– Не знаю, может, на вертолёте прилетают… – Монгол явно нервничал.
Незваные гости спустились на лифте на нижний уровень, вошли в помещение со шлюзом.
– Когда вас направили работать в лагерь, – обращаясь к Шарову, спросил Спам, – что сказали по поводу шлюза? Куда он ведёт, для чего служит?
– Ничего не сказали… Сообщили, что он заварен намертво, и нам лучше не знать, что находится по ту сторону.
– Не удивлюсь, если вояки вырыли тоннель специально, чтобы на Топь был прямой доступ из лаборатории… А что, удобно. Прошел метров двести под землёй, и ты уже у россыпей артефактов.
– Согласен с тобой, – Монгол остановился перед огромным, метра четыре в высоту, шлюзом. – Танк проедет спокойно, – сообщил он. – А как нам открыть его теперь?
Пока Спрут, Шприц и Медведь без дела слонялись по этажу, Спам и Шаров принялись искать пульт управления шлюзом.
– Не, всё было бы слишком просто, – рассуждал Монгол, – на объекте постоянные проверки, учёные – тоже не дураки. Увидели бы пульт управления, нажали бы пару кнопок, шлюз бы и открылся.
Он тоже подошел к толстой стальной стене, постучал по металлу костяшками пальцев.
– Но как-то ведь Барабас прошел…
– Барабас на то и барабашка, – горько усмехнулся Спам, – что может куда угодно забраться… Так, стоп…
– Что такое? – все уставились на сталкера. Тот вдруг шагнул к шлюзу, принялся ощупывать стены справа и слева от него.
– Не умнее ведь он нас, этот Сеня Барабас.
– Да ты в рифму начал говорить, общение с поэтом Поляковым пошло на пользу…
Внезапно створки дрогнули и поползли в стороны, открывая широкий тоннель. Будто великан разинул рот, и его будущему ужину предстала бетонная глотка.
– Вот так… встроенные кнопки, которые не увидишь, если не будешь специально искать, – торжествующе сообщил Спам, – опять «совпадение».
– Ты к таким чудесам уже привык? Я вот привыкаю, – хлопнул его по плечу Хусаинов. – Идёмте, ребята.
Щёлкнули, включаясь, шесть фонарей и осветили длинный тоннель.
– Нет, вы остаётесь, – обратился Монгол к Шарову.
– Я не останусь один в этом тёмном подземелье.
– Да, тоже верно. Спрут, оставайся с профессором. Утром выбирайтесь на Пятихатки. Мы вернёмся сами.
– Но я хотел…
– Просто сделай, мы справимся.
И справились. Ох, как справились! Если дорогу осилит идущий, то победу, без сомнения, одержит целеустремлённый. С того момента, как четверо с фонарями вышли из тоннеля на обратной стороне, в Проклятой Топи, и до встречи с врагом прошло немногим больше трёх часов, но за эти три часа сталкеры успели расставить ловушки и принялись ждать жертв.
– Ты был прав насчёт Рамиля… – наконец, сообщил Шприц Монголу. – Он вошел в тоннель. С ним – трое наёмников.
– Спам и Медведь на месте?
– Да, ждут…
– Отлично…
И завертелось. Поначалу сталкеры наблюдали за пришельцами, рассредоточившись по заранее намеченным точкам.
Монгол с винтовкой устроился за остовом перевёрнутой машины, Шприц и Медведь – возле входа в одноэтажное строение, служившее для наёмников схроном и заменявшее жилище. Внутри – сталкеры уже всё осмотрели к приходу гостей – наёмников ждала радиоуправляемая бомба. Договорились, что если внутрь войдёт кто-то кроме Рамиля, заряд подорвут. Хусаинов-младший и Барабас были нужны живыми. Впрочем, Барабас – не обязательно. Спам, мечтавший расквитаться с наёмником, готов был отдать его на растерзание пламени.
Для Спама было отдельное задание. Если бы наёмники ринулись бежать через пустырь к заброшенным многоэтажкам, он бы вышел им наперерез.
Четыре на четыре, потому и перестраховки были необходимы.
– Надеюсь, они с Шаровым и Спрутом не столкнулись, – шепнул в гарнитуру переговорника Монгол.
– Спрут доложился, что они с профессором прошли мимо наймитов, всё нормально, – отрапортовал Шприц.
Наконец, всё случилось – один из наёмников шагнул в укрытие, двое других приблизились достаточно, чтобы их зацепило, и Монгол скомандовал: «Давай!»
Громыхнуло так, что земля содрогнулась. Хлипкий домик схлопнулся, правая от входа стена разлетелась кирпичной крошкой, в облаке дыма и пламени пропали все трое.
Находившийся дальше прочих от места взрыва Рамиль побежал было к тоннелю, но Монгол выстрелил, отсекая сына от укрытий. Рамиль рванулся к пустырю, и Спам несколько раз выстрелил ему под ноги.
– Не трогать! Я его возьму! – закричал Монгол и, выскочив из укрытия, бросился за сыном. На середине пустыря, среди гудящих аномалий они схлестнулись – отец и сын. Монгол безо всякой жалости приложил отпрыска по хребту, сбил с ног, но тот извернулся и ударил в ответ.
– Не стрелять… – шипел сталкер, – я его возьму…
После очередного удара Монгола Рамиль отлетел в сторону, и в метре от него вспорола воздух полупрозрачная серая стена, постепенно сливающаяся с окружающей местностью. Всюду были аномалии, и тот факт, что ни отец, ни сын ещё не попали ни в одну из них, нельзя было объяснить простой случайностью. Зона желала увидеть их бой. Как ещё можно было объяснить происходящее?
