Но мучения только начались. Вольф полдня таскал меня разным лавкам и спрашивал: «И как, ты что-нибудь помнишь?». Энн молча топала за нами. Обычно нас встречали с приклеенными улыбками и слегка дрожащими руками. Я ничего не помнила, Вольф тоже ничего не объяснял, и мы ехали дальше.
Когда из булочной нас выгнали со словами «опять вы, я сказал же не возвращаться!», я запросила передышку.
— Последнее место и домой, — смилостивился Вольф.
— Молодой господин, — раздалось за его спиной.
Братец не ожидал, а возможно, вообще уже забыл про Энн, и вздрогнул.
— Это уже третья булочная, которую мы пропускаем, — не придав значения его реакции, продолжила горничная.
— У меня чуть сердце не замерло, не делай так больше. — Он сердито повернулся к ней. — Возьми деньги, купи себе что хочешь и иди к фонтану, мы будем там.
Но Энн, казалось, не слышала его. Она вдруг замерла и… растерялась?
— Сердце… замерло… из-за меня?
— Конечно! Ты меня когда-нибудь с ума сведёшь, — Вольф буквально впихнул ей монеты.
— Я свожу вас с ума? — это она пробормотала как-то неуверенно и прижала монетки к груди.
Так. Что она там успела начитаться в этой книге? Энн явно себе надумала сейчас что-то не то: вот, глазки потупила, украдкой Вольфа разглядывала… Надо будет с ней поговорить. А “брат”, ничего не заметив, взял меня за локоть и потащил дальше по улице.
Мы пришли к большому фонтану на площади. Вода лилась из глаз статуи женщины в длинных одеяниях, и прямо из постамента. Что-то в этом фонтане было смутно знакомым. Мне, кажется, рассказывали про эту статую на уроке истории, но я, видимо, посчитала это ненужным и забыла сразу же.
— Что-нибудь помнишь? — братец сел на бортик и провёл по воде рукой.
От этого вопроса я скоро начну икать.
— Нет, — я устало села рядом, с удовольствием отмечая, что рядом с фонтаном гораздо прохладнее. — А что я должна помнить? Может, наконец, объяснишь?
Вольф издал неловкий смешок:
— Это должно быть эмоциональным воспоминанием. Ты пыталась меня тут утопить.
— Наверняка ты первый начал, — задумалась я. Ни с того, ни с сего младших не топят, всегда есть причина: — Скинул меня в воду или обрызгал…
— Вспоминаешь? — с надеждой смотрел на меня Вольф. — В тот день отец купил тебе подарок, а мне сказал, что не заслужил. Ты была в фиолетовом платье под цвет глаз этого уб… кронпринца. Хвасталась, что, наконец, подобрала нужный оттенок.
Я покачала головой:
— Не помню. Просто догадалась.
Вольф, расстроившись, тяжело вздохнул. Возможно, надо было соврать. Я уже обманываю его, ведь я не его сестра. Чтобы заглушить совесть, я пообещала себе, что как-нибудь поеду в город без Вольфа и куплю ему подарок.
— Мне это платье не нравилось, — продолжил он, уже не глядя на меня. — Мы вот так же сидели рядом, ты разглядывала Нему. Я что-то спросил, ты не ответила, и мне захотелось тебя столкнуть. Прямо на глазах у отца я это и сделал. Ты сильно разозлилась и затащила меня в воду раньше, чем папа успел среагировать, не давала мне всплыть. В итоге папа тоже залез в фонтан и вытащил нас за воротники. Думаю, он спас мне жизнь. Я даже не обижался, что потом пришлось неделю брать дополнительные тренировки в качестве наказания.
— Я была настолько жестока? — я ужаснулась.
— Нет. Сейчас я понимаю, что нет. Но тогда мне казалось, что ты можешь меня убить, — грустно улыбнулся Вольф.
— Сколько нам было лет?
— Перед тем как отправиться в академию… — Вольф запрокинул голову. — Думаю, лет четырнадцать.
Я напрягла память и прикинула, что мама Вольфа уже год как сбежала в монастырь.
— Тяжело, наверное, тебе было, — я легко коснулась его руки.
— Да ладно, нормально, — он тепло улыбнулся. — Как и тебе.
Мы молча смотрели на воду, и под размеренный шум фонтана мои мысли потекли в другую сторону.
— Вольф, ты не знаешь, где все книги?
— Какие книги? — после паузы спросил он.
— Мои. Там пустые полки, ни одного романа не осталось. Видно же, что они были.
— Нам пора, пока отец не узнал, что мы сбежали, — он встал и подал мне руку.
— Во-ольф, — с нажимом сказала я.
— Что Вольф? — раздражённо ответил он. — Не знаю я, где твои глупые книжки! И тебе не стоит такое читать.
Подозрительно. Очень подозрительно.
— Они не все такого содержания, как та, что ты украл, — примирительно сказала я. — Ты их вернёшь?
Вольф пробормотали что-то неразборчивое и потянул меня к лошади. Дело явно нечисто, но сейчас у меня всё равно нет времени на развлечения, так что я сделала вид, что отступила.
Мы втроём вернулись как раз незадолго до прихода Жасмин. Я пригласила её на чай в свою комнату, радуясь, что у меня появился теперь ещё один источник информации. Она принесла эликсир, намекнула, что у неё есть ещё подарок, и вывалила на меня все последние слухи. Половину я не запомнила.
