В четверг на музыке пели «Солнечный круг». Учительница объясняет, как понять слово «всегда»: «Вот солнце всегда будет. Небо – всегда. А мама когда-нибудь умрёт. Мы все умрём. Вот мы не всегда». Как же это Илью расстроило! Дома разревелся: «Жалко маму. Умрёт. Я умру. Не хочу быть старым». Опять пришлось его успокаивать рассказами о вечной душе. А сегодня он показал мне: «Я религиозный. Давно в церковь хочу». Пообещала отвести.
Часто стал подбегать и спрашивать непонятные слова. Причём не тогда, когда услышал, а некоторое время спустя. И слова-то находит действительно сложные. Вчера это были «физиономия» и «туесок».
Занимались с А. С., она спрашивает:
– Странно, почему он всё показывает чужой рукой? Откуда этот страх?
– Знаете, я читала книгу «Слово сквозь безмолвие». Там взрослый аутист не мог писать без поддержки.
Как же Илья разошёлся! Опять расплакался и показал:
– Я смогу! Буду сам! (Теперь он может печатать и писать сам, но делает это очень медленно. Ему проще и быстрее, когда он берёт мою руку и ей орудует. – Прим. авт.)
Звонят из дома творчества. Илья начинает скакать и хохотать.
– Что у тебя за радость? – спрашиваю.
– У Инны праздник. Меня позовут.
И как он слышит голос в телефонной трубке из другой комнаты?
Дома кончился столовый уксус. Я беру эссенцию и развожу водой. Бросаю для аромата в бутылку перец и гвоздику. Илья стоит рядом и заинтересовано смотрит. Я подсовываю бутылочку ему под нос и говорю:
– Фу, как невкусно пахнет! Это нельзя пить, можно умереть.
Илья убегает, приносит таблицу и показывает:
– Я эту белизну уже пил. Жгло. Базлал. Не знал, что там перец.
Это он сделал вывод, что именно перец жёг ему рот.
Позавчера отправили Диму в Белокуриху. Илья очень расстроился:
– Дима едет, а я нет. Тоже хочу. Больной родился. Не хочу жить. Хочу, как все.
Долго его уговаривала, утешала. Подсунула ему путёвку, а там написано, что дети едут одни, без сопровождения родителей.
– Поедешь без мамы? Я тебя отправлю вместо Дима!
– Без мамы ужас. Ладно, пусть едет!
Перед отъездом Алла Степановна давала наставления Диме, чтобы он никуда не ходил с незнакомыми людьми. Илья заплакал и показал:
– Надо остерегаться педофилов.
Нет, он ведь всё знает! Откуда?
Вчера ездили на огород к свекрови. Илья лез к ней на руки, всё проверял, любит ли она его. Решил, что любит, и уехал довольный. Правда, под конец разорался, что его не повезли на машине.
Сели заниматься. Я говорю: «Принеси стул». Илья смотрит на меня непонимающим взглядом и начинает метаться по комнате. Включил и выключил свет. Не то. Подобрал кубики. Опять не то. Показывает: «Не понимаю». На этот раз я ничего не понимаю. Ведь он же приносит стулья, когда его зовут есть. Потом до меня доходит, что принести стулья в детскую и в кухню, на его взгляд, должны быть абсолютно разные инструкции. Рисую стул и показываю пальцем на пол: «Принеси сюда». Обрадованный, что наконец-то понял, что от него хотят, Илья тащит стул.
Казалось бы, я знаю о ребёнке всё. Но каждый день какие-то сюрпризы. А каково в этом разобраться неподготовленному человеку!
Взяла на полочке молитвенник и позвала ребёнка. Показала ему «Отче наш» и велела прочесть и запомнить, чтобы бога просить о помощи. Илья посмотрел в книгу несколько секунд и убежал.
Днём занимались у зеркала. У Ильи получилось произнести несколько слов по моей просьбе. А вечером он радостно бегал из угла в угол. Заявил, что читал про себя «Отче наш», и это ему помогло ему заговорить. Я удивилась, ведь он едва взглянул в молитвенник, как он мог запомнить. Илья довольно бегло процитировал по таблице всю молитву, немного запнувшись в самом конце. Потом попросил объяснить смысл, так как он ничего не понял. Я была потрясена!
Ездили в сад. Илья перегрелся на солнце. Дома ему стало плохо, была рвота. Я перепугалась, он тоже. Долго лежал в кровати, прижавшись ко мне. Показал: «Боюсь умереть».
Опять началась эта канитель со сбором справок на переосвидетельствование инвалидности. Прочитала я характеристику психолога из больницы и ужаснулась.
Илья спрашивает: «Что такое дамоклов меч?» Я объясняю. Затем следует «ересь» и «спряжение». Опять объясняю. Илья расстроено показывает: «Почему я много не понимаю?» Да многие дети и вопросов таких не задают, им это просто не интересно!
Вчера ходили в парк, гуляли под дождём. Даже нашли какие-то неизвестные грибы. Илье понравилось, он показал: «Давай будем сюда часто ходить». Вечером он долго не мог уснуть. Чтобы как-то его успокоить, я решила почитать книжку. Достала «Родную речь» и открыла на теме «Зима». Илья тем временем донимал меня расспросами, почему он никак не может разговаривать, а сам косил взглядом в учебник. Вдруг спрашивает: «Клоками не понимаю». Я читаю в книге:
– Пришла, рассыпалась; клоками повисла на суках дубов…
– Помню эту зиму. Дима учил. Зубрил, – показывает Илья.
