— Чуть не пролюбил оружие в бою. Держи.
Пространство вокруг челнока наполнилось истошными воплями. Твари подбадривали себя на бой, доводя до исступления. Несколько лап ухватились за нашу конструкцию, пытаясь сломать ее. Это был мой выход. Я начал четко, как на швейной машинке, протыкать их конечности, иногда тела и морды точными короткими ударами. Теперь вой сменился воплями боли. Моё копье быстро затупилось. Я взял отцовское.
— Заточи! — Приказал я ему.
Толку от него, как от воина не вышло. Он был слишком медленным и неточным. Почти все его удары приходились мимо цели. Звери кричали на разные лады снаружи. Никас кричал внутри. Это была невообразимая какофония звуков, и как ни странно, она ввергла меня в транс. В боевое состояние, когда нет страха, нет боли, есть только понимание где враг и полнейшая мобилизация всех физических и духовных сил. Каждый мой удар находил цель. Мне казалось, что я вышел за пределы тела и вижу все, что происходит вокруг челнока. И еще меня посетило чувство, что я не один. Не в том смысле, что в челноке я был не один, это я знал и понимал отчетливо, а в том месте, где находился мой разум, вышедший из тела.
Кто-то наблюдал за мной с любопытством, изучал и даже проявлял эмоции, будто, наконец, нашел интересный сюжет после сотни унылых фильмов. Может быть, это был психоз, вызванный неадекватным состоянием психики, не знаю, но ощущения присутствия было очень явным. У второго копья сломался кончик. Я сунул его отцу, который как оруженосец стоял наготове со свежезаточенным оружием. Пока мы обменивались ими, твари выломали верхнюю часть решетки. Вдохновленные успехом, они попытались его развить, но получили от меня по полной, наполнив лес предсмертными воплями.
— А ты пожалел их! — Выкрикнул отец.
— Я не бью беззащитных.
— А им плевать на моральный кодекс. Они хотят жрать.
— У них не так много времени использовать свой шанс. Скоро они сбегут в свои болота.
— Еще пятнадцать минут. — Выкрикнула Айрис.
— Так долго! — Удивился я, думая, что отведенные демонам полчаса истекают с минуты на минуту.
Я уже начал уставать морально и физически.
— Гордей, давай вместе. — Айрис забрала у отца второе орудие, которое он успел подстрогать, и встала рядом. В ней я не сомневался. Она начала «строчить» еще шустрее меня. Била коротко и точно, не давая зверям шанса уцепиться на распорки. Кажется, ночные хищники сдались раньше нас. Напор ослаб и вскоре совсем прекратился.
— Я хочу посмотреть. — Попросила Айрис.
Я подсадил ее. Она долго смотрела, но никак не комментировала увиденное.
— Ну, что там? — Спросил я, не выдержав интриги.
— Они разошлись в стороны. Гордей, там под старой листвой кто-то шевелится. Кажется, это напугало животных. Мамочки. — Айрис нервно ухватилась за мои уши. — Это лианы или живые корни. Они утаскивают под землю убитых и раненых «обезьян».
— А что такого? Это санитары леса. Тут так задумано, никакой дохлятины после себя не оставлять.
— Они поднимаются к нам. — Айрис спрыгнула с моей шеи. — Огонь! Мама, срочно нужен огонь.
По стенкам нашего убежища одновременно с нескольких сторон раздался шуршащий звук. Силовые конструкции челнока застонали под усилием существа, проявившего интерес. Убежище тряхнуло и подняло над землей. В проеме показались грязные корни, совсем не похожие на лианы, у которых не было никаких отростков. Челнок накренился и стал медленно заваливаться. Вестлина и мать закричали, потеряли равновесие и упали. Айрис едва успела перехватить Никаса, чтобы они не придавили его.
Челнок заскреб по стволу дерева, о которое опирался, прокрутился и упал на землю, прямо люком, через который мы выбирались наружу. Живые корни попытались раскачать челнок, но по какой-то причине быстро оставили эту затею. Наша многострадальная команда очутилась в относительной безопасности, но без выхода наружу.
— Ну, вот, теперь у нас есть семейный склеп. — Мрачно пошутил отец.
— Коля! — Не выдержала мать, у которой с нервами было уже совсем плохо.
— Здесь осталась скорлупа от орехов? — Спросил я.
— Да, только теперь их надо нащупать. — Произнесла Вестлина.
— Мы выкопаем себе выход, не переживайте. — Успокоил я всех. — Может мне кто-нибудь сказать, сколько осталось времени до окончания ночи? — Я приложил ухо к стенке челнока, пахнущей пожаром, чтобы послушать, что происходило снаружи.
Там будто бы уже затихало. Непроницаемое пространство убежища озарилось светом телефонного экрана.
— У меня телефон сел. — Заявил отец.
— Три минуты осталось. — Успокоила Айрис.
— Отлично, подождем.
— А может, начнем. — Предложил отец. — Пока кислород не закончился.
— А если мы корням укажем путь к себе? — Напугал я его вероятным сценарием.
— Ладно, ждем. Вот это ночка, блин. Нин, ты как? — Спросил отец.
— Больше никогда ни в какие походы не пойду. И в космос летать не буду. На Земле хотя бы знаешь чего ждать. Вселенная полна сюрпризов, правда, сватья?
