— Ну же, куда нам? — Спросил отец.
— Мы, вместо того, чтобы идти к тропинке, спускались в низину. Как так получилось, я не понимаю. До границы выгоревшего леса осталось всего ничего. — Она развела руками.
— Так куда нам в итоге идти? — Не сдержался отец.
— Туда. — Айрис указала рукой в том направлении, откуда мы пришли.
— Не может быть. — Не согласился отец. — Мы что, прошли мимо тропы и не заметили ее.
— Наверное, в лесу иначе воспринимается направление. — Айрис пожала плечами.
— Она права, Коль. В лесу люди ходят кругами. Нам нужен явный ориентир. — Пояснила мать.
— Вот вы как круговые овцы, девчат. Доверили вам маршрут, а вы нас кружите по лесу. Сколько до тропы отсюда? — Разнервничался отец.
— Двести метров. — Четко ответила Айрис.
— Давай, веди ты. — Приказал он ей, самовольно возложив на себя роль командира. — Дамы, вы заслуженно получаете медаль Сусанина и становитесь в конец очереди.
Мне показалось, что отец очень гармонично почувствовал себя в образе главного. Мать и Вестлина не стали ему возражать, отошли назад. Айрис вернула мне сына, и мы снова пошли искать тропу. На наше счастье, Айрис оказалась более умелым следопытом. Вы вышли на просеку, но гораздо ниже того места, где находилась поляна, на которой мы «переночевали». Выцветший участок леса начинался всего в сотне метров от нас.
Увидев открытое небо, я первым делом стал высматривать челноки, которые уже должны были спешить за нами изо всех сил. Вместо них мы увидели поднимающуюся из-за горизонта планету-гиганта. Красивое зрелище, но не в нашем случае. Мы налюбовались здешними красотами под завязку. Уже хотелось домой, в душ, может быть даже съесть питательное желе и растянуться на кровати из металла и пластика. Природа мне слегка осточертела.
— Пока мы рядом, никто не хочет узнать причину появления светлого пятна? — Поинтересовался я у своей команды.
Мать посмотрела на меня, как на полоумного. Отец крепко сжал дубинку, а супруга притронулась к моему лбу ладонью.
— Жара нет, а я подумала, что ты бредишь. — Айрис улыбнулась нам с сыном.
— Идемте уже за рюкзаком, пить охота. — Нетерпеливо произнес отец. — Что-то солнце… солнца припекают.
Закончившееся кружение по лесу придало нам хорошего настроения, и вселило надежду, что скоро экскурсия на экзотическую планету подходит к концу. Мы растянулись по тропинке, разглядывая растения и животных, лениво взирающих на нас. Никас постоянно просил ссадить его на землю и пообниматься с ними, но я отговаривал его, боясь, что он подхватит какую-нибудь заразу. Мы понятия не имели, работает волновой респиратор или нет. От туши «кабана» внутри черепа которого проросло растение, не осталось ничего. Ветки кустарника ощетинились колючими почками. Близко подойти к нему мы не решились.
Чтобы дойти до реки нам понадобилось четыре часа. Итого у нас осталось три с не большим часа до начала новой «ночи». Никаких челноков, никаких туристов, оставшихся от нашего тура, или новых, мы не встретили. Меня стали терзать сомнения насчет нашего спасения. Я не спешил делиться ими с родственниками, но по их напряженным лицам понял, что все мы думаем об одном и том же. Кто-нибудь из нас задирал голову вверх и щурясь под ярким светом солнц, пытался высмотреть темную точку спасительного транспорта. Его не было. Про нас словно забыли.
Однако пока мы не добрались до рюкзака, а затем и до поляны, с которой началась наша экскурсия, был шанс, что все закончится замечательно. Впереди показалась река. Мы подошли к ней и замерли. Я проверил воду ногой. Холодная. Отец попробовал ее на язык.
— Ты что, вдруг в ней полно заразы? — Испугалась мать.
— Нин, я готов рискнуть своим здоровьем. Без воды мы тут долго не продержимся. — Он набрал ее в ладони и тщательно рассмотрел.
— У меня в рюкзаке таблетки есть для обеззараживания. — Мать попыталась вмешаться и ударить его по руке, чтобы он не сделал глупость.
— Да после этих таблеток воду пить совсем невозможно, химией воняет. — Он снова набрал воды в ладонь и сделал глоток.
Мы замерли в ожидании реакции.
— Если что, то этой планете можно будет дать твое имя, вместо всяких, ничего не значащих, аббревиатур. — Черно пошутил я.
— Посмертно? — Догадался отец. — Не дождетесь. Я только жить начинаю.
Он сделал еще несколько глотков и прислушался к собственным ощущениям.
— Да не будет ничего страшного. — Произнесла Вестлина. — Я пока плыла на этот берег, наглоталась воды. Как видите, со мной до сих пор все в порядке.
— А тебе, сватья, надо в партизаны иди. — По-доброму усмехнулся отец. — Молчать ты умеешь.
После признания тещи мы вдоволь напились речной воды. Затем я снял с себя одежду. Единственный ботинок я уже давно заткнул за ремень брюк. Его стоило беречь, так как это было наше оружие на случай, который не должен был наступить. Отдал одежду отцу и лег в воду на живот. Айрис усадила Никаса мне на спину, и мы поплыли. Добрались без приключений. Я оставил их на берегу и вернулся за одеждой. Мы переплыли втроем, присматривая друг за другом. Теща плавала не особо хорошо, и к берегу совсем выдохлась. Я взял ее под руку и помог доплыть последние метры.
