Да, тогда, в книге, принц знал про метку Виктории и потому среагировал так резко. Однако и сейчас не похоже, что собирается остановиться.
«Не вмешивайся, — настойчиво шепчет страх. — Слишком опасно. Просто уйди, оставь их… сами виноваты… получат по заслугам!»
«Нет, — решаю я. — Надо хотя бы попытаться!»
— Алан, перестаньте! — кричу. Он, конечно, меня не слышит. Солдат в его руке уже не скулит, висит как куль. Но ещё дышит, хоть и через силу. Принц продолжает сосредоточенно бить, словно перед ним не живое существо, а боксёрская груша.
Тогда я поднимаюсь и, добежав до Алана, касаюсь его плеча, говорю:
— Алан, прошу вас…
Он замирает, его мышцы как раскалённое железо, горячие и твёрдые. Я ощущаю это через ткань. Моё сердце мечется, вопя об опасности. Слишком мощные волны злости расходятся от Алана. Что, если он перенаправит агрессию на меня? Что, если...
— Идите в свою комнату, Виктория, — рычит принц, не оборачиваясь. — Мы поговорим позже.
— Нет, — выдавливаю я через страх. — Эти солдаты виновны, но они не заслужили… такого… Смерти. Просто немного заигрались. Уверена, они бы ничего не сделали.
— Неужели? — он разжимает руки, выпуская противника. Тот безвольно падает на траву. Принц разворачивается ко мне. Лицо его пугающее, с каплями чужой крови на подбородке и щеках, но зверя он не выпустил. Клыки втянуты. Только глаза горят нечеловеческим огнём ярости:
— Тогда почему вы плачете, Виктория? — он делает ко мне шаг, я отступаю.
— Испугалась.
— Но защищаете тех, кто на вас напал. С чего бы? — снова шаг вперёд.
— Не желаю им смерти…
— Да? А может, на самом деле, вам понравилось? Может, это вы их спровоцировали? Может, я всё неправильно понял, и вы просто развлекались?
— Что!? Как вы можете думать такое!?
Ситуация повторяется. Я снова прижата к стене, сверху завис оборотень. Вот только теперь я чувствую себя иначе. Меня колотит не только от страха, но и от чего-то ещё. Я чувствую, как ускорилось дыхание, принц тоже дышит часто, как после бега. Сердце тревожно тянет, ноет, чего-то просит. Внезапно, мне хочется протянуть к Алану руки, коснуться груди, провести по крепким плечам, впитать жар и напряжение. Я отталкиваю странные мысли, отгораживаюсь от них, но это совсем не просто. Желание настолько сильное, что приходится закусить губу, чтобы сдержаться. Неужели это влияние метки? Неужели...
— Что вы тут делаете ночью? — спрашивает он на выдохе. Его тело — один напряжённый нерв, сжатая пружина.
— Гуляла… — бормочу я.
— Гуляли?
— Да… Под звёздами. Они… красивые.
Звёзды и правда прекрасны. Они отражаются в глазах Алана, точно в штормовом океане. Принц глубоко вздыхает, а потом, точно на усилии, делает шаг назад.
— Идите в комнату, Виктория, — приказывает он. — Мы поговорим позже. Сегодня. Не торопитесь ложиться спать.
— А они…
— Завтра с ними разберусь.
Ярость понемногу отпускает принца, он смотрит на меня и ждёт.
— Спасибо… Спасибо за помощь, — бормочу, прежде чем направиться к лестнице.
Хотя я не оборачиваюсь, от чего-то знаю — принц не сводит с меня взгляда до самого последнего момента.
Едва оказавшись в своей комнате, я прижимаюсь спиной к двери и бессильно сползаю по ней. Сердце колотится так сильно, что кажется, словно сейчас выскочит из груди. Чувства вопят наперебой.
Я пытаюсь обдумать случившееся. Почему меня вообще так остро потянуло на прогулку… Точно в голову мысль вложили. Или нет? Или только кажется? Может ли сюжет меня подталкивать... Или я притягиваю факты за уши?
Должно же было так сложиться! Пьяные солдаты, принц поблизости… Вот только в книге обидчики погибли, а тут… Чтобы они сделали, если бы Алан не появился? А ведь принц обещал мне защиту! Интересно будет услышать, что он скажет в своё оправдание. Наверняка, обвинит во всём меня. Заявит, что зря я вышла гулять, что спровоцировала… По сути, он уже меня обвинил!
Нет уж! Выскажу этому оборотню всё, что думаю о его замке и якобы «безопасности». Тут не культистов надо бояться, а местных «защитничков». Какого фига они напиваются на службе? Почему я должна страдать? А если бы на улице оказалась Элиза...
Но сколько я об этом не думаю, смерти солдатам не желаю. Наказания — да, но не смерти. Меня не покидает чувство, что сюжет пытается вернуться на прежние рельсы. Что, если он тянет туда не только меня? Но и солдат, и принца... Что, если «сюжет» — это целая сила, с которой приходится бороться?
«Так и крышей поехать недолго, — думаю я. — Вот как начну теперь сомневаться в каждом своём желании, в каждой мысли. Будем с принцем двумя параноиками... Хорошенькая вышла бы из нас пара».
Кстати, о принце… Он, кажется, обещал прийти?
Стоит мне подумать об этом, как едва успокоившееся сердце пускается в новый галоп. Чувства обостряются до предела, я прислушиваюсь к звукам в коридоре. Тишина…
А в следующую секунду меня едва не подбрасывает от резкого звука.