— Простите, у самой в голове не укладывается, как такое могло случиться. Ошибка обязательно будет проанализирована системой и никогда больше не повторится. — Виноватым голосом произнесла Вестлина.
— Мам, все хорошо. — Успокоила ее Айрис. — Твоей вины нет никакой. Мы сами выбрали этот маршрут, значит, так надо было. Я уверена, что скоро закончится неразбериха, и нас начнут искать.
— Учет, конечно, у вас поставлен неважно. — Произнес отец. — Шесть человек не поднялось на борт, а у них неразбериха. У меня гипотетический вопрос, что будет, если они решат, что мы погибли, как те несчастные, о которых говорил гид?
— Я не думаю, что они прекратят использовать планету в качестве туристического объекта. Рано или поздно мы увидим опускающиеся челноки с туристами. — Успокоила его Айрис.
— А если они перенесут место для их прогулок, посчитав это слишком опасным из-за нашего исчезновения? — Парировал отец.
— Хватит строить предположения. — Я повысил голос. — Копать уже можно?
— Да. — Айрис посмотрела в экран телефона.
На всякий случай я прислушался к звукам снаружи. Лес снова начал оживать привычными звуками. Я вынул свой телефон и включил фонарь, чтобы найти скорлупу орехов. Увидел зареванного Никаса на руках Айрис и потрепал его волосы.
— Все будет хорошо. — Успокоил я обоих и поцеловал каждого в щеку. — Пока буду копать, можете поспать. Это относится ко всем, кроме меня и бати.
Надо было использовать возможность для восстановления сил. Так как обычной ночи здесь не было, то не стоило пренебрегать тьмой убежища. Биологические часы сбились, и следовало их немного откорректировать. Я нашел ореховую скорлупу и приступил к рытью. Отец относил выкопанную землю в сторону, чтобы не скапливалось рядом с норой. Копать надо было прилично. Хорошо, что земля здесь была очень мягкой, пушистой. Иногда мешали корни. Тонкие я ломал, а толстые приходилось обходить.
Монотонная работа увлекала меня. Я не заметил, как прошло три часа. Чем больше я углублялся, тем медленнее шла работа. Приходилось перекидывать землю до начала прохода в несколько приемов. Отец даже уснул в ожидании, похрапывал, лежа на куче сырой земли. И вот, копнув в очередной раз, мне на голову обрушился земляной потолок, смешанный со старой прелой листвой. Я быстро раздал яму в стороны и выбросил лишнюю землю наружу.
«Медвежата» с вялым любопытством взирали на меня сверху.
— Шалом! — Поздоровался я с животными, обрадовавшись им, как хорошим знакомым. — С добрым утром, туземцы.
Я выбрался наружу, снял с себя одежду и вытряс из нее землю. Взъерошил волосы, чтобы хоть немного выбить из них грязь. Как мне хотелось сейчас залечь в ванну, но до реки было четыре часа хода или два часа бегом. В ста метрах было болото, но я боялся, что из-за грязной воды в нем заведется какая-нибудь чесотка.
Родных пока решил не будить. Наломал веток и прикрыл ими вход в убежище. Обошел округу, насобирал орехов. Удивительно, как оперативно природа убирала следы ночных кошмаров, словно не хотела зародить у дневных животных дурного предчувствия. Или же, она просто не хотела смешивать эти два времени суток между собой, словно день — это только радость, а ночь — только страдания. Второй вывод предполагал, что у природы имелся разум создать такой дуализм. Глупо, конечно, верить в такое.
Я вернулся к челноку с добычей, но не стал ее тащить внутрь, оставил у дерева. Пролез через проход, подумав, что не мешало бы его немного раздать. Помещение нуждалось в проветривании. Воздух снаружи был намного свежее. Я осторожно разбудил Айрис.
— Идемте наружу, я выкопал проход. — Произнес я шепотом, чтобы не разбудить Никаса.
— А остальные?
— Пусть еще часок поспят. Им нужно восстановить силы.
Мы выбрались на свежий воздух. Никас проснулся от яркого света и хотел захныкать, но передумал. Любопытный «медвежонок» подошел к нему и тихо заурчал. Сын улыбнулся ему, протянул руку и положил на нос.
— Ситуация очень напоминает историю с Тарзаном. — Вспомнил я литературную аналогию. Наш маленький лорд Грейсток будет чувствовать себя в этом мире своим.
— Гордей, даже не шути так. В книге, кажется, его родители умерли?
— Да.
— Бррр. — Айрис передернула плечами. — Как я тоскую по нашей квартире. Как меня достала эта природа. Как хочется открыть окно и вдохнуть воздуха с запахом выхлопных газов.
— Ты серьезно?
— Серьезно, только то, что хочу домой.
Я разбил орех и подал жене и сыну. Никас проявил самостоятельность и решил, что его не надо кормить. Пришлось мне снова слазить в убежище, найти мультинож, чтобы он смог нормально поесть. А мы с Айрис обошлись плоскими палочками, растесанными ножом.
— Как мы можем наверняка узнать, что привезли туристические группы? — Поинтересовался я у Айрис. — От убежища далеко не уйдешь.
— Надо день проводить на поляне хотя бы одному из нас, чтобы смотрел в небо. — Придумала Айрис. — Или надеяться, что они включат поиск по нейроинтерфейсу. — Она посмотрела на меня и вздохнула. — Так себе варианты.