— Спасибо, Гордей. Зря я не ходила в бассейн. — Произнесла она смущенно. — Сейчас бы мне это пригодилось.
— Как говорят у нас на Земле, знал бы, где упасть, соломки бы подстелил. — Отец вытерся комом сухой одежды и начал одеваться.
— Соломки? — Вестлина не поняла значения слова.
— Да, высохший на корню стебель злаков. — Пояснил отец и, увидев, что его объяснение ничего не дало, отмахнулся. — У дочери спроси, она в этом разбирается.
Мать оделась и сразу направилась к дереву, на сучке которого оставила рюкзак. Подошла к нему, походила вокруг и крикнула нам:
— А рюкзака здесь нет!
— А ты его точно на это дерево вешала? — Засомневался отец в памяти матери.
— Точно. Вот на этот сучок.
— Вот туристы, а. — Отец хлопнул себя по ноге. — Стыбзили рюкзак. А может, это «медвежата» сделали?
Он направился к матери и обошел территорию, прилегающую к дереву по большому радиусу, надеясь увидеть разбросанные банки консервов. Не могли же местные животные вскрыть их, и вряд ли бы они утащили их куда-нибудь далеко. Не нашел ничего и вернулся к нам слегка расстроенный.
— Не думал я, сватья, что космические люди такие хваткие до чужого добра. — Заявил он с претензией.
— Это очень не похоже на людей со станции. Они бы никогда не взяли без спроса, а если бы и взяли, то только для того, чтобы вернуть. — Вестлина выглядела недоуменной.
— Да знаю я, чем вас кормят, поэтому не говори за всех. — Он покачал головой и тяжело вздохнул. — Уж полночь близиться, а ужина все нет. — Отец похлопал себя по животу.
— Есть ату. — Закапризничал Никас, после напоминания деда про еду.
— Потерпи сынок, скоро поедим. — Пообещал я.
Мы с Айрис переглянулись, чтобы прочитать в глазах друг друга тревожную неуверенность.
— Идемте до поляны, а там решим, что делать дальше. — Отец снова взял инициативу в свои руки.
Видно, что он хорохорился на пустом месте. Сам не верил, что на той поляне нас может ждать что-нибудь полезное. Нам с Айрис его героизм не помогал, но мать и тещу будто бы воодушевил. Мы бодро зашагали дальше и вскоре вышли на поляну. На ней еще остались следы примятой травы. Даже без подсказки вычислительной модификации я понял, что эти следы относительно свежие, никак не те, которые могли быть оставлены в момент нашего прибытия на планету. С того времени прошло семнадцать часов. Здешняя растительность отличалась высокой энергией роста и вряд ли бы выглядела так спустя столько времени. Я бы даже сказал, что следы были оставлены несколько часов назад, что навело меня на мысль о том, что кто-то, так же как и мы пережил эту страшную получасовую ночь и топтался здесь.
— Мне кажется, следы свежие. — Подтвердила мои выводы Айрис.
— И мне. — Согласилась с ней моя мать. — Здесь влажно, трава восстанавливается быстро.
— Значит, кого-то забрали? Или не дождались нас? — Отец предложил выбрать из двух вариантов.
— Зачем предполагать? — Нервно спросила Вестлина. — Надо ждать, когда за нами прилетят. Это у вас на Земле могут забыть про людей, а тут такого не бывает.
— Мам. — Укоризненным тоном остановила свою мать Айрис.
— Ты права, куда-то снова идти не имеет никакого смысла. Шалашик бы соорудить, печет. У Кольки вон уже губа лопнула. — Дед протянул к внуку руки.
Никас слез с моих плеч и уселся на шею деду. У него действительно лопнула нижняя губа. Она лопалась от всего, что отличалось от комнатных условий, от мороза, от ветра, от солнца, во время болезни. Идея с шалашом показалась мне удачной, но не своевременной. До конца дня оставалось меньше двух часов. Мы не три поросенка, чтобы соорудить настоящую крепость против ночных хищников за пару часов. Уж лучше их было держать в поле зрения, чтобы не проморгать атаку.
— Я посижу с внуком, а вы чешите за дровами. — Приказал отец. — Если за нами не прилетят, а я уверен, что прилетят, мы будем жечь костры, отпугивая здешнюю живность.
Мы с Айрис поддержали отцовский приказ и вместе направились в лес. Мать и Вестлина пошли в другую сторону.
— Твой отец прямо в своей тарелке. — Заметила Айрис. — Никогда не думала, что ему так нравится управлять.
— Я сам не думал. Наверное, в этой ситуации он считает нас за детей, не способных без его приказов сделать что-нибудь полезное.
— С дровами он хорошо придумал, если…
— У тебя тоже есть ощущение, что случилось что-то экстраординарное?
— Оно не покидает меня с того момента, как нас вовремя не забрали. Я солидарна с мамой, такого в системе не бывает. Чтобы за нами не прилетели, это даже не десять в минус двадцать пятой степени, а намного меньше. Я боюсь, что гроза накануне ночи могла как-то повлиять на аттракцион, его могли закрыть, а нас посчитать погибшими.