Ночью, как оказалось, дальность видимости увеличивалась. Николай рассмотрел кромку леса и даже немного дальше. Ему показалось, что там происходит какая-то активность. Над деревьями маячили неясные тени, в стороне клубился то ли туман, то ли дым, то ли пыль. Он вспомнил, что видел в куче мусора перед домом предмет, похожий на бинокль. Спустился вниз, нашёл его и очистил от грязи.
Предмет действительно оказался дешёвым биноклем с одним целым окуляром. Николай поднялся в свою комнату и посмотрел в сторону леса через оптику. Он оказался прав, над лесом летали существа, больше напоминающие морских скатов, чем птиц. Они кружились над определённой территорией, словно там находился источник их пропитания или птенцы. Облако, причину появления которого он не мог понять сразу, оказалось пылью от стада животных, несущихся вдоль леса. Николай предположил, что птицы охотятся на них, как хищники на косяки селёдки.
Он решил, что стал свидетелем эпизода бурной жизни местной фауны и быстро потерял интерес к нему. Видал он живность поинтереснее этой, от которой надо было бежать сломя голову.
Внезапно прямо из леса в небо ударила едва заметная синяя молния. Миллисекундный росчерк пера, который можно было спокойно проглядеть. Следом донёсся едва слышный звук выстрела.
Николай прильнул к биноклю. Странная птица спикировала на край леса и упала на ветки. Судя по масштабам, в сравнении с кронами деревьев она была крупной. Ветки под её массой сломались, и птица рухнула на землю.
— Стреляют. Это точно был выстрел, — забубнил Николай.
Сердце забилось с трёхкратной частотой. Ему хотелось верить, что это сын прилетел за ним и теперь пробивается с боями к посёлку, в котором застрял отец. Надо было как-то предупредить его о том, что он рядом, сделать это непременно и именно сейчас, пока Гордей не ушёл. Николай заметался, не зная с чего начать.
В дверном проёме показалась заспанная физиономия Юрия.
— Мне снова послышался выстрел, — сообщил он.
— Не послышался. — Николай потряс биноклем. — Это действительно был выстрел. Я видел его. Нам надо срочно дать знак. Подойдёт всё, что угодно.
— Есть одна вещь, но я не хотел тебе про неё говорить, — признался Юрий, протирая глаза.
— Что за вещь? — Николай с надеждой посмотрел на него.
— Идём, покажу.
Глава 11
Пришлось сделать Галиму каску из скорлупы большого ореха. Паренёк нам доказал, что прожил два года в лесу не просто так. Он нашёл вьющегося паразита с крепким тонким стеблем и буквально за полчаса сплёл сетку на скорлупу и ремешок, чтобы она не падала с головы. В ближайшем карстовом провале мы набрали камней из минерала, отражающего мысленные приказы, и сделали защитные шлемы Трою и Галиму.
В течение нескольких часов нас никто не беспокоил, и мы уже решили, что расчистили обширную территорию от тыквоголовых.
— А кроме шахты, ты знаешь ещё какие-нибудь предприятия? — поинтересовался Трой у нашего проводника.
— Да, конечно. Есть лесозаготовки. Там вообще очень страшные существа. — Галим изобразил натуральный испуг. — У них вместо руки топор. Они за несколько секунд рубят дерево и очищают от веток.
— Интересно, а зачем создателям дрова? В избушках живут? — усмехнулся Трой.
— На озере из них делают запруду, — пояснил мальчишка.
— Здесь есть искусственные водохранилища? — удивился Трой.
— Да. Там разводят чудовищ с большой пастью, и ещё в воде живут свои тыквоголовые, только они без тела.
— А как же ты их видел? — поинтересовался я, уверенный, что Галим заливает.
— Я гулял по лесу и наткнулся на дамбу. Озеро огромное, гораздо больше километра в диаметре. Думаю, километров пять точно будет. Там есть пирсы, с которых грузовики скидывают в воду корм, но не видел ни одного сотника или даже десятника, без которых они не работают. Значит, они были в воде. И ещё мне кажется, что чудовищ кормили человеческими останками. Я испугался, особенно когда поднялся шум из-за делёжки. Они огромные и страшные. По дамбе лучше не ходить. — Пацанёнок дотронулся до ореховой каски. — Может, с ней и получится.
— Какие затейники, — произнёс Трой, имея в виду создателей. — Тоже ведь с какой-то целью размножают водяных чудовищ.
— А существ другой расы, которых похитили создатели, видел? — поинтересовался Апанасий.
— Не видел, но знаю, что они есть. А вам они зачем? — удивился проводник.
