– А что за «упыри»? – Калинин взглянул на непроглядный полог тумана, словно мог увидеть там хоть что-то, кроме серого сумрака.
– «Упыри». Ну, мы так между собой сектантов из «Легиона» зовём – тех, которые в глубине Зоны кучкуются.
– Люди? – ошарашенный капитан не мог поверить своим ушам.
Он, конечно, слышал, что порой в Зону ходят люди, но что кто-то рискнул остаться там надолго – и помыслить не мог.
– Не люди – отморозки. Накупили у военсталкеров с Рубежа ПЗРК – и давай вертолеты сбивать. За последние полгода четыре транспортника на излёте сбили. Правда, стреляют они так же, как и живут, – хреново, так что все живы остались. А вот в ноябре сбили какую-то важную делегацию из Америки, так те ещё до столкновения с землей сгорели.
Калинин кивнул, фиксируя в памяти сказанное, после чего вновь посмотрел на полосу тумана.
– Ты не боись, парень. Они вечером не стреляют.
– Почему?
– Молитва у них там какая-то. Собираются все толпой и начинают усердно прославлять Матерь-Зону и «Скорбящий Камень».
– Аномалия такая? – капитан неопределённо пожал плечами. – Но это ведь легенда.
– Легенда? – Мартюшов усмехнулся. – Я лично одного парня знал, который у этого «Скорбящего Камня» побывал. Монголом звали. Может, слышал о нём?
– Нет.
– Толковый был мужик. А может, и сейчас живой, кто же знает… Давненько не доводилось с ним пересекаться. Последний раз виделись, когда тот самый вертолёт сталкеры сбили и меня с отрядом направили на зачистку места стрельбы. Так Монгол нам…
Командир прервал рассказ и поглядел вниз. Сквозь белёсые полосы тумана уже не было видно ни земли, ни деревьев. Он повернулся к пилотам, что-то сказал одному из них и, достав из кармана КПК, принялся разглядывать карту местности.
– Что-то случилось? – настороженно спросил Калинин.
– Случилось, – Мартюшов указал на мини-компьютер. – Мы потерялись.
Голос его смолк, и рокот лопастей стал нарастать, словно винтокрылая машина вырывалась из разверзающейся под ней бездны.
– Держи выше, иначе в «воронку» влетим! – рявкнул Мартюшов, перегибаясь через кресло пилота, и добавил, развернувшись к сидящим в салоне учёным:
– Держитесь, сейчас нас тряхнёт!
И правда, секунду спустя вертолёт резко ушел вниз, а потом так же стремительно взмыл в небо.
– Выравнивай! – вновь завопил Мартюшов.
Пилот кивнул и принялся щелкать по кнопкам, расположенным на панели индикации.
Усилия увенчались успехом – вертолёт дрогнул и вернулся в исходное положение.
– Так и держи! – скомандовал майор.
Только теперь Калинин заметил, что лицо офицера стало бледным как полотно.
– Товарищ майор, вы в порядке? – донесся из глубины салона голос одного из учёных, который тоже заметил неестественную бледность его лица.
– В норме, – Мартюшов кивнул. – Правда, мы только что чуть не попали в аномалию, а так… всё в норме. Проверьте ваши часы и коммуникаторы.
Учёные принялись расчехлять ноутбуки и мини-компьютеры.
Через пару минут офицер вновь обратился к учёным:
– Ну что? Работает ваша аппаратура?
– Не у всех, – ответил один из ученых. – У некоторых есть сигнал, но слабый.
– Значит, так! Те, у кого электроника работает, посылайте в лагерь сообщения с просьбой, чтобы включили на крыше главного корпуса сигнальные огни, а то мы из этого тумана никогда не выберемся.
Учёные, поняв приказ Мартюшова, принялись отправлять на базу сигнал бедствия, а майор придвинулся к Калинину.
– В общем, сейчас на базе научников должны зажечь сигнальные огни, и тогда наши пилоты быстро сориентируются.
– А если сигнал не дойдёт до базы, что тогда? – задал вопрос капитан.
– Тогда? Тогда придётся искать лагерь самим, без чьей-либо помощи, но вряд ли мы найдём его сами. Во-первых, туман очень густой, а во-вторых, горючего может не хватить, но это если мы будем искать базу слишком долго. Ты понимаешь, парень… Придётся садиться в Зоне… А ну-ка, подожди!.. Посмотри в иллюминатор, вон туда!
Калинин повернулся к иллюминатору и начал вглядываться в густые клубы тумана. Почти сразу же он увидел вдалеке пульсирующую красную точку. Нетрудно было догадаться, что это такое.
Затем из кабины пилота послышался голос:
– Вижу ориентир. Справа Большой лагерь. Минут чрез десять будем на месте.
– Давай, родимый, не подведи! – ответил пилоту Мартюшов и хлопнул того по плечу. – Зона, Зона, что ж ты с нами делаешь?..
Вот оно, счастье, – просто увидеть деревья, почувствовать запах сухой травы, прижаться к земле и жить… Радоваться каждому моменту этой странной, этой опасной и в то же время такой замечательной жизни…
– Вы в норме? – Ученый, не так давно интересовавшийся здоровьем майора, теперь подошел к Калинину, который стоял, облокотившись о хвост вертолета, глядя в туманную дымку.
– Я только сейчас понял, как это страшно – умереть, – офицер обернулся к собеседнику.
