Бабулька полезла в сумку, но рука ее остановилась.
— Мне знающие люди сказали, что за раскрытие преступления сейчас деньги дают. Если моя важная информация поможет, сколько я получу?
Судя по всему, старуха не сомневалась, что именно ее информация станет решающей, и теперь собиралась торговаться.
— Точная сумма мне неизвестна, но больше вашей пенсии, — ответила Вера.
— Всего-то? — расстроилась бабка. — Хотелось бы знать точно. А вдруг кто-нибудь ее себе…
Вера, еле сдерживаясь, начала объяснять, что ее заявление будет зарегистрировано, а потом никто премию прикарманить не сможет, потому что за этим тщательно следят специально обученные люди из управления собственной безопасности.
— Вот, — выложила наконец посетительница на стол лист бумаги, исписанный мелким старушечьим почерком. — Я осмотрела все дворы и проверила все серебристые машины, переписала названия и номера. Жизнью своей, можно сказать, рисковала. Если меня киллер застукал, тут же и задушил бы, наверное.
Всего бдительная гражданка переписала тридцать восемь автомобилей. Вера пробежалась глазами — «БМВ» среди них был назван один, с указанием адреса стоянки и с примечанием — автомобиль спрятан за кустами.
Посетительница внимательно следила, чтобы Вера занесла в журнал ее фамилию и адрес, а главное — указала правильно причину обращения.
Вера написала практически под диктовку: «Передача важных сведений, раскрывающих особо тяжкое преступление».
Старуха ушла. Следующим был хлюпающий носом мужичонка. Писать что-либо он отказался, лишь устно заявил о том, что соседская собачонка постоянно гадит у него под дверью.
— Такая мелкая собачонка, — сказал мужичонка, который, несмотря на свой насморк, пытался держаться с достоинством, — а воняет, как волкодав. И хозяйка у нее точно такая же. Так что если с ней что-то случится, то заранее предупреждаю — я тут ни при чем.
— С хозяйкой что-то может случиться? — уточнила Вера.
Мужичонка напрягся: подобная мысль не приходила ему в голову.
— Да не, — наконец выдавил он, — с собачонкой, разумеется. Уж больно мерзкая тварь, хотя и с бантиком. У меня, наверное, на нее аллергия. Насморк вторую неделю не проходит.
Посетитель поднялся, осмотрел кабинет. Взгляд его остановился на плакате с цитатой из Маяковского.
— Вы все-таки проведите с ней профилактическую работу, — попросил он.
— С собачкой?
Мужичонка махнул рукой и пошел к двери. А перед тем, как закрыть ее за собой, снова махнул рукой и зло выкрикнул:
— Вот как на вас надеяться? А вдруг что-то серьезное со мной случится?
Едва створка хлопнула, позвонила Цигалова.
— Я с просьбой, — с места в карьер объявила Инна. — Ты не будешь против, если мы с Ильей у тебя переночуем? Только что вернулась домой, а в квартире дышать невозможно. Соседи решили травить тараканов и вызвали службу по борьбе с насекомыми. Те какой-то жидкостью все обрызгали, теперь весь этаж задыхается, слезы из глаз, в горле першит. Если остаться дома, то не знаю, как насчет тараканов, а мы с Ильей загнемся точно.
— Приходите, конечно.
— Спасибо! — обрадовалась Инна. — Я в тебе не сомневалась и уже Илье позвонила, сказала, чтобы он сразу к тебе ехал.
Вера въехала в свой двор и стала высматривать место, где бы припарковаться. Но весь асфальт был забит автомобилями. Развернулась и двинулась обратно, с сожалением подумав, что придется оставить машину на улице. Вдруг какая-то тень мелькнула за кустами возле ее подъезда. Вера притормозила, обернулась, но никого не разглядела в сумерках. Тронулась было снова, но тут увидела место между двумя автомобилями, куда можно было втиснуться. С трудом выбралась из салона. На всякий случай открыла сумочку, сунула в нее руку и, не вынимая пистолет, сняла его с предохранителя. Медленно пошла к подъезду, вглядываясь в кусты. Возле крыльца стоял Илья Цигалов.
— Звоню по домофону, но никого нет, — сообщил он.
— Я только сейчас со службы. Инка скоро подъедет, — объяснила Вера.
Илья кивнул. Вероятно, он звонил жене. Потом подошел и чмокнул Веру в подставленную щеку.
Прозвучала мелодия мобильного. Только сейчас Вера поняла, что продолжает держать руку в сумочке, сжимая рукоятку пистолета. Шагнула в сторону от Ильи, повернулась к нему спиной и достала мобильник.
— Слушаю, — сказала она негромко.
В трубке раздалось какое-то бульканье.
— Слушаю вас, — повторила Вера.
— Это я… — донесся из трубки женский голос. — Толика сейчас зарезали.
В первое мгновение Вера не узнала голос и не поняла, что за Толик был зарезан. Но потом сообразила.
— Жанна, ты где?
— В больнице. А Толика сразу в операционную…
— Он жив?
— Да, но… — Жанна продолжала плакать. — Врач сказал, что… А того гада, который напал на Толика, я тоже узнала…
— Какая больница? Говори быстро, приеду сейчас!
Вера достала ключи, открыла подъезд и протянула связку Илье:
— Я ненадолго. Инка приедет — хозяйничайте.
— Что-то случилось?
— Еще одно убийство.
