказывались. Или же заламывали несусветные сроки и условия. В итоге помог товарищу не кто иной, как мой родной отец. Именно на ЗИЛе нашлись тогда и нужный мастер, и нужный станок. Так что куда мне обратиться, я в принципе уже знаю. Осталось понять, что там будет со сроками. Вот прямо в понедельник с утра, не откладывая, этим и займусь.
– …Лешка, ты о чем так задумался, что не слышишь, как нам в дверь звонят? Иди, открывай ребятам!
– Ох, прости, солнышко, замечтался…
– Уже мысленно на югах жаришься?!
Улыбаюсь насмешнице и бегу открывать дверь. Друзья вваливаются в квартиру, и у нас сразу же становится шумно и весело. Все разговаривают одновременно, по очереди обнимаются с Викой, Кузнец деловито достает из сумки пару бутылок вина – отметить окончание летней практики. До сентября все мы теперь свободны, как птицы. Девчонки моют фрукты, привезенные Викой, выставляют на стол фужеры. Левка виновато докладывает нам о проблемах с «Победой» – мастер, рекомендованный дядей Изей, подошел к делу очень серьезно, отсюда и задержка. Мы дружно успокаиваем его. Три-четыре дня – это для нас уже не принципиально, зато с машиной неожиданных неприятностей на юге не будет. Так что первый тост поднимаем за окончание практики, второй – за успех нашего мероприятия.
Неизбежно возвращаемся к выбору места отдыха, с которым мы так и не определились. Вике и Лене все равно – они вообще первый раз едут на юг. Парням тоже по барабану, лишь бы место уединенное, чтобы вдоволь поплавать с маской и порыбачить. Но Юля в своем репертуаре:
– Что значит все равно?! А мне вот совсем не все равно! Я считаю, что пляж должен быть обязательно песчаным. И город не так далеко, чтобы ресторан был. И место нужно выбрать красивое, чтобы потом было что вспомнить. А еще…