— Не бойся, это все в шутку, — успокоил я его.
— Что ты сказал про врагов? — переспросила Айрис.
Одна сторона ее лица алела после моей оплеухи.
— Там перед стенами города войско. Я думаю, они собираются напасть. Не встретив сопротивления, они скоро окажутся здесь, решив, что дворец, самый лакомый кусок для разграбления.
— А что тут брать, кроме камней? — Айрис осмотрелась. — Тут жить надо, пока все исправно.
— Это я для примера сказал. Думаю, у древних людей еще не было привычки селиться в городах. Им интереснее простор, скакать на коняшке навстречу ветру и все такое. А тут стены, мрак, нельзя даже покакать, где захочется. Город, это не их образ жизни, потому они стремятся его разрушить. У людей до сих пор так, что не понимают, разносят в щепки.
— Нам надо бежать? — спросила у меня Айрис, будто я знал ответ.
— Я не знаю. У них лошади и они, наверное, хорошие следопыты. Мы, вряд ли сможем далеко уйти. Лучше прятаться, а еще лучше, заставить роботиху рассказать нам, как вернуться на Луну. Это ее война, но никак не наша.
Айрис решительно поднялась на ноги, и заходили взад-вперед. Такое настроение мне нравилось больше. Она была сообразительнее меня, хотя никогда не подчеркивала это в наших семейных отношениях. Айрис понравилось быть настоящей женщиной, проявлять слабость, и позволять мне самому решать проблемы. Меня это тоже воспитало, выработало ответственность и умение заботиться о близких. Но сейчас мы оказались в ситуации, когда надо было раскрыть свои способности на сто процентов, забыв о своих привычках.
Моя благоверная решительно зашагала к роботу.
— Она сейчас неактивна, — Крикнул я ей в спину. — Как будто на зарядке стоит.
— Я проверю. — Айрис не обернулась.
Мне пришлось ее догнать и показать на экране свечение, снисходящее сверху, обтекающее фигуру искусственной женщины и уходящее в пол, точно по выдолбленному в полу кольцу. Похоже, древние видели в круге намного больше чем мы. Айрис несколько раз обошла вокруг робота, подставила руку под свечение и, ничего не ощутив, очень удивилась этому.
— Как-то же она должна активироваться, — Айрис задумалась.
— Подумай, как можно было бы активировать женщину, застигнутую во время зарядки батарей?
— А я откуда могу это знать?
—Ты женщина. Наверняка ее запрограммировали приходить в себя после какой-нибудь команды или действия.
— Не сравнивай больше меня с ней, Гордей, — Айрис рассердилась и сверкнула глазами.
— Хорошо, не буду. Ивант, эта тетя не называла тебе свое имя? — обратился я к ребенку, не сводящему взгляда с телефона.
— А — а–а, хм, она мне несколько раз сказала Айа, показывая на сиськи. Очень напугала меня. Дай телефон.
— Да, парень, через десять лет ты вспомнишь этот момент совсем с другими мыслями. — Я протянул ему телефон. — Значит, говоришь, что ее сиськи звали Айя.
— Я не знаю, имя это было или что. — Он схватил игрушку и сразу же забыл обо мне.
Айрис встала перед роботом и громко произнесла:
— Айя, проснись!
Никакой реакции с её стороны.
— Значит, это не ее имя, или она так просто не включается, — предположил я и тоже решил кое-что проверить. — Наверняка, чтобы не осквернить чести божества у нее должна быть защита от надругательства горячих шумерских парней, славящихся своей половой невоздержанностью.
— Откуда тебе знать про их половую невоздержанность?
— Да все южные народы славятся этим. С чего бы шумерам отличаться от них.
— И как ты собираешься это проверить? — подозрительно поинтересовалась Айрис.
— Ну, так же, как и любой другой мужчина, методом ощупывания.
— Ты просто подвел под свою теорию желание полапать искусственные прелести.
— Если я так впечатлен ими, что говорить о мужчинах, которые выросли на натуральном молоке и мясе без антибиотиков и стероидов. Это даже подтверждает мою теорию. Такая женщина не могла остаться без внимания. Будь она уступчивой, на ней сейчас клейма поставить было бы негде.
— Ну, давай, Шерлок-эротоман, покажи нам свою извращенную дедукцию.
— Только не смейся. Мужчина очень раним в такие моменты.
Айрис начала смеяться заранее. Это было хорошо, что она отвлеклась от мыслей о Никасе. Я выдохнул, как перед экзаменационным билетом и протянул руки к грудям искусственной прелестницы. Осторожно коснулся их ладонями, чтобы вовремя убрать, если «роботиха» очнется. Никакой реакции. Затем слегка сдавил их, отмечая про себя, что никакой разницы в ощущениях между живыми и искусственными грудями нет. Они были теплыми и тяжелыми и даже будто бы прощупывались молочные железы, как у настоящей женщины. Хотя в этой области большим спецом меня нельзя было назвать.
«Роботиха» не шелохнулась.
— Как далеко ты собираешься зайти? — иронично поинтересовалась Айрис. — Не отступай, раз начал.
— Ты думаешь, что кнопка включения находится в другом месте?
— Вероятнее всего. Она всегда ходила с открытой грудью, стало быть, эту часть женского тела мужчины могли не желать.
— Не, ну, я не настаиваю, можешь поискать ее сама. — Мне стало ужасно неловко перед супругой от мысли, что придется лезть под юбку чужой женщине у нее на глазах. Это какое равнодушие надо было изобразить на лице, чтобы она не подумала про меня, что мне это может нравиться.
