Единственная крупная трата за последние дни – оплатил в ХОЗУ ЦК французские ботинки и крепления для лыж. Гагарин настаивал, чтобы это прошло как представительские расходы, мол, на благо же страны старался, но тут я уперся рогом – лыжи мои, значит, и вся остальная экипировка должна быть куплена только на мои деньги. Единственное послабление – заплатил за них по курсу в рублях. Просто к этому моменту франки были уже мною потрачены. Немного пополнил свой гардероб, Вике одежки прикупил, друзьям подарки. Парням – горнолыжные маски и яркие анораки, девчонкам – французские духи. Ох, визгу-то сколько было! Думал, насмерть зацелуют и затискают! «Машинистам» привез новые пластинки с французской эстрадой. Ну и для дома всякие мелочи типа миксера и тостера. Вика им, кстати, больше, чем одежкам, радовалась.
СЛОВО подозрительно молчит, будто его никогда и не было. Тишь, гладь да божья благодать. Даже напрягает как-то это затишье, потому что такое обычно перед бурей бывает. А пока пользуюсь моментом – доделываю разные дела, отложенные в долгий ящик. Например, вслед за декабрьским номером отправил Соне Ротару по почте и обещанные песни. С записью «машинисты» помогли – пригласили какую-то свою знакомую, но голосок у нее не чета Сониному. Теперь кроме «Эха любви» у Сони в репертуаре будет еще «Гуцулочка» и «Вальс фронтовой медсестры» – в преддверии Дня Победы очень актуальная песня. Ну а про Карпаты ей сам бог велел спеть.
Слободкин пытался выпросить их для «Машины времени», но получил по загребущим лапам. Эти три песни будет петь только Соня, и никто другой. А «машинисты» в качестве компенсации получили две другие хорошие песни: «На дальней станции сойду» и «На всю оставшуюся жизнь» – эта та, которая «Сестра, ты помнишь, как из боя…». Так что все в результате остались довольны.
Дописал «Отель “У погибшего альпиниста”». Все прежние ляпы и шероховатости убрал, добавил героям яркой фактуры, а в сюжет ввел экшен с погонями, сноубордами и горными лыжами. Стало намного живее. Инопланетную технику тоже покруче прежней сделал: например, вставил в чемоданчик-аккумулятор экран на жидких кристаллах, а то как-то скучновато у Стругацких описание гаджетов. И концовку оптимистичнее забацал – у меня бедным инопланетянам все же удается удрать от террористов, а инспектор Глебски теперь мучается другим вопросом: долетели они или не долетели? А то Стругацкие вечно тоски в конце нагонят, хоть вешайся.
Парни в полном восторге от «Отеля…», и даже Марк Наумович, который в принципе к фантастике относится спокойно, одобрительно похлопал меня по плечу. Так что с марта запускаем в журнале ежемесячные главы. Сейчас перерабатываю роман в сценарий. Пусть будет. А то мне вечно не хватает времени. По уму нужно бы еще и «Белорусский вокзал» переписать, там в сценарии тоже есть что поправить и улучшить.
…На днях снова катались с Гагариным на сноубордах на Ленинских горах, обсуждая текущие дела и события. Новостей много. Пока мы были во Франции, прооперировали Королева. Без неприятных сюрпризов во время операции и в этот раз не обошлось, но сейчас состояние у Сергея Павловича стабильное, он медленно, но идет на поправку. Даже посетителей к нему уже пускают. Гагарин все больше склоняется к тому, чтобы сделать наш полет к Луне непилотируемым. В этом случае он может состояться уже через пару лет. Слово «луноход» прижилось, конструкторы с энтузиазмом взялись за его создание. Вот и хорошо. Бог даст – мы теперь и на Луне станем первыми. К 67-му американцы точно не успевают, а СССР – вполне. Отличный подарок стране к 50-летию революции.
И снова после склона идем к Гагариным в гости. Но сегодня Валентина что-то неласковая со своим мужем. Со мной здоровается приветливо, но сразу уходит – даже ужинать с нами не стала. В ответ на мой вопрос «Что случилось?» Юра смущенно машет рукой – не обращай, мол, внимания на женские причуды. Но при этом сам непроизвольно потирает старый шрам над левой бровью.
Не сразу, но до меня доходит: эта отметка осталась после амурного приключения в Форосе, когда он спасался бегством от гнева жены, прыгнув с балкона второго этажа. История-то эта известная, только Юра не подозревает, что я в курсе. Так что мне приходится спрятать понимающую улыбку за покашливанием. Похоже, наш молодой Генсек снова попался.
За ужином обсуждаем с ним идею строительства в Оленевке спортивной базы для водных видов спорта. Идея проста и не слишком затратна. Поскольку семь месяцев в году там вообще делать нечего, строения базы не должны быть капитальными и отапливаемыми – достаточно легких фанерных домиков, как на обычной летней турбазе. С персоналом тоже все просто: найдем местных жителей, согласных на сезонную работу – отлично! Нет – роль персонала с удовольствием возьмут на себя те же студенты. Кто откажется пару летних месяцев провести в Крыму, да еще и деньги за это получить? А зимой там может оставаться только комендант из местных, он же сторож.