Сейчас мы начали заниматься постановкой звуков по книжке Нуриевой. Подкрепление буквы жестом действует. Теперь, когда Илья показывает по таблице, то иногда проговаривает слоги. Он радуется, когда что-то получается, начинает хохотать и прыгать по комнате. В такие моменты я жалею, что нет камеры, чтобы это запечатлеть.
Недавно я разговаривала по телефону и произнесла, что Илья стал полегче. Имелось в виду, что улучшилось поведение. Он это принял буквально и спросил: «Не понимаю «легче он становится», значит умру?» Пришлось объяснять, что это обозначает не потерю в весе, а хорошее поведение.
Были на МСЭ, Инвалидность продлили на два года. Как будто за это время ребёнок чудесным образом исцелится!
Пока сидели в коридоре, ожидая своей очереди, подошла женщина с ребёнком, мальчиком 8-10 лет. Лицо у неё было очень загорелое и испитое, со следами побоев. У мальчика в руках была газировка и конфеты в коробочке. Илья заёрзал: «Пусть он даст попить». Я ответила, что потом сама ему куплю воду. Ребёнок не успокоился, а подвинулся к мальчику и стал подпихивать ему таблицу, в надежде, что тот её возьмёт. Когда мальчик стал ещё и конфеты жевать, мой не выдержал и заплакал. Женщина его угостила лимонадом. К счастью, нас пригласили в кабинет, и скандал не разгорелся.
Врачи стали меня расспрашивать, что и как. Я вкратце рассказала, что ребёнок страдает от одиночества, постоянно просится в школу. Илья решил, что здесь решается вопрос об обучении и разволновался. Пришлось объяснять, что здесь медицинское учреждение.
После комиссии мы зашли в супермаркет. Какая-то маленькая девочка попыталась взять Илью за руку. Он стремительно от неё рванулся, испугавшись. Потом дома бегал их угла в угол, переваривал информацию. Спросила:
– В чём дело?
– Суд вспомнил. Жалко эту тётю.
– Какую тётю?
– Она на помойки ходит.
– С чего ты это взял?
– Она в трудном положении, как Д. (мальчик из Андреевки, который живёт на конюшне). Девочка зачем меня потрогала?
– Наверно, хотела с тобой пообщаться.
– Рад. Почему мне уже 7, 8, 9 в школу не хожу? Только обещают.
– Вот научишься разговаривать, сразу же тебя в школу и отведу.
Телевизор для Ильи – главный источник информации. Когда он увидел сюжет про разводы, стал этого очень бояться. А недавно, посмотрев, как женщины ищут себе богатых мужей, решил, что развод – это не так уж плохо. Им овладела мысль снова выдать маму замуж, раз папа мало денег получает. Сидит и философствует:
– Надо нам нового папу. Пусть уходит, держать не станем.
– А чем тебя этот не устраивает?
– Он меня не любит, со мной не разговаривает. Все дети ходят с папой в спортзал. Ругался на меня.
– Где же я тебе нового папу найду? Ведь я всё время с тобой.
– А помнишь доктора? Он мне понравился.
– А мне нет.
Потом, через некоторое время, Илья подбежал и опять продолжил тему:
– А тот директор, ты ему понравилась.
– Какой директор?
– В школу давно ходили.
– А ты откуда знаешь?
– По его взгляду понял. Он не старый ещё.
– Сынок, он женат. Отстань от меня! Мы с папой сами разберёмся.
Вчера на площади был концерт народных хоров со всей области. Мы с Ильёй стоим на остановке. Он начинает раскачиваться: «Мне надо объяснить, куда едем, успокоить». Сказала, что на концерт. Приехали на площадь, долго стояли и слушали. Спрашиваю:
– Может, домой пойдём?
– Домой не надо.
Вышли три гитариста и запели песню про разрыв-траву, которая исполняет все желания. Илья заплакал:
– Не надо это петь. Домой.
Пришли домой, а он требует:
– Надо разрыв-траву искать, лечиться.
– Илюша, да это же сказка, как про аленький цветочек.
Илья смеётся сквозь слёзы:
– Думал, правда. Зря ушли.
Стала ему читать «Золотую рыбку» Пушкина. Слушал внимательно, отвечал на вопросы. Уже неделю читаем советское издание «Родное слово». На каждой странице Ленин и партия. Сразу детство своё пионерское вспомнила.
Недавно Илья, мне понравилось, бегает из угла в угол. Потом садится на диван и мне объясняет моими же словами:
– Не надо бегать, нужно рассказать, что беспокоит.
В другой раз опять скачет и мне показывает:
– Это я радуюсь.
– Да, я и так знаю, что ты радуешься! Уж лучше бы ты как-нибудь по-другому радовался, а то соседям покоя нет.
Недавно мы опять пошли на площадь Советов. Илья бежал вприпрыжку, тянул меня за руку. Услышал бой часов на башне, помчался бегом. Я удивилась, в чём же дело, дай выясню. Показывает: «Жду концерт». Говорю: «Концерт не каждый день. Сегодня не будет. Просто покачаешься на качелях». Илья залез на карусель. Прибежала маленькая девочка лет четырёх, и её брат постарше подъехал на роликах. Девочка сразу заявила, что её зовут Маша, а брата Дима. Илья развеселился от внимания. Девочк