– Саня! – меня трясли за плечи, пару раз врезали по лицу открытой ладонью, – очнись!
– Это отходняк после псионика, – послышался другой голос, – сейчас очухается…
Испуганные, потерянные, мы сидели в основном корпусе сектантского лагеря. События последних часов вымотали всех троих. Мы больше не были теми сталкерами, что вошли в лагерь «Ветра». Чудовищный мутант, профессор Дугин прожевал и выплюнул сознание каждого.
Батрак рассказал нам, как вместе с двумя молодыми анархистами попал в лапы псионика и как вынужден был неделями сидеть в подземелье.
Потом мы молчали. Все. Долго.
– Мужики, – нарушил он затянувшуюся паузу, – что будем делать?
Мы со Спамом отрешенно глядели не на него даже – сквозь него.
– Надо похоронить погибших, – нашелся Монгол.
Он всегда был сильнее прочих и физически, и морально. Титановой прочности нервы и сильная воля, которую пытался согнуть, искорёжить мутант. Но и мутанту далеко не всё удалось.
– А что, если придут ещё сектанты, или мутанты заявятся? – заволновался сталкер.
– Хороним, – сказал, как отрезал, Хусаинов, тяжело прошел по фойе и пнул лежащее у входа тело Дугина, – этого тоже.
– С хера ли его? – возмутился я.
Монгол пожал плечами:
– Когда-то он был хорошим человеком…
– Да только потом скурвился, – поддержал меня Спам, – нацепил пояс с артефактами и начал нас выкручивать. Ты забыл, Монгол, что он вытворял? Да меня трясёт, стоит вспомнить, какие он из меня воспоминания вытягивал.
– Твои же воспоминания, не его… – буркнул сталкер, – да и вообще я не уверен, что он – человек. Скорее всего, мутант, вроде Зверева.
Он подошел к покойнику, отстегнул у того ремень с подсумками.
– Никогда не слышал, чтобы артефакты могли давать способности псионика.
– А ты вспомни, как на Проклятой Топи люди Хозяев растворялись в воздухе. Вспомни…
– Тут другое, – Монгол бесцеремонно перевернул мертвеца.
На него уставились два поблекших, остекленевших глаза – с виду совсем как человеческие.
– Ты его будешь рассматривать во всех подробностях, или, наконец, пойдём хоронить ребят?
Хусаинов кивнул:
– Да, идём… Надо найти лопаты.
Мы вышли из корпуса. Снаружи вовсю разгулялся февраль. С крыши корпуса комками съезжал снег, под подошвами ботинок спрессовываясь и становясь грязно-бурым.
– Весна пришла? – не удержался Батрак и улыбнулся.
– Обычная погода в Зоне, – буркнул Спам, – то мороз, то оттепель. Года три назад вообще осенняя погода всю зиму стояла.
Он прошлёпал по раскисшему снегу, огибая почерневшие тела сектантов.
– Зато земля оттаивает, – хмыкнул Батрак и ухватил ближайшего сектанта за ноги.
– И что ты предлагаешь?
– Похоронить.
– Сам будешь копать могилу.
– Тогда давай хотя бы отнесём его в тот бункер, где меня держали. И всех вообще. Кинем потом сборку внутрь – и пусть горят. Кремация – тоже выход.
Мы с Монголом идею поддержали. Хотелось поскорей очистить двор от мертвецов. Тяжелых, но мягких покойников относили к лазу в пристрое, скидывали вниз. Их оказалось семнадцать человек. Кто-то погиб от наших пуль, кто-то отравился газом.
– Вот идиоты, – ворчал Спам, – они своим «Белым дымом» все перетравились.
– «Белым дымом»? – встрепенулся Батрак.
– Да, а что?
Он пожевал губами, потом выдал:
– Да когда я сюда попал, сектанты как раз откуда-то пёрли баллон с такой надписью. Совпадение какое…
– Это не совпадение… – закрывая люк за последним мертвецом, начал было Спам.
– Да-да, знаю – это «скрытые закономерности». Приходилось такое слышать.
– Вот, они и есть.
– Теперь хороним ребят, – скомандовал Монгол.
После нескольких часов мысленных пикировок с мутантом сталкер был на грани нервного и физического истощения, еле волочил ноги, но похороны друзей были для него первоочередной задачей.
Лопаты отыскали в основном корпусе, а с ними кайло. Долго долбили землю и рыли могилу.
– Может, сборку сделаем из артефактов? – предложил Спам. – Разогреем грунт и будем потихоньку вынимать его.
Сталкера будто не услышали. Мы с Монголом с остервенением били кайлом землю – по очереди, сменяясь через каждые пять минут. Наконец, могила была вырыта. В неё опустили тела Грызуна и Инка, принесли скрюченного, окоченевшего Хорька, сверху накрыли найденной в основном корпусе холстиной и принялись забрасывать землёй.
– Кто-нибудь хочет что-то сказать? – спросил Монгол, когда могила была засыпана полностью.
Все молчали.
– Покойтесь с миром, мужики, – тихо, тяжело проговорил он, – и спасибо вам за всё.
Когда мы вернулись в главный корпус, чтобы собрать вещи и поесть, с неба сыпал крупный, сухой снег, заметно похолодало.
– Через час выходим, – сообщил Монгол, – быстренько перекусим – и в путь. Батрак, ты с нами?
Сталкер растерянно кивнул.
– Мы пойдём по своим следам, – продолжал тем временем Хусаинов, – точнее, по следу Фрегата и Белки. Найдём их и убьём. Я убью. Сам.
