Химеру окатило кровью. Мутант рыкнул, повернулся в мою сторону, но, вопреки опасениям, не напал. Мне думалось, что химера тут же бросится на меня или кинется глодать обезглавленного человека, но мутант лишь фыркнул и отошел, чтобы не запачкаться в крови покойника.
– Тебе тоже кажется, что он был насквозь гнилой? – дрогнувшим голосом выдал я неуместную шутку и с опаской поглядел на химеру.
Мутант, не мигая, смотрел на меня своими серыми глазами. И в этих глазах я увидел что-то до боли знакомое.
Не знаю, верите ли вы в переселение душ, но я словно во второй раз взглянул в глаза старому другу – погибшему по моей вине профессору Шилову. Невыразимая тоска сменилась в этом взгляде облегчением, и я вдруг разрыдался, опустившись перед химерой на колени.
Зверюга медленно подошла ко мне, нависла, дыша смрадом и смертью из разверстой пасти, а потом вдруг провела шершавым языком по моей непокрытой голове, как делает мать-кошка, успокаивая шумного котёнка.
Я плакал, а перед моими глазами проносились последние годы жизни, перетянутые колючей проволокой судьбы. Но этот рассвет я встречал не так, как прежние, потому что это был первый рассвет новой надежды, которая рождалась в этот момент.
Всходило солнце, алое, как кровь, которой сегодня обагрилась земля. Первые робкие лучи скользили по остовам машин и мрачным коробам зданий, подтаивал снег.
Я вытер лицо руками, подошел к обрыву и долго вглядывался в блестящую на солнце речную гладь.
Вот, значит, для чего Зона выбрала меня. Вот, значит, для чего вернула к жизни. Чтобы показать, что никто из сгинувших сталкеров не умирает, а продолжает жить в каждой клеточке огромной Зоны, в каждом животном и каждом растении, что умирая, сталкеры становятся частью единого целого. А Шилов был сталкером! Более честным и верным долгу, чем я.
Кто-то говорит, что Зона – это раковая опухоль нашего мира. Возможно. Ведь только когда появляется болезнь, мы задумываемся о своём здоровье.
Так и до появления Зоны мир, раздираемый войной, не замечал проблем.
Зона сплотила всех, объединила в одно целое.
И всё же я склоняюсь к тому, что зона вовсе не болезнь, а скорее напоминание нам, людям, что именно человек – опаснейшее и наиболее страшное существо на планете.
Зона позволила мне пройти этот путь, чтобы однажды я вернул всё на круги своя, ведь всё когда-нибудь возвращается на свои места.
Когда к обрыву выбежал Монгол, я даже не успел крикнуть, предупредить его о мутанте. Но он, похоже, ничуть не удивился. Прошел мимо притихшей, лежащей на снегу зверюги, проводившей татарина безразличным взглядом, и обнял меня.
– Жура! Как же я рад, что ты выжил.
Он обернулся к химере, улыбнулся:
– Познакомился с Барсиком?
Я нервно хохотнул:
– Это ты про мутанта?
Хусаинов кивнул:
– Если бы не он, нас с тобой убили бы тут.
Я безвольно опустился на притоптанный снег, закрыл лицо ладонями. Монгол присел на корточки рядом:
– Ты чего, старик?
– Я думал, эта зверюга меня растерзает.
– Да нет, не бойся. Барсик добрый. Я его год назад подобрал по ту сторону Рубежа. Маленького, напуганного, голодного. Взял себе, выкормил. А потом, по осени, привёл к Болотнику, чтобы Барсик ему дом охранял. Вместо собаки. Помнишь, у него был псевдопёс, Скунс? Пса ещё люди Иванова убили…
Я кивнул. Нервный тремор постепенно отпускал.
– Так вот, – продолжил Хусаинов, – Барсик, видать, за Болотником и Ромкой увязался и сюда пришел…
– Или Зона его направила.
– Может, и Зона, – Монгол согласно кивнул.
– Точно, Зона… – Я взглянул на химеру, развалившуюся подле нас. – Там, в здании, сервера сталкерской сети. Очередная случайность, которая вовсе не случайность, что мы их нашли. Вся сеть – просто способ слежки за сталкерами. Наверное, нужно взорвать…
Монгол согласно кивнул:
– В принципе, как любая сеть. Давай поищем взрывчатку и подорвём к едрене фене. А Барсик нас покараулит.
Мы поднялись и тяжело пошли к зданиям Проклятой Топи. Всюду лежали изодранные когтями мутантов тела. Я не проверял, но был уверен, что у большинства из покойников на шее обнаружился бы жетон с индивидуальным номером, а на правой руке между большим и указательным пальцем – татуировка в виде пересекающихся линий.
Хозяева за одни сутки лишились почти всего – секты «Ветер», бойцов проекта «Воин», псионика Дугина и Проклятой Топи.
Все совпадения сошлись, сложились в строгую и логичную картину судьбы. Я должен был оказаться здесь, в финальной точке. А может, это вовсе не финал?
Ранним февральским утром на окраине города Надеждинска появился армейский «Тигр». Двое крепких мужчин вытащили из салона завёрнутое в тряпки тело, двое других принесли лопаты.
Позже подъехала вторая машина – помятая, ржавая «Нива». Приехавшие поочередно брались за лопаты и копали могилу.