— Теперь, когда гнездо этих демонов нашли, люди вздохнули спокойно. Жаль, что все заслуги приписывают принцу, а о тебе ни слова. Хотя, должно быть, приятно, когда твою любовь все хвалят.
Я чуть не поперхнулась чаем. Откашлялась, но тему развивать не стала. До любви там как до моего мира пешком…
— Жасмин, я могу тебя кое-что попросить?
— Конечно, всегда! — она широко улыбнулась.
Так и подмывало сказать: «Не упоминай при мне Юстафа», — но это было бы ошибкой. О действиях противника надо знать, так что пусть рассказывает о принце.
— Ты что-то знаешь про леди Амалию?
— Да. Эта вертихвостка пытается отбить вашего жениха! — Жасмин пылала возмущением. — Не знаю, возможно, чём-то его опаивает. Все говорят, что только у неё получается облегчить мигрень принца, но я не верю. Королевская семья в состоянии позволить себе любого целителя, так почему именно она? Амалия же не может быть самой сильной в империи, это просто смешно!
Плохие новости: может. Амалия может быть сильнее всех в этом мире, если она главная героиня. Зависит от разных факторов, а ещё она может уступать только главному герою, Юстафу. Интересно, выходит, Юстаф сильнее Ролана? Или же в скором времени станет, когда пройдёт какое-нибудь испытание. Что-то нехорошее у меня предчувствие по этому поводу. Точно ли всех демонов побили?
— Ты можешь немного за ней проследить? — попросила я Жасмин.
— Конечно, — ответила та. — Помешать ей?
— Не надо… пока не надо, — я вовремя исправилась, чтобы не разрушить образ злодейки. — До бала мне надо узнать о ней всё. И, если что-то случится, сообщай мне.
Странно, что Летиция не выяснила у Уинстона всю подноготную Амалии. Она просто обязана была это сделать. Или она всё знала не от Уинстона, или этот хитрый жук всё скрыл.
— Ах, подарок, — вспомнила Жасмин и подозвала свою служанку, что стояла у двери. — Об этом сейчас все говорят! Думаю, разговоры не утихнут до бала, ведь, по слухам, будет вторая часть. Я подумала, что и тебе надо быть в курсе.
Служанка Жасмин протянула мне книгу в розовой обложке. «Запретные страсти» — гласило название. Надеюсь, ни Ролан, ни Вольф этой книги не увидят…
— В курсе этого? — я с сомнением приняла подарок.
Разумеется, я как минимум оценю первые главы, чтобы поддержать дворянский девчачий разговор. Но что там может быть такого, что всех так впечатлило?
— Да. Я пока прочла только начало, но рекомендации надёжные. Это за авторством того самого Гелео, — громким шёпотом поделилась со мной Жасмин.
Аргументы не убедили, и я, всё ещё сомневаясь, открыла случайную страницу.
«Белокурый красавчик не замечал невероятной песни и смотрел в её серые глаза. В них словно плясали демоны, и он понимал, что не сможет больше сдерживаться. Его горячая большая ладонь легла на её грудь. Она приоткрыла губки, почти такие же алые, как её волосы, и притворно-возмущённо произнесла:
— Б-брат… Они в любой момент могут посмотреть на нас…
— Я не считаю тебя семьёй, Лаура, — капитан наклонился ближе.
Лаура судорожно вздохнула. И Вальтер, не выдержав, жадно впился в её нежные губы».
Я резко захлопнула книгу. Что это, чёрт возьми, такое?
Глава 30
— Что-то не так? — Жасмин, не донеся чашку чая до губ, непонимающе смотрела на меня.
— Почитай сама, — я постаралась найти эту страницу, попутно наткнулась глазами на ещё парочку смущающих фраз, и протянула книгу Жасмин.
Сначала она нахмурилась, потом подняла брови, и, видимо, осознав прочитанное, шокировано посмотрела на меня.
— Я виновата, — с несчастным видом она положила книгу на стол.
— Кто этот автор? — я добавила сталь в голос, что на удивление далось в этом теле легко. — Только не говори, что ты.
— Гелео? Нет, — Жасмин замотала головой. — Но это кто-то из нашего окружения. Он всегда пишет, основываясь на слухах из высшего общества. Прямо не называет имён, но за основу образов героев явно берёт настоящих людей. Поэтому он так популярен.
— А на этот раз он выбрал целью меня и… нашу семью, — пробормотала я.
Да уж, если только об этом все и говорят, на балу будет, мягко говоря, неловко.
— А основой был мой слух о вашей влюблённости в сводного брата, — поддакнула Жасмин. — Я сожалею…
— Не только он. У этого человека с больной фантазией явно была возможность присутствовать на том чаепитии. С птичкой, — я уже давно не помнила имя дочери баронов, так что объяснить пришлось так.
— А ведь точно! Я проанализирую сцены в романе и вычислю, кто это был! Только расскажите, где вы ещё уединялись с братом…
Я недовольно глянула на Жасмин. Прозвучало не очень. Как будто она думала так же, как автор этого опуса.
— Я просила тебя следить за Амалией, — строго напомнила я. — Отдай книгу, я сама посмотрю сцены. А потом сожгу.
— Не надо, Летиция… То есть, отдай книгу мне, и я её уничтожу за тебя. Кстати, я захватила другую обложку, если вам будет неудобно читать.
И служанка Жасмин отдала мне зелёную обложку с названием про экономическую теорию.