клый мерцающий свет, отчего чудилось, что зал населен движущимися тенями.
–Пусть ваше лето будет долгим,– прокатился по залу голос и недолго звенел, отраженный стенами.
–Такие же, как мы,–прозвучало в голове.
–Надеюсь, они знают.
Людей в здании было как минимум двое, их скрывали колонны. Одно ясно: в этом мире человек не совершает насилия над соплеменником, все делается добровольно, иначе нас обыскали бы при входе и попросили сдать оружие. Мыслимо ли – сам Канцлер, и без охраны!
–Проходите,– пророкотал Канцлер, и мы зашагали по гранитному полу.
Я запрокинул голову: на улице потемнело, и в стекле отражались наши фигурки – букашки посреди гигантского зала.
Вскоре мы заметили двух мужчин, стоящих в тени колонн возле овального деревянного стола, окруженного троноподобными стульями, обитыми бордовым бархатом.
–Долгого лета,– поприветствовал я хозяев величественного зала.
Пожилой сухопарый мужчина в белом кителе приложил руку к груди. Приветствие такое, что ли? Настоящий канцлер: строгий, сдержанный, с тонкими, плотно сжатыми губами. Улыбаться он не любит – уголки рта опущены.
–Они выглядят, как селяне,–подумал, видимо, мужчина в оранжевом кителе, с седыми бакенбардами до самых плеч, лысеющий с висков.
Придавленный величием, Пригоршня воровато осмотрелся и рубанул с плеча:
–Где тут у вас телепорты?
–Смелый парень,–подумал Канцлер .– По всему видно: боец. Темноволосый – главный в этой паре.
–Они вообще существуют?– продолжил Никита на ходу.
Я ощутил сожаление Канцлера, сглотнул слюну и невольно сжал кулаки. Неужели все напрасно? Но нет, прорвались мысли о телепорте и зале без света, где они хранятся.
–Все не так просто,– проговорил Канцлер и указал на стул: – Присаживайтесь, поговорим.
Странно, но я не понял, о чем он думает. Видимо, и Канцлер, и мужчина в оранжевом умели путать мысли. Хотелось припечатать: «Да или нет?», но я сдержался и сел напротив Канцлера, устремив взор за его спину, на стену – как в кабинетах госслужащих, там висели портреты заслуженных деятелей в кителях: кто в белом, кто в оранжевом.
Все они были седыми. Только два человека не вписывались в общую картину: фотография одного потемнела от времени. Лица было не разглядеть, но длинные русые волосы намекали, что он молод. Второму было около сорока – темные, с сединой, пряди до плеч, большие глаза, какие рисуют у иконописных святых. Жгучие глаза, но в то же время холодные, будто в мыслях человека клубился туман этого мира.
Где-то я уже видел подобный взгляд, причем не так давно. Бывает, пытаешься вспомнить имя, цифру или мелодию, и не можешь извлечь из памяти, хотя знание сидит там занозой. Одет человек был не в китель – в синюю куртку с металлическими вставками, как на сопровождающих.
–Понимаете, в чем дело,– заговорил мужчина в оранжевом.– Мы – осколки великого народа, часть знаний и умений попросту утрачены, и невозможно воспроизвести то, что строили Великие Предки.
Он замолчал, и заговорил Никита:
–Давайте познакомимся, что ли. Я – Никита, это – Андрей.
–Странные имена,– синхронно подумали государственные мужи.
Я правильно определил Канцлера, он своего имени не назвал и просил обращаться к нему по должности, его напарником оказался глава Ученого Собрания Ильбар.
–У вас к нам дело было, я слышал по рации,– гнул свою линию Пригоршня.– И ответьте, наконец, есть ли у вас телепорты.
Из обрывков мыслей я понял, что они есть, и немного расслабился.
–Давайте сначала поговорим о нашем деле, раз уж вы настаиваете,– Канцлер сцепил пальцы в замок, положил руки на стол.– Вы видели наш город – это все, что осталось от великой цивилизации. Чтобы поддерживать его, кое-что мы делаем сами, но многого мы не можем, ведь почти все технологии утрачены. Небесный город погибает. Еще полгода-год – и он опустится на землю, потому что генератор почти иссяк. С каждым днем мы опускаемся все ниже и ниже. Спустя год мы не сможем обогреваться и будем вынуждены уйти в лес. Это предыстория. Теперь история.
Прорвалось негодование Пригоршни, ему прямо сейчас хотелось знать про телепорты, но он понимал, что не просто так Канцлер начал издалека.
–Много тысячелетий мы жили в мире с нечистью. Они строили свой мир, мы – свой и не мешали друг другу. Но настал день, когда они, сговорившись, оболванили людей, отвечающих за климат-контроль, и применили установки как оружие против людей. Начались землетрясения, наводнения, извержения вулканов. Нечисть тоже пострадала, но потеряла меньше, чем мы: они никогда не стремились к знаниям.
–А откуда радиация?– спросил я.– Я думал, тут была ядерная война.
Канцлер промолчал, даже Ильбар не знал ответа. Странно, деревенские знали про ракеты. Значит ли это, что государственные мужи лгут? Или предпочитают верить в удобную правду?
–Так они разумны?– удивился Пригоршня.
