— Прости. — Я обнял мать за плечи. — Если бы мог вас предупредить, я бы так и сделал.
— Это все из-за той истории?
— Да. — Соврал я, чтобы не плодить вранья еще больше. — Но теперь все в прошлом. Мы будем жить с Айрис в городе, возможно, растить детей и приезжать с ними в гости.
— Что значит, возможно? — матери не понравилась такая формулировка.
— Мне кажется, она беременна, только срок очень маленький.
— Дай бог, будет ребенок, и сами начнете думать, как взрослые.
— Надеюсь. — Я добродушно усмехнулся. — Как она тебе?
— Красивая, добрая, правда, такое чувство, будто воспитывалась она в детдоме, что-то сиротское есть в ее поведении.
— Нет, точно не в детдоме. Я видел ее мать, но она типа подружка ее, а не мать. Отца нет.
— Ну вот, почти угадала. А другие девчата тоже видные, как с картинки. Правда, сразу видно, что иностранки, внешность необычная. А ты как будто окреп в плечах, Гордей? — Мать посмотрела на меня. — Или возмужал. И шрам я думала у тебя на голове останется.
— Пришлось сделать косметическую операцию. — Я потрогал голову в месте, где он был. — Безобразно смотрелся.
— Ну и правильно, а то решат, что ты алкаш, по пьянке заработал.
— Точно.
В летнюю кухню вошел отец, держа на вытянутой руке двух обезглавленных уток, чтобы кровь с них не капала на пол.
— Гордей, поставь на плиту полное ведро воды, уток ощипать. Это вам, в город возьмете. Я смотрю, некоторые из вас пожрать горазды. Что, в Канаде нормальной еды тоже нет?
— Ее нигде сейчас нет, только в деревне.
— Ясно, бургер и пицца, мечта тупицы.
— В точку, пап.
Пока я присматривал за сепаратором и ведром с кипятящейся водой, мать сбегала в сельский магазин за свежим хлебом. Заварила чай в большом заварнике, который был куплен для подобных случаев, но стоял без дела, потому что гости наш дом не баловали. Кинула в него смородиновые листья и веточку мелиссы. По кухне распространился обалденный запах.
Народ начал просыпаться. Первой проснулась Айрис. Вошла на кухню, заспанная и растрепанная.
— Мама, давайте я вам чем-нибудь помогу. — Предложила она.
— Ой, спасибо, но уже ничего не надо. Гордей, проводи Айрис в баню, пусть ополоснется, пока свободно.
Я показал моей ненаглядной настоящую деревенскую баню, которую топили дровами и углем, отделанную изнутри лиственницей, отнявшей у меня в свое время немало нервов из-за плотной древесины. В бане еще хранилось тепло, оставшееся после вчерашней топки.
— Из крана течет холодная вода, из бака горячая, тут шампунь, тут мыло, сама разберешься.
— Разберусь. — Айрис закрыла за собой дверь.
Вышла она оттуда сияющая и пахнущая травяной свежестью.
— Я просто в культурном шоке от твоей матери. — Сообщила Айрис. — У нас принято долгое время держать людей на дистанции, давая себе время разобраться в том, кто они такие. А твоя мама, она как будто сразу приняла меня такой, какая я есть.
— Она просто счастлива, что у меня завелась девушка.
— Завелась? Как вошь? — Айрис рассмеялась. — Почему ты в прошлый раз не возил меня к родителям?
— Тогда я считал, что незачем. Хотел быть самостоятельным, а они всегда пытались повлиять на меня.
— Ладно, чужая семья потемки. Что нас ждет на завтрак?
— Блины со свежими сливками.
— Твою мать… — Айрис блаженно закрыла глаза, — ой, прости, как я соскучилась по блинам со свежими сливками.
— Разве ты пробовала их? — Удивился я.
— Нет, но это не мешает мне соскучиться по ним. Пойду, предложу ей помощь, заодно поучусь.
— Иди, а я с батей пошиплю уток.
Через час мы расселись в беседке. Кипяток грелся в электрическом самоваре. Посередине стола стояло большое блюдо с блинами, а у каждого рядом стояли две кружки, одна со свежими сливками, вторая с медом. Мать разлила заварку, окутавшую ароматом мелиссы воздух в беседке. Отец командовал самоваром, подставляя под него чашки. Я показал, как надо есть блины. Свернул его треугольником, макнул кончик в мед, затем в сливки и откусил. Затем запил чаем.
Друзья повторили за мной. Апанасий не смог сдержать чувств и начал постанывать от удовольствия.
— Сынок, твоему другу плохо? — Решил отец, не видя в еде ничего необычного.
— Нет, ему сейчас очень хорошо.
Блины исчезли с большого блюда с космической скоростью. Матери стало неудобно, что она напекла так мало.
— Сиди ладно. — Успокоил ее отец. — Я сейчас сало подрежу тем, кто не наелся.
Сало с горчицей и хреном приняли на ура, заедая его теплым хлебом, но я начал беспокоиться, что организмы друзей, не приспособленные к калорийной пище, не выдержат такого количества жирной еды.
— Ребята, как бы расстройство желудка не заработать по дороге.
— Гордей, у меня есть предчувствие, что мы больше не сможем так вкусно поесть. — Ответил Трой, густо намазывая горчицу на кусочек сала.
— Это не предчувствие, это рефлекс любого человека из космоса, питающегося всю жизнь чем попало. — Объяснила ему Айрис. — У меня было то же самое.
