— Вы останетесь здесь навсегда, — хладнокровно произнёс голос в голове.
Николай осёкся. До этого он хорохорился за многословием, отгонял от себя дурные предчувствия, но когда получил железный ответ про то, что он больше не вернётся, его настроение мгновенно испортилось до уровня дремучей депрессии.
Под мерный топот ног безголового существа он доехал до строения, напоминающего гигантский сморчок. Схожести придавала коническая форма и неровные стены, испещрённые кривыми амбразурами, исполняющими роль окон.
— Заходите внутрь. Ориентируйтесь по световым пятнам. Они приведут в вашу комнату, — распорядился голос.
— Какие у меня права? Что мне позволяется? — спросил Николай, решив узнать, куда его привезли — в тюрьму или гостиницу.
— Вы не обладаете никакими правами. Права есть только у создателей. Вы материал для применения их творческих усилий.
— Пупки не надорвут? — хмыкнул Николай. — Значит, не тюрьма, а лаборатория, в которой я подопытный кролик. Надо было накануне ковидом заразиться да устроить тут вам эпидемию, — огрызнулся он. — Что, дом тоже из живой ткани вырастили? Стрёмный какой получился.
— Это не живая ткань, а биологический конструктор.
— Понятно, геноцид по признаку отношения к жизненным формам. Мне даже страшно представить, сколько статей вы нарушили, убедив себя в том, что только вы и есть жизнь, а остальные симуляция. Ничего, придёт время, за всё ответите. — Николай слез с «чемодана». — В суде я буду вашим главным обвинителем.
— Отдыхайте. Ваш генетический материал подвергнется более тщательному анализу, и в случае положительного решения вы станете донором, — произнёс голос.
— Отвалите. — Николай направился к входу в дом.
Дверной проём, если так можно было его назвать, представлял собой сложную геометрическую фигуру. Изначально он задумывался как прямоугольник, но потом один его верхний угол начал расти активнее и обогнал соседний. В итоге получилась пародия на дверной проём, как иллюзия в комнате смеха.
Об изолированном личном пространстве здесь и не слышали. Дверей не было как явления, только кривые дыры вместо входа. За ними находились такие же несуразные комнаты с бугристыми стенами, полами и потолками. В некоторых из них находились люди, не обращавшие никакого внимания на Николая, с любопытством разглядывающего обстановку.
Сразу бросилось в глаза, что у многих людей не хватало конечностей, у кого-то не было глаз, носа, ушей. А в одной комнате Николай увидел нечто пугающее и отталкивающее. Это была часть тела без головы, приращённая к комоду, напоминающему тот, что имелся на корабле. Тело явно жило, только непонятно зачем. Наверное, во славу создателей, не успевших использовать его в своих творческих экспериментах.
За несколько шагов до своей комнаты в Николая врезался ребёнок лет восьми, выбежавший из комнаты. Он упал и поднялся, держась за ушибленный лоб.
— Больно, — произнёс он на чистом русском.
— Ого, наш, — обрадовался Николай. — А ты как тут оказался?
Ребёнок вместо того, чтобы объяснить, развернулся и с криками убежал к себе.
— Мама, папа, тут дядя на нашем разговаривает! — произнёс он громко, забежав в комнату.
В коридор выбежала молодая парочка лет тридцати и уставилась на Николая чуть ли не со слезами на глазах. Ему стало неловко, он до сих пор был в трусах.
— Вы только что прилетели? — спросила женщина.
— Пять минут как из космопорта, — ответил он. — А вы?
— Мы потеряли счёт времени, — признался мужчина. — Думаем, от четырёх месяцев до полугода. Выехали за город отдохнуть и больше не вернулись. — Он протянул руку. — Юра.
— Коля. Тоже выехал за город на рыбалку и вот…
— Наверное, вы устали с дороги? — предположила супруга Юры. — Идите в комнату, отдохните, пообщаемся потом.
— Спасибо, так я и сделаю. — Николай на самом деле понял, что смертельно устал от всего произошедшего. — Спать на полу?
— Да, они тёплые, как бы это двусмысленно ни звучало. Если вы не заметили, тут всё из плоти. — Юра постучал ладонью по стене. — Так что не застудитесь.
— Заметил, ещё в корабле. Меня по дороге из космопорта пытались убедить, что живая плоть — это на самом деле не жизнь, а симуляция, а вот они по-настоящему живые.
— К сожалению, это их постулат. Мы для них что-то вроде природного материала, из которого они создают различные вещи.
— А как они сами-то выглядят? — поинтересовался Николай.
— Сгустки плазмы, похожие на шаровую молнию.
— Так значит, я их видел. — Николай зевнул. — Ладно, рад, что встретил вас в таком месте. А то было бы совсем тяжко.
— А уж как мы рады, — произнесла супруга Юрия. — Идите спать, на вас лица нет от усталости.
— Спасибо, иду. — Николай зашёл в комнату, подсвеченную тусклой лампой над входом. Нашёл на полу невысокую выпуклость и лёг на неё головой, используя вместо подушки. Закрыл глаза и услышал, как в доме едва различимо разговаривают сотни голосов. Под этот бубнеж он и уснул.