Старый поэт и проводник Поляков утирал слёзы уголком замусоленного платка, сталкеры молчали. Наконец, могила была готова, и тело аккуратно поместили в неё. Подошел Монгол, долго стоял над разверстой ямой, потом бросил в могилу два автоматных патрона и махнул:
– Закапывайте.
Мы со Спамом принялись орудовать лопатами. Глядя на этот мучительный процесс, Монгол обратился к стоящему у «Тигра» человеку в военной форме:
– Спасибо, капитан, что разрешил похоронить сына здесь.
Калинин скупо кивнул.
– Он не должен покоиться в земле Зоны, ты ведь понимаешь…
– Я понимаю, – капитан хлопнул Монгола по плечу и двинулся к полузасыпанной могиле, приняв из моих рук лопату.
– А что за патроны? – поинтересовался я потом у Спама.
– В знак того, что Иванов и Биргвид, превратившие парня в монстра, мертвы.
Когда над могилой вырос небольшой холмик, пришло время прощаться. Мы со Спамом и Калининым сели в «Тигр». Монгол ещё о чём-то переговаривался с Поляковым.
Неторопливый водитель – худощавый, рыжий пулемётчик с блокпоста Калинина – приоткрыл дверь и позвал:
– Быстрее, сталкер, времени мало.
Монгол попрощался с Поляковым, вопреки сталкерской традиции пожав проводнику руку, и сел в машину.
– Поехали, – скомандовал Калинин и хлопнул водителя по плечу. «Тигр» качнулся на ухабах, в зеркале обратного обзора поплыл сиротливый, одинокий старик Поляков на фоне ржавой «Нивы».
– Те флешки, что вы нашли на Проклятой Топи и в лагере «Ветра», дошли до руководства Рубежа, – сообщил Калинин, когда машина мчалась по полупустым улицам Надеждинска к блокпосту. – Сегодня берём Стеценко как пособника Хозяев. Глава Рубежа предлагает вам всем переходить на службу к нему, в военсталкеры. Говорит, такие ребята, как вы, сейчас нужны. На следующей неделе начнётся первая войсковая операция в прилегающих к линии Рубежа районах. Будут отлавливать пособников Иванова. В перспективе генерал Заречный хочет наладить контакт со сталкерскими кланами и вместе ударить по «Легиону».
– Убьют его, – только и сказал Монгол. – Таких идейных либо сминают, либо убивают. Его не сомнут, слишком силён. А вот убить – запросто. Ты ему при встрече скажи, что в военсталкеры мы, конечно, не пойдём, но в случае чего у Заречного есть союзники в Зоне.
Калинин кивнул.
– Герои всегда платят самую страшную цену, – подытожил Монгол, глядя на проплывающее за окном броневика здание бара, со стены которого на сталкера смотрел он сам – небритый, лукаво прищурившийся. – Самую страшную цену…
Восемь часов спустя. Закрытый город Надеждинск
Заместитель командира Рубежа генерал Стеценко шел к двери на согнутых, ватных ногах. Знал ведь, что так всё закончится.
– Откройте! – повторил голос за дверью.
Генерал сделал ещё шаг и остановился, оглядывая свой кабинет. Трое безродных сталкеров посмели встать у него на пути, а теперь – всё… Конец…
Стеценко обхватил голову руками. Для его мечты о власти наступал последний день. Сейчас он, словно жители Помпеи, метался по кабинету в поисках спасения, но стук в дверь не оставлял шансов. Генерал обернулся, скользнул взглядом по столу, на котором лежала кобура с табельным пистолетом, но тут же отвёл глаза.
Кого он обманывал? Для него подобное решение проблемы было слишком страшным. Пусть лучше в тюрьму, в застенки спецслужб. Пусть лучше расстрел при попытке к бегству, чем позорный выстрел себе в висок.
Нет, не таков Валерий Стеценко.
– Генерал, немедленно откройте! – голос за дверью стал громче, и хозяин кабинета услышал, как в коридоре затопало множество ног.
Он метнулся к окну. В одно мгновение вся неуверенность прошла. Метнулся и взглянул вниз, на озарённый заходящим солнцем двор. Никого. Идеальный побег идеального преступника.
В голове вновь закрутились прилипчивые мысли.
Нет, не побег. Есть куда более элегантное решение. Стеценко бросился к компьютеру, напечатал небольшое сообщение и щёлкнул по кнопке «Отправить».
Программа сталкерской сети выдала ответ: «Нет соединения с сервером».
Вновь ввод данных. Ответ повторился в точности. Да что творится с этой сетью? Неужто сервер на Проклятой Топи вышел из строя?
Стеценко свернул окно с программой, принялся водить пальцем по тачпаду ноутбука. На рабочем столе открыл папку «Шаров». В ней – два документа. Оба выделил и щёлкнул по кнопке «Delete». Даже если его возьмут, никто не должен узнать, что именно генерал Стеценко под псевдонимом Шаров написал книгу «Зона, как она есть» и готовил к печати вторую – «Как стать сталкером?». За талантливо написанную агитку о Зоне Хозяева были весьма благодарны, а руководство Рубежа может и в расход пустить.
Ещё один щелчок по клавиатуре. На мониторе возникло сообщение: «Отформатировать жесткий диск? В этом случае все данные будут стёрты».
– Да! Да, отформатировать! – Стеценко с яростью заколотил по клавиатуре.
– Генерал, мы вынуждены взломать дверь, – послышалась возня, и до Стеценко долетела очередная фраза: – Давайте.