Монгол на ходу срезал его очередью и крикнул мне в самое ухо:
– Давай, Жура! Быстрее!
Сзади нас нагонял второй снегоход. На мгновение повернув голову, я увидел, что за рулём сидит Батрак, а сзади – бледный, как полотно, Спам.
– Что там произошло, любить твою душу!? – крикнул я, не в силах оставаться в неведении. Желание узнать всё и стать частью важного события не оставляло в покое.
– Потом! – отмахнулся Монгол. – Всё потом.
Ворота оказались распахнуты, и наши снегоходы скользнули меж раззявленных створок одновременно. Здесь Батрак сбавил ход, я последовал его примеру.
– Стоп! – Монгол хлопнул меня по плечу. – Останавливайся.
Я заглушил двигатель снегохода и только теперь закашлялся, чувствуя, что поездка с ветерком скоро обернётся бронхитом.
– Что там произошло? – повторил я свой вопрос.
Хусаинов не ответил и теперь. Подбежал к Спаму, который свалился в снег со своего снегохода и теперь конвульсивно вздрагивал. Я подбежал ближе, увидел, что на губах парня выступила пена.
– Я говорил, – причитал над ухом Батрак, – не нужно было надевать этот пояс с артефактами.
– Если бы он не надел, мы бы не ушли оттуда живыми, – парировал Монгол. Он сорвал со Спама знакомый мне пояс с контейнерами и отбросил в сторону.
– Он что, надел пояс и стал псиоником? – попытался я разобраться в происходящем.
– Жура, не до тебя!
Монгол хлопал сталкера по карманам, наконец, в правом нагрудном отыскал два небольших шприца.
– Рот ему открой, – скомандовал он Батраку, и тот неуклюже принялся разжимать плотно сомкнутые челюсти Спама.
Одним шприцем, скинув пластиковый колпачок с иглы, Монгол ткнул сталкеру точно в язык, отчего Спам вздрогнул и застонал.
Второй шприц пару секунд держал на вытянутой руке.
– В сердце надо колоть.
Мы с Батраком принялись расстёгивать камуфляж, стягивать бронежилет с бьющегося в конвульсиях человека. Наконец, Монгол всадил шприц точно в грудь напарника, и тот затих.
– Зачем ты ему позволил, – вновь взвыл Батрак.
Теперь Монгол не отвечал и на его вопросы, схватил автомат и пошел обратно в пургу. Спустя пару минут в белой мгле загрохотали выстрелы.
– Что там произошло? – спросил я у Батрака, застёгивающего одежду на груди обездвиженного Спама.
– Твои друзья на голову ушибленные, сталкер! – выпалил он. – Один надел пояс и принялся изображать псионика, а второй выманил на себя тех людей, и они всех их превратили в зомби.
Вернулся Монгол. Перезаряжая автомат, подошел к нам, велел:
– Батрак, привяжи Спама к себе очень крепко, чтобы не свалился, и жди нас. Мы вернёмся кое за чем и минут через десять поедем.
Мне он махнул рукой и вновь скрылся в пурге.
– Куда поедем? Зачем мы возвращаемся?
Монгол, взявший привычку в ответ на вопрос, набычась, молчать, не ответил и в этот раз. Мы прошли мимо ангара, добрались до основного корпуса, где в снегу лежало несколько свежих тел.
– Снимай с них пояса, – велел Монгол.
От такого я опешил. Его только что пытались убить, его лучший друг нацепил на себя пояс со смертельно опасными артефактами, а он охотится за «сборками» мертвецов.
– Быстрее, Жура! Сейчас каждая минута дорога. Нам нужно четыре пояса.
– Объяснишь, зачем они нам?
– Всё узнаешь в своё время… – Монгол ликовал, на его лице поселилась радостная улыбка ребёнка, узнавшего, что на обед ему дадут ведро любимого мороженого, а вовсе не опротивевшие овощи и суп.
В то, что Спам оклемается, верилось с трудом. Когда мы внесли его в основной корпус детского сада, он мелко трясся, стонал. Прощупать пульс и вовсе было почти нереально. Батрак в общих чертах обрисовал мне произошедшее. По его словам, когда стало понятно, что боя не избежать, Спам сообщил, что у него в нагрудном кармане два шприца. Один – колоть в язык, другой – в сердце. Что он имел в виду, ни Батрак, ни Монгол тогда не поняли. А потом сталкер надел пояс покойного Дугина и нажал на какую-то кнопку в районе пряжки. В течение последующих минут Монгол сломя голову носился по территории складов, вызывая огонь воинов Хозяев на себя, а Спам прицельно выжигал мозги тех, кто проявлял агрессию.
Спустя пару часов, на территорию детсада вошли двое – мужчина в потёртом плаще и молодой парень в тёплой куртке с капюшоном.
Монгол встретил их у крыльца. Обнял парня, крепко пожал руку человеку в плаще.
– Кто это? – не понял Батрак, наблюдавший за происходящим через окно.
– Болотник, – просто ответил я, прекрасно зная, что от такого ответа у любого сталкера вытянется лицо. Увидеть вживую легендарного лекаря с Болот считалось делом почти невероятным – но вот он, Болотник, поднимался на крыльцо заброшенного детского сада в компании Монгола и мутанта-шатуна.
– Привет, Моро, – поприветствовал я мутанта, – здравствуйте, Болотник.
Оба кивком поприветствовали меня и прошли к лежащему.
– Что это была за сборка? – быстро спросил Болотник, ставя на пол рядом со Спамом свой чемоданчик.