— Ты-то при чем? Ты же теперь участковый инспектор. Отдыхай.
Вера подумала немного и тоже вошла в подъезд, вместе с Ильей.
— И все-таки мне надо ехать, обязательно. А пока…
Она открыла почтовый ящик, сунула в него руку.
— Ты сказала «еще одно убийство». А что, были и другие?
Вера молчала: она уже нащупала в ящике что-то.
— Были, — ответила наконец она.
И достала из ящика тонкий смартфон. Вернее, китайскую подделку под смартфон. Крышка корпуса была треснута и заклеена широким малярным скотчем. Это был телефон Толика.
Глава 15
Когда «БМВ» свернул во двор, Толик успел вырулить из потока и влетел туда же следом. И успел заметить, как серебристый автомобиль проехал мимо стоянки машин, свернул и пропал за кустами, были видны лишь светящиеся фары. Но они тут же пропали. В смысле погасли.
Толик остановился и начал выбираться из салона «девятки», приказав Жанне:
— Сиди здесь! Я за ним.
— За кем?
— За убийцей, блин. Я узнал его. Он даже в той же куртке.
Жанна, оставшись одна, стала вглядываться в темноту, в которой пропал Толик. Только ничего не было видно. И вдруг женщина поняла, какая опасность таится в этой темноте. Она собралась открыть дверцу, чтобы выйти наружу, но тут же отшатнулась — мимо с погашенными фарами пронеслась какая-то машина, чудом не задев «девятку». Но если бы Жанна на мгновение раньше высунулась из салона, то, вполне вероятно, автомобиль врезался бы в распахнутую дверцу.
Она все же вылезла в эту опасную темноту, обернулась, прислушалась. Больше никто по двору не ехал. Тогда Жанна пошла по асфальтовой дорожке. Вокруг не было ни души. Огромный двор, до ближайшего дома около сотни шагов. Кусты и деревья, редкие фонари, освещающие пространство вокруг себя.
Жанна прошла мимо машины, двигатель которой почему-то работал, а передняя дверь была немного приоткрыта. Жанна заглянула внутрь салона — за рулем никого. Двинулась дальше, все больше и больше волнуясь за Толика. Приблизилась к пирамиде фонарного света, но еще стояла в тени, и тут услышала быстрые шаги. И сразу увидела, как мимо фонаря проходит высокий плотный человек, спешащий, вероятно, к машине с работающим мотором. Мужчина не шел, он почти бежал ей навстречу. Жанна вгляделась в него и — узнала.
— Ваня? — удивилась она.
И крикнула:
— Иван!
Мужчина бросил на нее быстрый взгляд, но не остановился. Стремительно проскочил мимо, прыгнул в свой автомобиль. Двигатель взревел, машина развернулась…
И тогда Жанна бросилась в темноту за фонарем. Толик лежал на спине. Она опустилась на корточки, потом встала на колени. Глаза Толика были закрыты, рука прижата к левому боку.
— Что случилось? — спросила она. — Тебе больно?
— Гад… — хрипло прошептал Толик, — ножом меня пырнул…
Поднял руку, которой прикрывал бок, и показал окровавленную ладонь. Жанна отшатнулась, вскрикнула. И тут же увидела другую рану, на груди своего друга. Вернее, разрезанный пиджак — аккуратную щелку, вокруг которой темнело пятно крови.
— О! — удивился врач. — Мы только собирались в полицию сообщать, а вы уже здесь. Иногда несколько раз приходится звонить…
— Пострадавший жив? — не дала ему договорить Вера, хотя понимала, что шансов выжить у Толика никаких.
— Жив, но ранения очень серьезные. Первый удар наносился в печень, поэтому вполне вероятно, что нападавший левша. А второй удар, судя по всему, того же ножа пришелся в область сердца. Однако во внутреннем кармане пиджака пострадавшего лежала пачка фотографий, которая, насколько возможно… Короче, мужчина жив пока, только показания вряд ли даст. Но с ним женщина, и она…
Вера уже увидела Жанну и хотела броситься к ней.
— Погодите, — остановил ее врач, — я еще не все сказал.
Помолчал, посмотрел на Веру.
— Может, мои наблюдения помогут. Нападавший, судя по всему, знаком с правилами ножевого боя. Я почти уверен в этом. Потому что после первого удара он перебросил оружие в правую руку и сразу же ударил в сердце, зная, что убивает наверняка. Я был на войне и видел, как умеют пользоваться ножом спецназовцы.
Вера поблагодарила и подошла к плачущей Жанне.
— Толик без сознания, а меня из палаты гонят, — стала жаловаться бомжиха. — Скажите им, чтобы пустили. Вдруг он очнется, а я рядом…
— Как это произошло?
— Мы увидели «БМВ», поехали за ним. Но тот, кто за рулем был, вероятно, заметил нас и свернул во двор. Знал, наверное, что там темно и людей нет. Толик пошел за ним. А потом… потом я увидела убийцу.
— Ты сказала, что узнала этого человека, — напомнила Вера. — Где ты его видела прежде?
— Еще когда дома жила. А он учился в Москве. Приехал в наш город, и мы познакомились, у нас любовь была.
Жанна посмотрела в сторону:
— Ваня у меня первым был.
— После этого не видались?
Жанна покачала головой:
— Не видела. Только у вас в кабинете. Но тогда я его не узнала, подумала, что похож чем-то. Ну как признаешь, если двадцать с лишним лет прошло?