Спам выбежал к пустырю, присел на одно колено, вскинул автомат и через перекрестье прицела взглянул в сторону сцепившихся Хусаиновых. Сталкер с ужасом наблюдал, как опытный боец Монгол сдаётся под напором молодого, нечеловечески сильного Адепта. Теперь всё стало ясно – так мощно и быстро мог бить только мутант – мимикрим, например, но не человек. Рамиль больше не был тем пареньком, на чьи поиски отец потратил годы своей жизни. Мальчик превратился в чудовище. Времени на раздумья уже не оставалось. Спам понимал, что должен был выстрелить, иначе Адепт убил бы Монгола. И сталкер нажал на спусковой крючок. Пуля ударила Адепта в спину, и он рухнул на землю, конвульсивно дергаясь. Загудели и зашипели аномалии. Спам сместил ствол, готовясь закончить начатое, но в этот момент грянул выстрел. Потом второй.
Он не сразу понял, что стреляли в него, а когда осознал это, то уже лежал на земле, жадно хватая ртом холодный воздух. Теперь он отчётливо видел, как Монгол опустил пистолет и бросился к сыну. Его друг, старший товарищ, наставник… Как он мог выстрелить в того, кто не раз выручал его из передряг? Но ведь выстрелил, спасая не сына даже, а уродливого монстра, напялившего на себя обличье Рамиля.
– Он – зло! – выкрикнул Спам что было сил. – Бей его!
– Он же мой сын, – зашептал в переговорник Азат.
А Медведь и Шприц и вовсе пропали из виду. Неужто Барабас…
Сталкер перевернулся на бок, глядя, как из-за укрытия Медведя выходит с его автоматом наизготовку Барабас. Убил? Вырубил?
– «Сталкерская удача» на моей стороне, Спам! – рявкнул Барабас. – Монгол уже под властью Адепта, всё, финита мля коме…
Пуля ударила ему в лоб, не дав договорить, и наёмник медленно начал заваливаться набок. Стрелял Монгол.
Минуту назад в нём что-то треснуло, надломилось. Готовый убить своего ребенка, теперь он стоял перед самым сложным выбором в жизни. Вся ярость и расчетливость, с которыми Хусаинов шел к цели, ушли. Осталось лишь чувство неопределённости.
– Прости, Спам… Я не могу убить его… Барабаса – пожалуйста. Даже тебя я смог ранить, извини, а его…
– Ты говорил, что твой сын умер, когда шагнул через Рубеж, – попытался сталкер образумить Монгола.
– Я тоже умер, – он мотнул головой в сторону Проклятой Топи. – Там. В том рейде. Ушел Азат Хусаинов, а вернулся чёртов сталкер!
– Послушай меня, Монгол, – Спам протянул к сталкеру окровавленную ладонь. – Он – псионик… Сними с него пояс, у него там сборка… Артефакты… Сними…
– Это мой выбор, – словно не слыша друга, зашептал Хусаинов. – Я знаю, что никто этот выбор за меня не сделает, но он – мой сын!..
– Он – не твой сын! – голос Спама сорвался на визг. – Он – чудовище. Прими правильное решение.
Всё происходящее начинало отдавать жуткой театральщиной. В нормальном состоянии Монгол мог бы пристрелить мерзавца или хотя бы снять с него пояс и связать. Вязать пленников он умел. Но Монгол просто стоял над телом раненого, а вокруг шипели аномалии, чудом не задевая двух людей.
– А какое решение – правильное? Мой сын ранен. Ему нужна помощь! Какое решение – правильное? Я должен убить его? Но почему? По прихоти Зоны?
Началось… Прихоть Зоны, убить.
– Просто свяжи его и помоги мне… Ты меня подстрелил…
– Не указывай мне, Спам! Ты просто хочешь переложить ответственность на меня!
– Монгол, одумайся! Ты говоришь, как обдолбанный! Он на тебя воздействует пси-излучением. Не знаю только, как у него это получается. Наверное, на поясе в подсумках «слёзы камня» или что-то вроде них.
– Замолчи! – Сталкер опустился на колени, держа в левой руке пистолет, а правой придерживая голову раненого сына. – И почему ты такой упрямый, сынок… Мы же хотели поехать домой, к нашей маме! Она бы приготовила пирожки… Твои любимые.
Спам попытался дотянуться до автомата, ухватил ремень, потянул на себя. Боль пульсировала где-то в левом боку, куда вошла пуля. Мало приятного, но в ситуации, когда друг слетает с катушек, это – меньшая из проблем.
Монгол переводил взгляд со Спама на Рамиля и обратно. Ему предстояло сделать выбор – самый мучительный и страшный выбор в жизни. Разум и сердце, все его естество отказывалось верить Спаму, но было еще что-то, твердившее, что сталкер не спятил, что он прав, и теперь лишь от Азата зависит, кончится всё сейчас или продлится долгие месяцы и годы. Мог ли его сын, его Рамиль служить Хозяевам? Нет! Только если его душа задавлена чем-то страшным, взявшим управление телом на себя…
Монгол глубоко вздохнул, поднес дуло пистолета к подбородку Ромки и положил палец на спусковой крючок.
Сердце бешено колотилось, пульсировала кровь, стуча в виски.
Один миг.
Один выбор.
Просто нажать на спуск.
А разве это правильно – убить собственного ребенка?
Азат щелкнул механизмом предохранителя, еще сильнее прижал пистолет к подбородку сына, зажмурился, готовясь к страшному финалу, но в этот момент Рамиль пришел в себя. Руки сына цепко обхватили пистолет, уводя дуло в сторону Спама.