–В некоторой степени,– с готовностью ответил Ильбар.– Мы поплатились, недооценив дикарей. Столица обезлюдела, и ее заняла нечисть. Там осталось самое дорогое – базы данных, технические наработки, которые для них бесполезны. Нам проникнуть туда невозможно: бомб и ракет у нас нет, магнитную пушку попросту так далеко не доставим. Генератор Небесного города требует обновления, у нас нечем его починить, мы погибаем. Но нашелся достойный человек,– он указал на фото мужчины с потусторонним взглядом,– который собрал команду и решился залезть в самое логово нечисти и добыть новый генератор импульсов. Ему это удалось. Он растерял команду и исчез сам, но уже на обратном пути. Деревенские рассказали, что видели его. Предположительно он пропал возле покинутого Черного города…
–Мы там были,– кивнул Пригоршня.– А что, генератор маленький, и ваш человек нес его в руках?
–У одного из погибших мы нашли журнал,– пояснил Ильбар.– Там все путешествие было подробно описано, потому и уверены, что генератор удалось добыть. Да, он небольшой, мы позже покажем его макет.
–Спасательный отряд изучил следы и понял, что на остатки разведгруппы напала нечисть, обезглавили двоих человек,– продолжил Канцлер.– Они всегда отрубают людям головы, чтобы украсить свое жилище. Трупы мы нашли возле телепортов. Судя по всему, остатки экспедиции переместились в другой мир, но нечисть, ворвавшаяся следом, повредила приборы, и перемещение произошло с некоторыми трудностями,– он взял паузу, ожидая наш вопрос.
В его мыслях обозначился и смутный ответ, который меня совсем не обрадовал.
–Так почему вы не последовали за ними в другой мир?– я не стал его разочаровывать.– Телепорты у вас есть, так в чем дело?
–Телепорты-то есть, но преобразователей нет,– вздохнул глава Ученого Совета.– Все это осталось в столице, занятой нечистью. Экспедиция прорвалась туда, взяла преобразователи, генератор и много других необходимых нам приборов. Теперь ничего этого нет, все переместилось в ваш мир вместе с нашими сотрудниками,– он указал на фотографию еще раз.– Присмотритесь – может быть, вы вспомните его лицо.
–Так что, телепорты не работают?– возмутился Никита.
На меня обрушилось его негодование, бьющееся о горькое сожаление местных. Абстрагировавшись от чужих чувств, я посмотрел на фотографию. Знакомый человек, однозначно. Но где, когда? Или просто есть похожий актер?
А если ему бородку добавить? С ней он походил на… Зона, Пространственный пузырь. Карта с пунктирами маршрутов…
Картограф! Черт возьми! Они говорят о Картографе!
–Пригоршня,– прошептал я и кивнул на фото – он обернулся, раздосадованный и злой.– Помнишь, давным-давно мы попали в пространственный пузырь?
–Ну,– набычился он.
–И кого мы там встретили?
–Людей каких-то,– пробормотал напарник, сдвинул шляпу и потер висок, стимулируя извилину.
–А еще кого?
Лицо Пригоршни вытянулось, челюсть отвисла, он уставился на гладко выбритого Картографа и воскликнул:
–Засоси меня в «центрифугу»! Это ведь он! Картограф!
–Выходит, что так,– кивнул я.
Радость местных чуть меня по полу не размазала, я с трудом с ней справился, потряс головой.
–Вы узнали его?– Канцлер встал, сохраняя беспристрастный вид.
Ильбар, напротив, просиял и заходил взад-вперед по залу, эхо шагов заметалось по помещению.
–Узнал. Легендарная личность,– кивнул я.– Но в телепорте, попавшем в наш мир, где мы нашли Зерно, то есть преобразователь, не было ни людей, ни подозрительных приборов. Значит, Картограф унес генератор с собой, как и многое другое.
–Предположительно он был не один,– сказал Ильбар, протянул мне распечатку.– С ним ушел Доктор.
Я вгляделся в знакомое лицо.
–Это же Болотный Доктор!– проговорил Пригоршня.– Дела-а-а.
Теперь понятно, почему они с Картографом держатся обособленно. А сталкеры списывали их таинственность на аномалии и излучение. Выходит, они сами породили Зону и знают, как пользоваться ее благами. Отсюда и странное отношение к людям: иномирцы, что с них возьмешь?
Радость аборигенов сменилась апатией, промелькнули мысли о том, что все равно нет преобразователя, и вернуться за Картографом проблематично.
–Где достать преобразователь?– поинтересовался я.– Они еще есть в Столице?
Ильбар сел напротив Пригоршни, наклонился над столом:
–Да, но там кишит нечисть и генерирует защитное поле… Они умеют обращаться с пси-энергией, в отличие от нас. Вы и близко не подойдете к их логову.
–Но Картографу… или как его по-вашему… удалось, значит, и у нас получится.
–Он два года искал предмет, рожденный Жизнью, который защитил бы его от воздействия нечисти.
–Это ты про артефакты?– вскинул бровь Никита.
–Да, продолжайте,– подтвердил я.
–У вас нет такого предмета…– продолжил Ильбар.
Не сдержавшись, я посмел перебить его:
–Есть. У нас еще и не такое есть – как, по-вашему, мы отразили нашествие орды?
Канцлер мне поверил, Ильбар сомневался и кусал губу.
–Это хорошо. Очень хорошо,