Мы переглянулись. Отомстить за гибель друзей хотелось всем, но Монгола будто мотало из крайности в крайность. То он произносил разумные, вполне логичные вещи, то вдруг эмоционально заявлял, что нужно нагнать и убить врага.
– В этом деле не стоит торопиться, – попытался я его образумить, – мы все измотаны. Нужно найти место, где можно будет отдохнуть, а уже потом мы настигнем Фрегата.
Монгол нахмурился:
– Час тебе на отдых – и выдвигаемся.
Но отдыхать нам не дали. Не прошло и двадцати минут с того момента, как мы похоронили ребят, как на территории промзоны загудели моторы снегоходов. Припав к продышанным на заиндевевших окнах глазкам, мы с удивлением наблюдали, как в центре двора остановились три аппарата, точно таких же, как те, на которых нас с Хорьком пытались уничтожить прошлой ночью.
– Откуда у секты снегоходы? – чуть слышно спросил я.
– Зона помогает, – переиначив знакомую шутку, улыбнулся Батрак. – Что делать будем?
От снегоходов в сторону нашего корпуса двинулось пятеро вооруженных бойцов в камуфляже. У четверых – автоматы, у того, что по центру, – гранатомёт «Бульдог». Шестой боец остался у снегоходов.
– Сидим тихо, – скомандовал Монгол, – это явно не сектанты.
Он уже понял, кто к нам пожаловал. Поняли и мы со Спамом, лишь Батрак удивлённо крутил головой, пытаясь понять, что происходит.
– Хозяева прислали своих псов, – объяснил за всех Хусаинов и добавил. – Жура, проверь, может, удастся уйти через окна.
Я на корточках переместился к ближайшей двери, вошел в комнату, где совсем недавно Фрегат беспечно пил пиво, а остальные обсуждали гибель Хорька. Окна здесь были заложены кирпичом. Вторая комната – то же самое. А время уходило. Вот-вот вооруженные люди найдут в пристрое тела сектантов, а за ангаром – сожженные снегоходы. Сложить дважды два им ума хватит.
В третьей комнате, где вдоль стены тянулись ряды двухъярусных кроватей, окна были зарешечены, но главное – были. Почему сектанты не боялись, что ночью какой-нибудь мутант разогнёт прутья арматуры и отужинает спящими, мне было неведомо, да и не интересовался я подобными вопросами.
Распахнув одну из старых деревянных фрамуг, взялся за решетку и потянул прутья в разные стороны. Они не поддавались. Попробовал снова и в этот момент увидел, что вдоль забора, огораживающего промзону, движутся ещё несколько человек в похожем камуфляже. Шли они явно к нашему зданию, вытянувшись цепью. Прежде, чем они меня заметили и ударили из нескольких стволов, я успел насчитать шестерых. А потом повалился на пол. Надо мной свистели пули, рядом звенело расколотое стекло.
Со стороны дверей также началась стрельба.
Я отполз к двери, хотел было выбраться из комнаты, когда дверь распахнулась. На пороге стоял Монгол:
– Живо за мной! – рявкнул он, и я без лишних вопросов выполнил приказ.
В коридоре пахло порохом и горелым мясом. Пробежали до дальнего конца, перепрыгивая через лежащие вповалку тела.
– Где Спам? – только и успел я спросить.
Над нашими головами прыснула во все стороны штукатурка, Монгол обернулся, выпустил короткую очередь из автомата.
– Всё плохо, да? – вновь спросил я, чувствуя, как страх парализует тело.
Но и теперь я старался не отставать от Хусаинова.
В конце коридора обнаружилась лестница, ведущая наверх, и мы влетели туда, перепрыгивая через три ступени.
– Шарашь по ним из окон! – скомандовал сталкер и побежал дальше, по заваленному хламом чердаку. А внизу продолжался бой. Стрекотали автоматы, несколько раз ухнул «Бульдог», и пол подо мной содрогнулся.
– Внимание всем! Отвлекаем их, – послышался в наушнике голос Батрака – славно, что сталкер был жив!
А потом выстрелы разом стихли.
– Получилось? – это уже был хриплый бас Монгола.
– Да, всё сделано… Валим отсюда.
– Все к снегоходам! – скомандовал Хусаинов, и я, не понимая, что происходит, побежал вниз по лестнице. Потом – по заваленному невесть откуда взявшимися трупами коридору в фойе. Там меня нагнал Монгол:
– Всё нормально, держись возле меня, когда зомби попрут.
– Какие зомби? – не понял я. – Откуда тут язвенники, любить твою душу?!
Сталкер не ответил. На столь глупый вопрос и отвечать не требовалось. Мы выбежали из здания. Ветер бросал в лицо колкую снежную крупу, вырывал из набирающей силу бури отдельные людские фигуры, по которым Монгол тут же открывал огонь. Фигуры, словно кегли, падали и стирались, пропадали из виду. В совершенном непонимании происходящего мы пробежали метров триста, когда налетели на первый снегоход.
– Садись, ты поведёшь, – Монгол дождался, пока я сяду за руль аппарата, потом уместился на сиденье сзади, левой рукой ухватившись за прорезиненную ручку, а на сгибе правой сжимая автомат.
– Пошел!
Я дал по газам. Снегоход сорвался с места, резко крутанулся на свободном пятачке и полетел сквозь пургу к воротам. Пару раз мы едва не налетели на остовы машин, за которыми ночью прятался наш немногочисленный отряд. Потом из белого – не снега даже, из белого шума на нас выпрыгнул человек в камуфляже, безумно размахивая руками.