– А кому я расскажу? Не поверит никто… – Встретившись взглядом с гостем, быстро добавил: – Мне тоже грозили, даже храм отказались строить. Зато магазин открыли винно-водочный.
Помолчали. В три глотка Фрегат допил обжигающий чай и вышел в сени. Священник семенил следом.
– Господь всё видит, – летел в спину парню его надтреснутый голос, – не дури.
«Ну да, конечно… – жгла болючая мысль, – Господь со всем разберётся, нужно лишь сложить руки и ждать. И щёки подставлять. Тебя по правой – а ты левую под удар, и наоборот…»
Он любил мать. С теплотой и искренней сыновней любовью вспоминал отца. Тогда Алексей ещё кого-то любил, кому-то сопереживал. Прошли годы, и сталкер Фрегат – бесчувственная дубина.
Зимой перевёз мать в город, снял ей компактную однушку со всей необходимой бытовой техникой, а сам устроился работать в лесозаготовительную контору. Из кабины груженого лесовоза он видел, как умирает родное село, наблюдал за прилизанными чинушами, которые гребли деньги за привезённый «кругляк», вынашивал план мести. Но кому он хотел мстить, не зная ни имён, ни фактов?
После смерти матери Фрегат хотел избавиться от тяжелых воспоминаний, и армейский приятель предложил работу в городе Надеждинске, на границе смертоносной Зоны отчуждения. Тогда он уже не был прежним Лёшенькой, Алексеем, но и жестоким сталкером окончательно еще не стал.
Что-то живое ещё билось в нём, и новоиспечённый инструктор по рукопашному бою покинул закрытый городок, на неделю заехав в родное село.
Церковь, как ему сообщили, сгорела по весне из-за короткого замыкания, а вместе с ней – отец Андрей, пытавшийся спасти иконы. Сходил на могилку священника. Постоял, глядя на фарфоровое блюдце с фотографией.
– А правда, что наше село специально увечат? – спросила его баба Настя, жившая теперь в родительском доме.
– Кто это вам сказал?
– Так батюшка. Он каждую проповедь только и твердил, что спаивают нас, чтоб народу меньше было. Так сподручнее лес валить, никто не станет возражать.
Хотелось рвать на части виновных, душить, стрелять… Но где найти тех виновных, как распознать? И Алексей сделал единственное, что мог, – спрятался за христианским прощением врага, сказал себе, как любил говаривать отец: «Господь всё видит, он накажет». Не верил, что накажет, но другого варианта покарать виновных он не видел.
Через двое суток Алексей уже был на автостанции Надеждинска. Через неделю купил оружие у торговца Харитона, живущего на окраине и, как поговаривали, частенько наведывающегося в Зону. Туда, за бетонный забор Рубежа, Фрегат и ушел. Навсегда.
Былое умерло окончательно, и появился новый человек. Пришел в лагерь новичков, назвался Фрегатом. Прозвище приняли, как и самого сталкера. Пара рейдов, обновка в виде комбинезона «Рассвет», и вот уже Фрегат – дитя Зоны.
В первый год его посещали мысли вернуться с оружием в родное село, отстрелять тех тварей, которые грели руки у горящей церкви и истлевающего леса, стояли со шприцами в руках возле умирающего отца.
Но Зона умеет красть воспоминания и подменять их насущными проблемами. Зачем помнить? Надо создать новую реальность, вот и решил сталкер Фрегат, что быть идеалистом, пытаться делать добро – путь, ведущий к гибели. Мерзавцы живут дольше.
Он какое-то время работал на Харитона. Торговец неплохо платил за выполненные заказы, но со временем начал наглеть. «Борзеть», – как говорил Фрегат. Тогда сталкер завязал знакомства с бойцами группировки «Пепел». Помог паре ребят с переходом через Рубеж – связи с офицерами на блокпостах у него сложились неплохие, и те готовы были за скромные деньги пропускать Фрегата за Рубеж и впускать в Зону.
Через неделю после очередной оказанной услуги «пепловцы» пригласили его на беседу к лидеру клана. Тот ходить вокруг да около не стал – спросил, согласен ли сталкер примерить форму с красными вставками и нашивками в виде мишени.
А хитрому Фрегату только это и было нужно. Солидная пайка, патроны от клана и авторитет стоящего за плечами каждого «пепловца» начальства. Свои тёмные делишки Фрегат начал проворачивать в паре с товарищем из клана «Анархия» – сталкером по прозвищу Гарпун, а когда на одном из блокпостов их попытались схватить, добил раненого приятеля. Ничего не почувствовал и остался этим доволен. Значит – переродился.
Жить без эмоций оказалось скучно. Фрегат быстро понял, что человеку нужно кого-то ненавидеть. Любить – не обязательно, а вот ненавидеть…
Когда командир «Пепла» отрядил Фрегата на поиски убийцы-каннибала Макса Зверева, сталкер понял – настал его звёздный час. Он нашел достойного противника. Вот только Зверева убили прежде, чем Фрегат добрался до его укрытия. Место ненавистного человека в его душе занял охотник на мутантов Инквизитор. Лидер клана «леших», с которым Фрегат бок о бок искал Зверева, ему порядком поднадоел. Высокомерный, упёртый сухарь, желающий всеобщей справедливости, должен был рано или поздно умереть от руки Фрегата, и это случилось. Второго покойника – Хорька было жаль. Парнем он оказался толковым, отличным следопытом, но пуля не выбирает, когда тебе нужно стрелять или погибать… Пуля в затылок Инку, очередь в грудь Грызуну, и по телу растеклось блаженство.