Проснулся с полным ощущением, что виденные им сны таковыми не являлись. С ним разговаривали или вернее устроили тест, желая узнать больше. В голове носились обрывки бессвязных вопросов и ответов.
Николай сел и вытер глаза. Невыносимо хотелось есть и пить. Он уже неделю обходился одной водой, так и не решившись приложиться к питательной трубке. От голода при малейшей нагрузке начинала кружиться голова. Морально он уже был близок к тому, чтобы съесть что угодно.
В дверной проём заглянула любопытная мордаха сына Юрия. Мальчишка, увидев, что его заметили, спрятался и снова показался.
— Проснулся? — спросил он. — Пойду скажу папе. — Ребёнок убежал.
Через минуту явилась вся семья. Супруга Юрия держала в руках грубо выточенную деревянную миску, накрытую большим зелёным листом. У Николая сразу же выделилась слюна. Он был уверен, что под листом лежит еда.
— Вы хорошо поспали, — заметила женщина. — Ванька устал дежурить.
— Я не уверен, что спал. Со мной всю дорогу разговаривали, — признался Николай.
— Да, тут есть такая странность. Благодаря мощным ментальным особенностям, создатели общаются только посредством мыслей, а во сне лучше всего узнать способности человека, — пояснил Юрий. — Вот, примите по-соседски. Елена моя выращивает огород прямо в пустующей комнате. Местные этого не понимают, и я думаю, даже не видят.
— Угощайтесь. — Супруга передала блюдо, сняв листик. На нём лежали разрезанные пополам небольшие помидорки, только начавшие поспевать, перец и огурец. Николай хотел накинуться на еду, но увидел взгляд Ваньки, с жадностью смотревшего на неё. Он разделил порцию на четыре части.
— Я же только с Земли, ещё не успел соскучиться, — соврал он. — Давайте все вместе за знакомство.
Долго упрашивать не пришлось. Юра и Лена тоже не выглядели ни в чём себе не отказывающими людьми.
— У нас случайно оказались с собой семена. Я покупала, чтобы дома рассаду поставить, да так в кармане куртки и остались. Вот, пригодились. Вначале на улице высадила, но люди не дали поспеть, съели ещё неспелыми. Решили у себя в комнате сделать грядку. Тут и растениям микроклимат больше подходит. Меньше этого дурацкого света и влажность оптимальнее. Мы упросили создателей сделать капельный подвод воды. Балуем себя иногда свежими овощами. — Женщина взяла быстро опустевшее блюдо.
— Честно говоря, неожиданно встретить земную еду на другой планете, — признался Николай.
— А вы так спокойно об этом говорите, словно легко приняли факт существования пришельцев и космического перелёта, — удивился Юрий. — Мы с Еленой долго пытались договориться со своим рассудком, что не умерли, не в аду или не в психиатрической лечебнице.
— Я матёрый космический путешественник, поэтому у меня не было никакого когнитивного диссонанса.
— Так вы не с Земли? — удивилась Елена.
— С Земли, — усмехнулся Николай. — Только наша сноха не с Земли. Упала сыну на голову в медицинской капсуле, а потом вышла за него замуж, чтобы загладить посттравматический синдром. Она со станции, похожей на питомник для людей, которых разводят высшие. Есть такая организация в космосе, представители которой считают себя умнее остальных и учат жизни. Может, слышали?
— Нет, — покачал головой Юрий.
— У нас на Земле об этом не говорят, но мы тоже у них под охраной. Но охранники из них настолько хреновые, что это только на моей памяти третий случай похищения людей.
— Чудеса. В жизни бы не поверил в такое, если б не оказался здесь. Как там, на матушке-Земле? — спросил Юрий с ностальгической тоской в голосе.
— Да как всегда, люди грызутся из-за ерунды, нравственно разлагаются и мечтают о светлом будущем. Ничего такого значительного за полгода и не припомню. Я, наверное, даже телик за это время ни разу не включал. У меня же телефон остался. Держите, — Николай, обрадовавшись, протянул телефон, — можете почитать, что в памяти сохранилось, пока батарейка не сядет.
Ванька перехватил телефон со скоростью дикого зверя, отбежал в сторону и сразу принялся исследовать его содержимое.
— Соскучился. — Мать с теплотой посмотрела на сына.
— У меня с собой рыба ещё была, килограмм семь, но она на корабле осталась, — с сожалением произнёс Николай. Сейчас бы он не отказался от жареного карася или даже запечённого на открытом огне.
— Я бы навернул рыбки, — громко сглотнул слюну Юрий.
— А вас тут тоже кормят через питательные трубки? — поинтересовался Николай, очень рассчитывая на отрицательный ответ.
— Нет, что вы, — рассмеялась Елена. — Это было только на корабле. Тут кормят брусками или кирпичами, как говорит Ваня. Сейчас покажу.
Она убежала и вскоре вернулась с брикетом грязно-белого цвета, напоминающим мыло.
— Вот это еда, которой нас кормят. Вкуса почти нет, но никто не умер и не заболел. Попробуйте. — Лена протянула брусок Николаю.
Тот осторожно взял его в руки, обнюхал, повертел.
— Кусать? — спросил он.
— Кусайте, — разрешил Юрий.