Были у бабы в гостях. Инна принесла торт. Илья ничего есть не стал. Дома показал:
– Обида на бабу. Не то сварила.
– А что бы ты хотел?
– Борщ.
Стали заниматься. Всё пытаюсь его приучить писать самостоятельно, никак не получается. Начала ему объяснять, что в школе придётся самому писать. Он мне в ответ:
– Иди в учителя.
– Как же я пойду, меня не пустят.
– Пусть тебе разрешат. Боюсь.
– Почему боишься детей?
– Тяжело постоянно искать смысл. Шисик (видимо «шизик»). Дома не обижают.
– Илюша, мы давно не говорили, скажи что-нибудь.
– 2 опять (мы опять вдвоём).
– Папа уехал с Димой к бабушке.
– А с кем бы ты хотел сейчас быть?
– Де…
– Ну, что ещё скажешь?
– Отвези меня А…
– Ты, наверно, слово забыл? Может быть, в Анапу на море?
– Азия.
Странно, откуда взялась Азия? Потом я поняла, Илья с интересом смотрит сериал «Клон». Особенно, когда показывают какие-то моменты из жизни мусульман.
Илья бегает из угла в угол и кричит.
– Илюша, о чём думаешь?
– Баба Валя умерла. Боюсь. Умру.
– Ты не умрёшь. Бабе было 80 лет, а тебе 8.
Илья обрадовано смеётся. Потом выдаёт:
– Обида на Христа. Баба забрал.
– Почему ты вспомнил об этом?
– Слышал, разговаривали (несколько дней назад говорили с мамой по телефону, что нужно заменить фотографию с могилы бабушки)
Позже, смотрим концерт. Поют «Самоцветы»: «Вся жизнь впереди, надейся и жди!» Илья прыгает и смеётся: «Жду чуда. Школа. Вылечусь шиза. Разговаривать 10».
Наверное, вспомнил, что аутист Серёжа из школы заговорил в десять лет.
Сегодня Илья тревожился весь день, бегал, закрыв уши руками. Вечером опять показал: «Ужас. Я умру».
Ходили к эпилептологу на приём. Сказали, что на ЭЭГ значительные улучшения. Дома я говорю:
– Илюша, ты слышал, что доктор сказал? Тебе стало лучше. Может быть, ты и заговоришь.
Илья сидит ко мне спиной, играет конструктором. Радостно произносит:
– Го, го.
– Вот видишь, сам сказал! Значит, точно будешь разговаривать!
Илюшка начинает радостно бегать, смеяться, потом показывает по таблице:
– Это правда?
– Конечно, правда.
Ездили к бабушке. По дороге Илья начал плакать. Дома показал: «Видел повара из детсада. Вспомнил Юлю. Обида». Я стала его успокаивать. Сказала, что в садик он не ходит, потому, что ему уже восемь лет. В этом возрасте дети идут в школу, и ты пойдёшь. Как же он обрадовался! Долго смеялся: «Радуюсь, объяснила».
Он испытал облегчение оттого, что я сказала, что из сада он ушёл по возрасту, а не потому, что его оттуда выжили. Я спросила:
– Где же ты видел повара?
– У изгороди. Гастроном.
Ответ меня поразил своей краткостью и точностью описания.
Вечером я достала картонные буквы и попросила Илью сложить слово «арбуз». Он это сделал и даже нарисовал на картинке фломастером что-то похожее на дольку арбуза. Показал: «Баба давала. Ел с удовольствием». Потом самостоятельно сложил несколько слов, засмеялся: «Умею складывать. Понял слова». Раньше он это делал с большим трудом.
Сегодня он выпил раствор перекиси водорода. Приехали врачи на скорой, промыли желудок. Я долго Илью ругала. Он объяснил свой поступок так: «Думал чай. Залез белое окно. Выпил. Плохо поступил (залез на окно, взял с холодильника стакан)». Потом выдал: «Зачем меня мучили (промывали желудок)?»
Утром сдавали кровь. Я объяснила Илье, что мы проходим комиссию, готовимся к школе. Видимо, слово «комиссия» ассоциируется со скандалами в детском саду. Он опять сидел, думал, потом сказал:
– Юля оби…
– Ты на Юля обиделся? А за что?
– Толку нет учить, – показал.
Действительно, наш дефектолог так искренне считала и не пыталась этого скрывать.
Сегодня ездили в деревню Андреевку на иппотерапию с Ольгой и её сыном Вовой. Накануне я об этом рассказала Илье. Утром он произнёс вслух: «Оя кода (когда поедем с Олей?)». До обеда бегал, беспокоился, показывал: «Ожидаю, когда поедем». Я ему говорю: «Будем собираться, когда на часах будет 14.00». Илюшка уже стал понимать время, поэтому успокоился быстро.
В прошлый раз Илья ездил первым, а сегодня первым посадили на лошадь Вову. Ритуал нарушили, Илюха раскричался, решив, что его катать не будут. Видимо лошади тоже разволновались от такого рёва. Может быть, они ещё к нам не привыкли, ведь мы второй раз приезжаем. Ронда сбросила Вову, едва его не затоптав. Мы все ужасно испугались. Ольга, как человек верующий, сразу же принялась молиться. Ронду увели в конюшню, взамен дали Лозу, она поспокойнее. Илья сегодня ездил один. Был очень доволен.
Мне очень нравится Анна Сергеевна, наш тренер. Она с нашими детьми обращается, как со здоровыми. Они это моментально чувствуют и начинают реагировать положительно. Илья, например, начал с первого раза выполнять инструкции. Дома его не допросишься что-либо сделать. Нужно несколько раз повторить.