— Нет уж, давай сам, раз начал. Ты с техникой лучше дружишь, и с женщинами у тебя лучше получается, чем у меня. Так что, давай, показывай, чему научился за время супружеской жизни.
— Ладно, — произнес я без особого интереса и рефлекторно послюнявил палец. — Тьфу ты! — Вытер палец об майку под ехидный смех Айрис.
Я нагнулся, чтобы задрать подол длинной юбки и в этот момент мне на спину легла чья-то рука. Поднял голову и увидел сведенные к переносице брови «роботихи», светящиеся яростным огнем глаза. Она что-то выкрикнула на шумерском, после чего невидимая сила, похожая на ударную волну, но без звука, отбросила меня метров на десять в сторону. Приземлился я, благодаря модификациям, на ноги.
— Айя, перестань! — испуганно выкрикнула Айрис и встала у нее на пути.
Искусственная женщина перевела взгляд на Айрис и замерла.
— Айя? — Уже вопросительно повторила моя супруга и, приложив руку к груди, назвала свое имя. — Айрис.
Натуральный гнев на лице искусственной женщины сменился удивлением.
— Айя, — она кивнула, поняв, что мы узнали ее имя. — Айрис?
— Айрис. — Теперь пришла очередь кивать супруге. — Прости, что пришлось тебя потревожить. — Она изобразила поднимание подола юбки. — Ты спала. — Айрис замерла с открытыми глазами. — А там, в город лезут враги.
Пока дамы налаживали контакт, я огляделся, чтобы увидеть на стенах барельеф с изображением какой-нибудь битвы, и мне это удалось.
— Айрис, смотри, здесь есть сюжет сражения. Покажи ей врагов, только быстрее. Мне кажется, я уже слышу конское ржание. — Мне действительно оно послышалось.
Близость врагов, скажу я вам, дарит непередаваемое волнение. Это и адреналин от желания схватить дубину и ринуться им навстречу и страх большой вероятности быть убитым.
— Айя, идем туда, — Айрис позвала робота к сюжету сражения.
Искусственная женщина, не теряя осанки, направилась следом за моей супругой.
— Вот враги, они снова здесь. — Айрис указала рукой в сторону вражеского войска. — Мы не одни из них. Мы попали сюда с Луны. — Она нашла на стене изображение спутника Земли. — С Луны, понимаешь? Мы очутились на том постаменте. Мы, я, мой муж и тот мальчик, хотим назад, на Луну. — Супруга провела рукой от нас к барельефу спутника. — Пожалуйста, ты же знаешь, как это сделать.
Айя, жестикулируя, затараторила на шумерском. Некоторые жесты, принятые у нас за интимные сигналы, когда в колечко из пальцев суют другой пальчик, означал у нее перемещение через портал. Она наглядно изобразила, что он односторонний. В одну сторону пальчик проходил свободно, а с другой упирался в невидимую преграду.
— Она говорит, что обратно нельзя, — Айрис скуксилась.
Робот, поняв ее реакцию, заботливо погладила волосы супруги, тихо бормоча непонятные успокаивающие слова. Я подошел к ним и обнял жену. Сердце разрывалось от жалости к ней. Айя зачем-то вмешалась в наш семейный ритуал, беспардонно растормошив. Схватила Айрис за руку и потянула куда-то. Я поспешил следом. Мы очутились у стены, на которой была изображена гора с пологими склонами, или холм, над которым висело устройство, похожее на летающую тарелку. Айя показала на нас, потом на гору, потом на тарелку и затем на Луну, изображение которой оказалось поблизости.
— Так, так, — я понял, что есть возможность улететь обратно другим способом. — А как их вызвать? И где находится эта гора?
Я ткнул в тарелку, потом в себя и пожал плечами.
— Айя, — она произнесла дальше на шумерском, но красноречиво дополнила слова жестом, изобразив человеческую походку пальцами рук и показала на нас.
— Она пойдет с нами, — догадалась Айрис. — Идем скорее!
Мы чуть не забыли бедного Иванта, которому было плевать на ситуацию, на гравитацию и прочее, отвлекающее его от игры.
— Мы куда? — спросил он у меня, с трудом переставляя ноги.
— На гору.
— Какую? Зачем? — захныкал он.
— Чтобы нам не отрубили голову враги.
— А, понятно. Дядя Гордей, я устал.
— Так ты ж еще и пять шагов не сделал.
— Тут тяжело.
— Садись мне на шею.
Не дожидаясь его ответа, поднял Иванта вверх и усадил. Он крепко ухватился руками вокруг моей головы. Мы прибавили шаг, чтобы догнать оторвавшихся женщин. Позади нас уже слышался цокот копыт по каменным мостовым и грубые крики дикарей. Еще пять минут раздумий, и дворец был бы окружен ими. Плохо, что у Айи не оказалось в загашнике транспорта. Модификации на голодном пайке не особо помогали справляться с гравитацией.
Мы покинули стены города через небольшой подземный проход, выходящий прямо в поле, засеянное пшеницей. Наверное, он служил и для военных целей, чтобы жители устраивали ночные атаки на врага, появляясь из ниоткуда. Пшеница, как показалось мне, росла падалицей, пятнами, без всяких рядов, в сообществе большого количества сорняков. На месте дикарей, я бы вместо разграбления города, занялся сбором урожая, вернувшись на родину с припасами хлеба. Люди за века не сильно изменились, ценили побрякушки больше, чем вещи, от которых их жизнь зависела намного сильнее.