– Чтобы… – Монгол замялся, – стать псиоником.
– Человек не может стать псиоником, – поморщился Болотник, – у него для этого не хватит… скажем так, пропускной способности мозга.
Он замолчал, глядя то на Монгола, то на меня.
– Хотите сказать, кому-то удалось сделать такую сборку?
– Профессору Дугину, – подтвердил Монгол. – Вас это удивит и даже шокирует, но человек, чьи дневники вы цитировали нам совсем недавно, сделал сборку и пытался с её помощью выудить из нас информацию о «слезах камня».
Болотник помолчал, потом протянул руку:
– Дайте мне эту сборку…
Батрак подал болотному лекарю пояс с контейнерами.
– Это было необходимо, – оправдывался тем временем Монгол. – Вокруг были люди Хозяев, и если бы Спам не надел пояс, нас бы смяли.
– А так вы получили лишь одну жертву со смятыми мозгами, – резко бросил Болотник и принялся открывать контейнеры один за другим.
– Вы в курсе, что здесь два маленьких осколка «слёз камня» есть? – спросил он нас и, поняв, что не в курсе, продолжил: – тогда механизм ясен. «Слёзы камня» способны подавлять волю человека вплоть до полного стирания личности, поэтому в своё время сталкер Мыс – помните такого? – ходил со «слезами камня», и все вокруг слетали с катушек. Другие артефакты усилили действие «слёз»… Дугин всё-таки гениален.
Он…
– Болотник… – перебил его Монгол, – Спам велел вколоть ему какую-то дрянь. Два шприца: в язык и в сердце.
– В язык? – болотный лекарь удивлённо пожал плечами. – Понятия не имею, зачем это.
– А я знаю, – молчавший до этого момента шатун Моро, словно прилежный школьник, поднял правую руку. – Можно я отвечу, Болотник?
Лекарь кивнул.
– Можно, отец? – мутант обратился к Монголу.
– Можно, Рамиль… Конечно, можно.
Воодушевлённый шатун, будто маленький ребёнок, принялся рассказывать:
– Это чтобы во время припадка не проглотить язык. Так делают Адепты Зоны, которые носят пояса с артефактами. Я тоже когда-то был Адептом и носил пояс.
Я заметил, как страдальчески смотрел на мутанта Монгол. Бедняга, ему пришлось пережить превращение своего сына в нечто чудовищное.
– Значит, со Спамом всё будет в порядке? – поинтересовался я.
– Да, всё будет в порядке, – Моро улыбнулся, – в первый раз такое бывает. Человек понимает, что теперь может делать многое, и немножечко… сходит с ума. Но потом привыкает, конечно.
– Тогда у меня к вам ещё один вопрос, док… – Монгол старался не глядеть на сына, спрашивал Болотника.
– Да, слушаю.
– Вы бывали на Проклятой Топи после того случая…
– После того случая, когда вы со Спамом устроили там бой с воинами Хозяев?
– Да, я об этом…
– Ни разу. А зачем мне там бывать?
Монгол замялся, не зная, как сказать.
– Азат, тебе скоро полтинник. Так чё ты мнёшься, как маленькая девочка? Говори прямо.
– Ну, прямо – так прямо… – Монгол насупился. – Я тут подумал, откуда могли приехать люди на снегоходах? Не через лес же они ехали?
– Это те, про которых ты мне снаружи рассказывал?
– Да, эти… Получается, по просеке ехали. Тогда откуда? От Озера не могли. Выходит, только из одного места.
«Из задницы», – сказал бы Фрегат, присутствуй он в комнате, но этого подонка с нами не было, поэтому все молчали, слушая Хусаинова.
– Я думаю, они приехали с Проклятой Топи. Прямо через аномальные поля.
Монгол достал из-за пазухи сложенный вчетверо листок, развернул и принялся показывать Болотнику. Я подошел ближе и понял, что он демонстрирует лекарю карту с разведданными «рубежников».
– Вот тут, по просеке они проскочили.
– По аномалиям? – прищурился Болотник.
– Думаю, да. У них наверняка были на поясах артефакты, которые гасили аномалии. Мы со Спамом видели что-то подобное, когда пластались на Топи с людьми Хозяев. Был бы Спам в сознании, я бы у него спросил.
– Спросил бы, можно ли пройти по аномалиям? – Болотник внимательно разглядывал карту. – А я тебе отвечу за него – да, можно, правда, не так всё просто, как кажется.
– В связи с этим возникла идея, – Монгол облизнул пересохшие губы. – Я снял с убитых пояса. Теперь мы можем пройти на Проклятую Топь.
Он замолчал, ожидая реакции Болотника, но тот лишь спросил:
– Кто – «мы»? И зачем кому-то вообще соваться на Топь, если там обосновались люди Хозяев?
– Мы – это все мы. Вы, я, Жура, Спам, когда очухается, даже мой сын.
Мутант при этих словах затравленно съёжился.
– Монгол, – строго сказал Болотник, – ты со своим геройством сильно заигрался, как я погляжу. Спам едва не погиб, половина твоего отряда мертва. Ты хочешь добить оставшихся?
– Мы в шаге от того, чтобы уничтожить Хозяев и всю их кодлу!
– Кто пойдёт воевать с ними на Проклятую Топь? Я? Так ведь я старик, не способный уже держать оружие. Может, твой сын? Но он – мутант, причём дружелюбный. Хочешь, чтобы он убивал людей? А знаешь, что будет в этом случае? Он навсегда превратится в монстра. Ярость просто перекорёжит его сознание, и тебе придётся убить его. Сможешь это сделать?