— Тогда считайте, что я пытаюсь убить в себе этот рефлекс. — Трой и не думал останавливаться.
Продолжительный завтрак все же закончился. Я объявил родителям, что нам пора собираться в дорогу и попросил ключи от теткиной квартиры. Мать отдала их мне.
— Вы там аккуратнее. — Попросила она, намекая на нашу большую компанию.
— Мы их отселим куда-нибудь. — Пообещала ей Айрис, правильно поняв ее опасения.
— Как вы друг друга нашли, не понимаю. — Мать пожала плечами, посмотрев на нас. — Думала, Гордей никогда себе не найдет девушку.
— У нас все получилось случайно, а потом завертелось, не выберешься. — Айрис улыбнулась и глянула на меня.
— Чудеса. — Дала оценку нашему знакомству мать. — Живите, раз нашли друг друга.
— Спасибо. — Айрис подошла к матери и обняла ее.
Родительница, через ее плечо посмотрела на меня мокрыми глазами. Четверка наших друзей, маясь от безделья, смотрела на наши отношения. Когда мы подошли к ним, Киана спросила:
— Сложно понять, кто им больше ребенок, ты или Айрис?
— Фактически я, но мама всегда мечтала о дочери. Так что ее мечта сбылась. Думаю, теперь обязанность созваниваться полностью ляжет на плечи моей Айрис. — Ответил я.
— Не хочу ни в чем упрекнуть свою родную мать, но мама Гордея справляется с этой ролью намного лучше ее. — Произнесла Айрис.
Мы собрались уходить. Отец принес пакет с двумя утками, из которого еще пахло горелым пером.
— Как приедете, сразу в холодильник. — Предупредил он. — Еще сала положил и чеснока для профилактики ОРЗ. Тоже уберите в холодильник. Мать вам огурцов нарвала, салат сделайте.
Он протянул мне тяжелый пакет.
— Спасибо вам. Все было на высшем уровне. — Я обнял отца, потом мать.
— Звоните, приезжайте. — Напомнила маман. — Скоро помидоры начнутся, потом гусей будем рубить.
— А где твоя машина, Гордей? — Вдруг вспомнил отец.
— Продал. — Не моргнув глазом, соврал я. — Чтобы в Канаду съездить.
— Без машины плохо, на автобусах надоест пыль глотать.
— Куплю еще, теперь мы возьмемся за работу серьезно. — Я прижал к себе Айрис. — Правда?
— Да, заработаем и купим такую машину, чтобы всей семьей, вместе с вами, съездить куда-нибудь. — Поддержала она меня.
— Например, в город на ярмарку, гусями торговать. — Придумал идею отец.
— Заметано. — Я еще раз пожал ему руку. — Ладно, пора. Не болейте, не скучайте.
Мы вышли за калитку на центральную деревенскую улицу и направились в сторону трассы. Мать с отцом стояли на месте, провожая нас взглядом.
— Гордей, не могу отделаться от желания, развернуться, побежать и остаться у них, чтобы они не скучали. — Тихо произнесла Айрис.
— Ох уж эти сентиментальные моменты. В космосе они проходят бессимптомно. — У меня тоже осталось легкое душевное беспокойство после расставания.
— Здесь они тоже натуральнее и вкуснее. — Заметила Айрис аналогию. — Отец твой только вначале выглядел суровым, а потом стал таким душкой.
— Видать, ты ему тоже понравилась.
— Для меня, Гордей, это что-то крышесносящее. — Призналась Камила. — Так было уютно и спокойно у твоих родителей, что я начинаю немного понимать Айрис.
— А что до этого?
— До этого считала твои истории сильным преувеличением. Ну, ты знаешь, как бывает, когда люди скучают по чему-нибудь давнишнему, преувеличивая его значение из-за того, что в памяти осталось только хорошее. Плохо, что я ничего не понимала из ваших разговоров. Пора бы уже записать нам в память здешний язык.
— Как только вернемся в квартиру. — Пообещала Айрис. — Пока что прикидывайтесь иностранцами.
Денег у нас не было, а посадить шестерых в одну машину было нереально. Поэтому мы долго шли пешком, тормозя только автобусы и маршрутки. Спасибо силовым модификациям и деревенскому алкоголю, идти было не в тягость.
— Так дело не пойдет. — Решила Айрис. — Так мы до самого города будем топать пешком. Надо разделиться на тройки. В одной поеду я, в другой Гордей.
— А как? Мальчики отдельно, девочки отдельно? — Предположил я.
— Да. Посмотрим, у кого получится уехать быстрее.
— У меня даже сомнений нет, в том, что мы так и дойдем пешком до города. — Признался я. — Наш большой друг будет распугивать добрых, но осторожных водителей.
— Я? — Догадался Апанасий. — Я бы с радостью освободил вас от своего общества, если бы вы придумали для меня способ добраться до места назначения. — С легкой обидой произнес здоровяк.
— Если так, то я без Апанасия не поеду. — Предупредила Камила. — Езжайте парами, а там придумаем, как найти друг друга.
— Нет, пожалуй, это плохая идея. — Решил я. — Делимся на тройки, как предложила Айрис. Ключи я отдам тебе, так что наведите порядок в квартире перед нашим приездом. — Я протянул ключи супруге.
— А если все получится наоборот?
— Тогда мы будем ждать вас снаружи, когда вы приедете и наведете порядок.