«Я такой же, как Зверев! – ликовал Фрегат. – Я – чудовище!»
Ему было неведомо, что Максим Зверев, на которого он так стремился походить, тяготился своим безумием, хотел излечиться.
Фрегат бежал вслед за Белкой, спотыкаясь и оскальзываясь на сырой траве. За спиной прогремели две короткие очереди, но стрелявший взял высоковато, и пули прошли над головами бегущих. Догонять убийцу товарищей сталкеры почему-то не стали.
Когда несколькими часами ранее отряд Инквизитора налетел в лесу на горстку сектантов и скованную наручниками Белку, сталкер понял, что всё случившееся – не совпадение. Белка замечательно изображала жертву – плакала, кричала, доказывала, что она не заодно с отморозками из «Ветра», и ей поверили практически все: Монгол, сына которого «Ветер» превратил в Адепта Зоны, Инк и Хорек, буквально растаявшие от женских слёз, глупые Спам и Жура, которые готовы верить во что угодно. Его, Фрегата, такой балаган ни в чем не убедил. Холодно и цинично он оценил обстановку, понял, что Белку, скорее всего, направил Иванов, и при удобной возможности Фрегат настойчиво попросил девушку свести его с майором. Для вида он изображал пылкого влюблённого, и в это тоже легко поверили. Но Фрегат был абсолютно равнодушен ко всем, в том числе к девушке.
Он нагнал беглянку минут через десять, ударил по ногам, и когда Белка покатилась по траве, навалился всем весом, не давая ей дотянуться до ножен.
– Соскучился? – с истерическим смехом выдохнула ему в лицо Белка. – Ну, давай! Прямо тут…
Фрегат отвесил ей звонкую оплеуху. Левой рукой он обхватил затянутую в прорезиненную ткань грудь, чуть сдавил, чувствуя накатывающее возбуждение.
– Это успеется, – прорычал с подсвистом. – Собралась бежать? К Иванову?
– К нему! – первое ошеломление прошло, и Белка позволила себе показать зубки. А они были острые, ранящие слух больно и глубоко.
– Забыла про наш уговор? Я тебя не выдал, пора выполнять свою часть сделки.
– Думаешь, – раздувая ноздри и сверкая глазами, зашипела девушка, – Иванов не убьёт тебя?
– Не убьёт. Мы найдем общий язык. Два самодовольных ублюдка сумеют договориться.
– Он убьёт тебя, если узнает, что ты со мной спал!
– А что он сделает с тобой, узнав, что ты спала со сталкером? Вроде у вас с ним любовь, да?
Белка принялась нервно покусывать нижнюю губу.
– Но ведь всё в интересах дела, верно? И он простит, – Фрегат нагнулся к самому её уху. – Я только пальцем поманю, и ты прибежишь. И ни слова Иванову не скажешь. Так?
Белка молчала.
– Так, я спрашиваю?!
На сей раз девушка часто закивала. Лишь после этого Фрегат поднялся на ноги и позволил Белке вздохнуть полной грудью.
– Бежим через лес, – скомандовал сталкер. – Там решим, что будем делать дальше. Может, развлечёмся на привале. И только попробуй выкинуть какой-нибудь фортель – убью!
Белка не сдержалась – всхлипнула. Почему-то ей вспомнился добрый и верный Юргенс. Где он сейчас? Жив ли?
– Ты – отвратительный, – сквозь слёзы прошептала она, но Фрегат уже не обращал на нее никакого внимания, проверяя мелкими камешками тропу на наличие аномалий.
«Виктор тебя убьёт, – думала Белка, следуя за сталкером. – Он тебя мутантам отдаст! Он тебя!..» Но что-то подсказывало – в схватке Иванова и Фрегата победа может достаться вовсе не Виктору. Что уж тут, сталкер пугал Вику больше, чем все мутанты Зоны, вместе взятые.
– Почему ты такой злой?! – крикнула она на бегу, захлёбываясь гнилым воздухом леса.
Фрегат то ли не расслышал, то ли решил не отвечать. А в голове у Вики мелькали картинки из её короткой, непутёвой жизни: бесшабашная юность, знакомство со Стеценко, приход в Зону… А в Зоне – Юргенс.
– Стой! – вдруг крикнула Белка и остановилась, обхватив руками замшелую сосну.
Фрегат ещё с минуту шел, выставив перед собой детектор аномалий и насвистывая: «…и увижу в прихожей, в белом – паранойя…» Потом остановился, обернулся.
– Сучка, – зло прошипел себе под нос и быстрым шагом вернулся к девушке. – Если они нас нагонят, то кранты!
– Пусть! – Вика гордо вздёрнула курносый нос. Какая же она была красивая в этот момент! Фрегату подумалось, что он вовсе не изображал пылкого влюблённого в последние часы, но и вправду был влюблён.
Впрочем, чувства – как барахтающийся рядом утопающий, который рано или поздно утянет тебя на дно вслед за собой. Фрегат подошел к Вике вплотную и произнёс в самое ухо:
– Ты нужна мне только для того, чтобы связаться с Ивановым. Но если будешь выкобениваться, пристрелю.
Вика, не мигая, смотрела на него. Гордая, красивая. «Где была твоя гордость, когда ты ложилась под сталкеров и «ради дела» отдавалась мне», – подумал Фрегат, а вслух сказал:
– Я тебя уговаривать не стану. Если не пойдёшь со мной, я…