Кто-то стучится в дверь.
Глава 15
— Виктория, я войду? — спрашивает принц.
Интересно, я могу отказать? Или этот вопрос ради видимости приличий? На всякий случай отступаю в дальнюю часть комнаты и говорю:
— Войдите.
Дверь открывается и на пороге появляется принц. Крови на его лице нет, да и сам он выглядит куда спокойнее. В моей комнате полумрак, под потолком зависла тусклая магическая лампа. Принц щёлкает пальцами, и та разгорается ярче.
Алан проходит внутрь, прикрывает за собою дверь, а потом, подумав, и вовсе закрывает на засов.
Мне это совсем не нравится, чувствую себя загнанной в угол. Что, если спокойствие принца на самом деле холодная решительность? Что, если он пришёл сюда привести в исполнение мою судьбу?
«Успокойся, у него нет причин поднимать на тебя оружие», — говорю я себе, но помогает слабо. Краем взгляда замечаю в зеркале на противоположной стене, что у принца на поясе качается меч. А ещё в отражении я вижу себя — напуганную, потерянную, растрёпанную… Сжимаю зубы, прогоняя с лица панику. Обхватываю себя за локти, чтобы руки не тряслись. Хорошего ждать не приходится… так может первой пойти в атаку?
— Ваша Светлость, — говорю пересохшими губами, — я хотела бы прямо сейчас подать жалобу! Вы обещали защиту, а что получилось? Нигде не было пункта, что я не имею права прогуляться ночью. А ваши солдаты…
— Виктория, — Алан говорит с нажимом, делает шаг вперёд. Я выставляю между нами руку, торопливо продолжаю, чтобы успеть сказать всё, что думаю:
— Ваши солдаты позволяют себе приставать к девушке! Это недопустимо! Кто им вообще разрешил пить?! Что, если бы вы не пришли? Так мало того, вы устроили кровавые разборки на моих глазах! А после стали обвинять меня не пойми в чём! Якобы я кого-то соблазнила! А потом…
— Вы правы, — перебивает меня Алан, и я забываю, что хотела сказать.
— Что? — вскидываю взгляд.
— Вы правы. Поэтому приношу свои глубочайшие извинения. То, что произошло, недопустимо. Понимаю, что просто слов недостаточно, но обещаю, преступники будут наказаны. К вам будет приставлена охрана. Больше опасаться нечего.
— Так вы говорили и в прошлый раз!
— Что мне сделать, чтобы вы мне поверили и простили? — Алан подходит, едва не упираясь грудью в мою вытянутую руку. Замечаю, как дрожат мои пальцы.
— Отпустите домой, — выдыхаю я.
— Этого не могу.
— Но уехать отсюда — единственное, что я хочу! Можете отправить со мной кого-нибудь, но находиться здесь мне тошно!
— Сожалею. Но попросите что-нибудь другое. Вас я отпустить не могу.
— Почему?
— Из-за множества причин, — Алан вдруг мягко берёт мою ладонь, ту самую, что я выставила между нами, и подносит тыльной стороной к своим губам. Я смотрю словно заворожённая. Прикосновение его губ лёгкое, но я ощущаю его как разряд электричества. Жар приливает к щекам. Выдёргиваю руку, возмущённо шепчу:
— Зачем вы это сделали?!
— Не удержался, — улыбается принц. Но улыбка эта напряжённая, точно тетеву натянули, взгляд цепкий, скользит по моей фигуре, задерживаясь на ключицах, на груди, на бёдрах. На лице принца мучительная борьба. Неужели его тоже тянет ко мне? Из-за метки? Или…
Принц отшагивает и садится на край кровати, но взгляда с меня не сводит. Я неожиданно замечаю тени глубоко залегшие под его серыми глазами, усталость в уголках волевых губ, на подбородке пробивается щетина.
Должно быть те два дня, что его не было в замке, он отнюдь не на солнышке загорал. Скорее всего ездил к границе, туда, где несколько его отрядов воюют с кочевниками. Приехал только сегодня и первое, что увидел, как Викторию лапают его собственные солдаты...
Сейчас Алан больше, чем когда-либо походил на обычного человека. Человека с кучей проблем. И я — одна из них. Если подумать, то у принца совсем недавно чуть не умер отец. Брат отказался поддержать в поисках культа. Алан оказался в чужой стране с кучкой солдат, с обязательством отвоевать границы. Против принца выступает чёрный культ, от которого можно ждать чего угодно.
Доверять кому-то принц не привык, эмоции у него на крепком поводке. Он напоминает мне каменную статую, внутри которой живое сердце. Уж я-то знаю, что Алан способен и на любовь, и на нежность, вот только пробить его каменную кожу сумеет далеко не каждый. Вот у Элизы точно получится. А мне… мне надо просто выжить.
— Давайте поговорим откровенно, Виктория, — мягко произносит он. — Присядьте пожалуйста.
Я подтягиваю к себе стул, сажусь подальше. То место на руке, которое поцеловал Алан, всё ещё пульсирует. Чувствую себя так, словно хожу по канату без страховки, а внизу — серая бездна.
— Да, давайте поговорим, — киваю я. Хотя, конечно, ни о какой откровенности и речи не может быть. Не могу же признаться, что прибыла из другого мира. Кто знает, как отреагирует принц. Может посмеётся… А может на дыбу отправит. Он явно не тот, кому можно открыться.