– Может, валерьянки? Это помогает.
– Нет, – капитан отрицательно покачал головой. – А вы, видно, привычны к такому.
– К опасности? Привык уже давно. И вы привыкнете. Главное, почаще говорите себе: «Я – Алиса, которая попала в Страну чудес».
– Да, конечно. Я просто наслушался рассказов про зомби, которые бродят у Озера.
– Ну, до Озера еще километров семь по прямой, – доктор указал в туман. – Вот там, в Большом лагере, действительно жарко. Зомби так и лезут напролом. А здесь спокойно, как на курорте.
Ученый хлопнул себя по бедру, где располагалась кобура с пистолетом.
– Против зомби?
– Против них, родимых, – собеседник улыбнулся. – Меня зовут Афанасий Александрович. Фамилия – Митяев.
Он протянул капитану руку, и Калинину на миг показалось, что в глазах доктора нет ни доли искренности. И руку подал, лишь чтобы успокоить разволновавшегося военсталкера.
Да и какого, к черту, военсталкера.
Калинин ведь и в Зону впервые попал.
– Калинин. Капитан Калинин, – он пожал жилистую ладонь собеседника.
– Ну, что же, капитан Калинин, рад знакомству.
Опытный врач, Афанасий Александрович Митяев понимал, что, пережив такое потрясение, Калинин замкнется в себе. Он тоже переживал подобное, попав в Зону. Ничего, пройдет.
– Идемте, капитан, нам пора, – Афанасий Александрович указал Калинину в сторону лагеря.
Большой лагерь – форпост науки на мертвых землях Зоны – располагался в полукилометре от вертолетной площадки и представлял собой одноэтажное здание, собранное из массивных бетонных блоков и облицованное стальными и свинцовыми пластинами, которые должны были, как понял Калинин, экранировать излучение.
Весь научный комплекс, включавший в себя главное здание, два сооружения поменьше и кучу строительного мусора, оставшегося после сборки основной базы, был обнесен трехметровым забором из толстолистовой стали. Ну, и наверняка подключен к мощному генератору, чтобы местная живность держалась подальше от ограждения, через которое пущено напряжение.
Почему вертолетная площадка и несколько хозяйственных построек находились не в периметре лагеря, осталось для Калинина загадкой.
Он пристально посмотрел на ушедших далеко вперед пассажиров вертолета, задержав взгляд на пилоте, который чудом посадил винтокрылую машину. Мысленно поблагодарив идущего к лагерю доктора, капитан двинулся следом за колонной.
Плотные клубы тумана, подобные бутафорскому дыму, используемому при съемках фильмов ужасов, подступали к самым ногам, но когда Калинин делал очередной шаг, туман расступался, открывая взору асфальтированную дорогу. Через полминуты доктор Митяев уже скрылся из виду, а вертолет едва заметно вырисовывался в поднимающемся до небес тумане.
Жуткое ощущение. Такой туман стоит перед рассветом над реками в мире живых.
Да что же за мысли лезут в голову!
Калинин вновь оглянулся, но плотные белые клубы уже скрыли и вертолет, и оставшегося около вертолета человека.
В мире живых…
А тут смерть – зло без масок и вкраплений. Во всем здесь чувствуется злая сущность.
– Ну вот, на бесовщину потянуло, – заговорил капитан, но собственный голос показался ему тихим и испуганным.
Теперь он не видел ни вертолета, ни лагеря с ушедшими к ограждению людьми. Различим был лишь участок дороги на два-три метра в обе стороны – и больше ничего.
Капитан развернулся лицом туда, где должен был быть лагерь, и замер, увидев, как из белёсой пелены к нему приближается чья-то неясная тень.
Человек этот ступал по земле так тихо, что капитан не слышал его шагов.
А может, это сердце колотилось так громко, что он не услышал…
– Афанасий Александрович? – капитан прищурился, пытаясь разглядеть приближающегося.
И разглядел-таки… Дыхание перехватило – Калинин не мог ни вскрикнуть, ни выдохнуть. Рука, метнувшаяся было к кобуре, замерла, и лишь кончики пальцев теперь нервно подрагивали…
На офицера надвигался рослый человек в сером камуфляже, поверх которого был нацеплен грязный бронежилет с «лифчиком» разгрузки. В руках незнакомец держал автомат Калашникова.
Но не это заставило Калинина замереть от ужаса, а взгляд неестественно бледного человека. Бездонные, черные глаза буквально пронзали капитана, увлекая его в дьявольскую бездну. Время от времени по окружности зрачков пробегали голубоватые блики, и как только это случалось, незнакомец вздрагивал.
– К… кто… – только и успел прошептать капитан, прежде чем странный человек шагнул к нему.
– Назад! – истошный вопль справа вывел офицера из ступора.
Рядом с ним возник человек в экзоскелете.
Сжимая на сгибе локтя спецавтомат «Вал», незнакомец что было сил толкнул Калинина в сторону и выстрелил в черноглазого.
Незнакомец с «калашниковым» опрокинулся назад, и еще две пули вошли ему в грудь, прижимая к земле.
– Ты совсем сдурел?! – человек в экзоскелете свободной рукой поднял Калинина на ноги. – Надо ведь додуматься – стоять перед зомбаком и глазами хлопать! И кого только Дугин к себе в охранение набирает?!