Вообще-то я эту идею сначала Заславскому предложил, но он почему-то засомневался в ее целесообразности. Хотя отличный вариант – договориться с другими вузами страны о взаимовыгодном обмене номерным фондом на своих турбазах. Скажем, мы львовскому Политеху – три домика на летний период в Оленевке, а они нам на зимний период – три номера на своей горнолыжной базе в Карпатах. Но нет… Похоже, не захотел Заславский связываться с украинскими властями, Крым – пока еще их территория.
Зато его вдохновила другая моя идея – построить круглогодичную турбазу в Яхроме. От Москвы недалеко, стройку легко контролировать, там и зимой, и летом можно устраивать выездные спортивные соревнования. А если еще рядом с базой каток залить, то…
– Да, это хороший вариант! Но я должен поговорить с ректором. Дай мне неделю.
– Да хоть две, Ян Николаевич. Спешить особо некуда. Все равно база в лучшем случае заработает только к следующему зимнему сезону. Сейчас главное – застолбить место для турбазы и склон, на котором можно будет построить бугельный подъемник. Склоны в Яхроме не слишком крутые и высокие, так что на кресельную дорогу даже и замахиваться не стоит – простейшего бугеля вполне хватит. Здание базы, конечно, бревенчатое нужно строить – поэтому бревна для него надо закупать уже сейчас, чтобы летом начать стройку. А там уже как дело пойдет – глядишь, со временем и второй корпус построим, а потом и вторую трассу оборудуем.
На том и остановились – решили к вопросу по Яхроме вернуться сразу после каникул.
Не стал говорить, но на строительство базы в Оленевке я тогда отряд космонавтов подобью или Федерацию водного спорта. Они точно не упустят такой возможности, и украинские власти им не указ, потому что почетный председатель этой Федерации сами знаете кто. Попробуй ему откажи. Да и космонавты у нас в стране практически причислены к лику архангелов.
– …Юрий Алексеевич, – вспоминаю я, – а что с монументом Неизвестному солдату?
– Строительство на особом контроле в ЦК. Егорычев обещает сдать монумент к майским праздникам. Площадка расчищена, в марте начинается строительство. Макет монумента мы уже утвердили на Политбюро, сейчас архитекторы и скульпторы дорабатывают последние детали. Кстати, что у вас со сбором подписей о восстановлении Триумфальной арки?
– Клич в февральском номере уже бросили, – докладываю я, – даже придумали такую фишку: дали фото Триумфальной арки в Париже, а под ним вопрос: «Неужели Москва недостойна вернуть свою Триумфальную арку?»
– Хитро придумали, молодцы! Все письма собирайте, я потом их на Политбюро покажу.
– Может, Крылова стоит снова подключить, – скромно советую я, – все-таки это памятник воинской славы в честь победы над Наполеоном. Потом и на Поклонной горе можно будет музей построить и парк разбить. Символично получится…
– Да, у меня с Николаем Ивановичем отличные отношения складываются. Я по его совету на парад Победы пригласил ветеранов из французской эскадрильи «Нормандия – Неман».
– Здорово! А может, еще по примеру французов нам создать пилотажную авиагруппу? Видели, наверное, по телевизору – у них еще генераторы цветного дыма установлены?
– Леш, я их не только по телевизору видел, но живьем, когда в прошлый раз во Франции был, – смеется Гагарин, – но мысль отличная, наши пилоты ничуть не хуже французов, и фигуры пилотажа у наших асов посложнее будут. Завтра позвоню Крылову.
Вот так я и продвигаю свои «новаторские» идеи – шаг за шагом, шаг за шагом. Стараясь оставаться при этом в тени. На меня, конечно, косятся из-за постоянных тренировок с Гагариным, но, поскольку я никак не пользуюсь своей близостью к Генсеку и каким-либо влиянием во властных кругах не обладаю, злые языки особо меня не жалят. Быстро поняв, что на роль второго Аджубея я не претендую, а круг моих интересов, кроме работы и учебы, ограничивается лишь писательством и спортом, недоброжелатели немного попритихли. У них сейчас другие заботы.
После смерти Хрущева различные группировки внутри партии и интеллигенции начали сначала тайком, а потом и открыто выяснять отношения. А к кому им апеллировать? Косыгину это даром не нужно, Микоян слова в простоте не скажет – он всем хочет быть хорош, и толком никогда непонятно, на чьей же он стороне. Мезенцев и Крылов в этой сваре принципиально участвовать не собираются. ЦК? А кто там рулит после ухода Суслова? Тоже непонятно, фигур такого масштаба в Кремле не осталось. Идеолог Ильичев погрузился в написание научных трудов, Пономарев и Андропов усиленно делают вид, что по горло в работе. Что им еще остается после скандала в Горках-10? Ладно, с творческой интеллигенцией пока еще справляется Фурцева. А дальше?
Вот и получается, что в роли третейского судьи должен выступить Гагарин. И именно он должен прекратить все эти склоки. Или же выстроить новую иерархию, соблюдая разумный баланс между сталинистами и либералами, западниками и патриотами. Альтернатива этому – советский вариант «культурной революции» по образцу китайской, но это точно не к Генеральному. И мне остается только посочувствовать Юрию Алексеевичу. Меня ведь тоже одно время пытались втянуть в какие-то группировки, и со мной этот номер тоже не прошел. Всем им нужна власть. А власть людей зачастую меняет, превращая в чудовищ. Чур меня!..