Дома Илюшка вспомнил происшествие и показал: «Вову жалко, Бог его спас. Боюсь». Я объяснила, что Ронда сама испугалась, поэтому и сбросила Вову от страха.
Были в гостях у бабы, потом к Инне зашли. Домой поехали на автобусе. Впереди нас сидела хорошенькая девочка, Илюшка на неё всю дорогу поглядывал. Она вышла раньше. Мой сын расплакался:
– Девочка ушла.
– Сына, девочке нужно домой. Она вовсе не должна с тобой играть, вы же не знакомы. Вот пойдёшь в школу, познакомишься там с детьми, будешь с ними играть.
– Школа нет.
– Почему нет? Обязательно пойдёшь первого сентября!
– Слышал, разговаривала с бабой. Комиссия. Школа нет.
– Илюша, если комиссия, это вовсе не означает, что тебе в школу нельзя.
Позвонила Лена, позвала гулять. Договорились на вечер. Илья бегает и кричит: «Лё! Лё!» Показывает: «Когда Лёша в гости пойдём?»
Вечером мы гуляли на территории соседнего детсада. К Лене опять приехала подруга со своими детьми. Мы, трое взрослых, сидели на лавочке и наблюдали за ребятами. Подруга заметила: «Посмотрите на них, аутистов видно сразу, каждый сам по себе. А нормальные дети бросаются играть вместе».
Картина и впрямь была живописная. Лёша сидел и пересыпал песок. Илюша взбирался на лестницу и прыгал с неё. Третий мальчик ходил в стороне, периодически останавливаясь на одном месте.
Рядом играли в мяч подростки, Илья тоже захотел. Он подбежал к ним и нерешительно протянул руки. Потом поймал на себе взгляды, закрыл лицо руками и бросился ко мне, ища защиты. А дома показал: «Хотел играть. Боялся».
Вечером Илья отклеил пластырь с раны и съел вместе с бинтом. Впервые я заметила, как он изворачивается, зная, что ему попадёт.
– Илюша, где повязка?
– Будешь ругать.
– Куда дел повязку?
– Бить надо (ну «бить» – это громко сказано, так, шлепок по одному месту).
– Повязка где?
– Н. А.(не хочу отвечать).
– Ты мне скажешь или нет? Ты её съел?
– Плохо поступил.
– Ты съел?
– В животе.
Долго не мог уснуть, так как сегодня он пережил много эмоций.
Днём гуляли в том же составе, плюс «даунёнок» Наташа с мамой. Мы живём в соседнем дворе, ходили вместе в детсад и знакомы уже несколько лет. Я заметила, что Илюшка с интересом наблюдает за мальчишками, хочет покататься на велосипеде. В ответ на мою просьбу помочь моему сыну научиться кататься, мальчишки стали спрашивать, почему такой большой мальчик не разговаривает. Я объяснила, что он болен. Илья стал что-то возбуждённо выкрикивать. Дети засмеялись и стали его дразнить. Илюшка приуныл. Мальчишек прогнали, пристыдив. Но настроение было испорчено. Вдобавок мама Наташи рассказала нам, что в прошлом году какая-то девчонка сказала ей: «Почему вы здесь гуляете со своим ребёнком? Уходите отсюда и гуляйте отдельно, чтобы вас никто не видел».
Дома Илья плакал: «Говорить лучше. Смеялись». Я объяснила, что не нужно обращать внимания. Он долго сидел, задумавшись, потом показал: «Реклама. Мама, когда беременная. Зачем». Я думаю, он вспомнил социальную рекламу об инвалидах. Он уже осознаёт, что болен, и страдает от этого. В такие моменты мне не хочется жить.
Были на комиссии. Нас там уже узнают в лицо. Хотя я вечером проводила беседу, как себя вести, Илья разволновался. Конечно, нам рекомендовали индивидуальное обучение. Дома говорю:
– Ну, и как ты себя вёл?
– Ужас.
– Что это значит?
– Плохо. Говорили про меня. Школу пойду. Иди дядя ди…
– Какой дядя?
– Директор 2.
На комиссии был разговор о том, что надо договориться с начальством, чтобы брали в класс.
Сегодня сварила повидло в тазу, разложила в четыре банки. Илья бегает и плачет: «Зачем 1 положила 4?» Объяснила, что варенье хранят в банках в холодильнике.
Были на дне рождения у сестры моей бабушки, бабы Нади. Это такой ежегодный ритуал. Собираются родственники, и не пойти нельзя. Илья вёл себя на удивленье прилично. Детей сторонился. Дома ходил расстроенный, показал: «Тётя говорила меня сдать». Действительно, такой разговор имел место несколько лет назад. Я, помню, очень тогда обиделась. В то время нам только что поставили диагноз. Я постоянно плакала, бегала по врачам. А тётя, поглядев на мои страдания, сказала: «Лара, ты себя пожалей! Ты же вся на пределе. Может, его в детдом сдать?» Тогда я была абсолютно уверена, что Илья ничего не видит и не слышит, погружённый в скорлупу аутизма. Оказывается, мы все ошибались. Он всё видел, всё слышал и всё запоминал.
Вечером Илюша постоянно плакал: «Мне уже 8, а я не говорю. Почему? Буду я говорить?» В этот раз я не стала его жалеть и утешать. Я стала строго объяснять, что ничего не выйдет, если сидеть и плакать над своей жизнью. Нужно работать каждый день, учиться всё делать самостоятельно.