— Как зачем? Они тоже люди. Их ждут дома, как и нас, страдают, волнуются. Мы обязаны сообщить их представительствам о том, что здесь происходит. Пусть тоже включаются в борьбу, чтобы не пришлось нам одним отдуваться за всех, — пояснил я.
— Так мы до твоего отца никогда не доберёмся, — уместно предположил Галим.
— Отца будем искать в первую очередь, всё остальное потом. — Я сверился с навигатором, показывающим около семи километров до стоянки космического корабля. — Два часа, и мы будем в районе посёлка у космопорта.
— Если идти прямо, то упрёмся в реку. Её надо обходить, и самый быстрый способ — по дамбе, про которую я вам говорил, но это очень опасно, — предупредил проводник.
— Да? — Я почесал небритый подбородок. — Что-то мне совсем не хочется испытывать судьбу. Как вспомню взгляд тыквоголового, так сердце сразу начинает сбоить.
— А там ещё водяные, — вспомнил Апанасий.
— До ближайшего брода километров десять, но так мы уйдём от посёлка в сторону. А там ещё лесозаготовки. Если они додумаются напустить на нас лесорубов, то никакая защита не поможет. Располовинят и не заметят, — привёл свои доводы мальчишка, лучше разбирающийся в обстановке. — По дамбе надёжнее, главное, не сорить мыслями.
— Почему минерал не работает в обе стороны? — расстроился Апанасий. — Глушил бы и мои мысли.
— Мне кажется, — Галим постучал себя по ореховой каске, — глушит. Нас давно никто не беспокоил, поэтому я уверен, что мы минуем дамбу, не поднимая тревоги.
— Надежды юношей питают, — саркастически произнёс я.
— Создатели относятся к нам как к тупому скоту. Решат, что мы побежим от них прямо в противоположную сторону, и будут ждать примерно там, — Галим махнул рукой в обратную от посёлка сторону. — Они же не знают, что мы ищем вашего отца.
— Возможно, у них даже нет такого понятия, как родители и дети, поэтому им будут непонятны наши действия, — предположил Трой.
— Ладно, убедил. Идём через дамбу, — нехотя согласился я с доводами проводника. — Заодно оценим рыбную ферму.
— Там нет рыбы, — напомнил Галим. — Это что угодно, но только не рыба.
— Пофиг кто, — отмахнулся я. — Давайте, парни, соберёмся с мыслями и загоним их куда поглубже. Нам даётся уникальный опыт — не думать, чтобы выжить.
— Не думал я, что доживу до такого, — пошутил Трой.
— Вот и не думай.
— А я постоянно думаю, чтобы не думать, — почти серьёзно заявил Апанасий. — Получается, когда я не думаю, то напрягаю мозг гораздо сильнее.
— Постой, я знаю, как тебе можно помочь. — Галим сорвался с места. Он исчез в зелёных джунглях и вернулся через десять минут с гроздью зелёных ягод.
— Как подойдём к дамбе, прими одну, — посоветовал он. — Ты почувствуешь особое состояние удовольствия от того, что твоя голова пуста. Минут на десять она будет лишена мыслей. Нам как раз хватит, чтобы миновать самый опасный участок.
Апанасий с сомнением посмотрел на ягоды.
— То есть я на десять минут стану тупым? — спросил он.
— Да. Всего на десять минут.
— А если придётся воевать?
— Да. — Меня тоже волновал этот вопрос. — Как боец он будет функционален?
— Нет, но нам и не понадобится. Я сколько раз ходил рядом, и мне не приходилось ни с кем воевать. Лучше остаться незамеченным, чем рассчитывать на боевую победу, — рассудил мальчишка.
— Ты, наверное, прав, но это огромный риск. Что будем делать, если эта гора мышц будет вести себя как идиот, в то время как нам потребуется отбиваться или убегать? — Мне тоже не особо понравилась идея с ягодами.
Галим растерялся. Он настолько привык быть невидимкой, что считал любые другие способы коммуникации с создателями неудачей.
— Эрпэу говорил, что если мы не дадим о себе знать долгое время, то о нас просто забудут, — поделился он мудростью робота.
— Ладно, ягоды берём с собой, мало ли, — разрешил я. — А скажи, если её съесть, это не ослабит воздействие менталистов?
— Конечно, они же видят нас по излучению мысленной волны.
— Замечательно. Ладно, веди нас к дамбе. — Я поправил падающую на лоб тяжёлую каску.
— Ага. — Галим выбрал направление и пустился лёгким бегом.
Мы потрусили за ним.
— Давно мы на природу компанией не выбирались, — пошутил Апанасий, вытирая стекающий по лицу пот.
— Я заметил, что на природу чаще выбираюсь против собственной воли. Надо бы сломать эту традицию и действительно собраться семьями, пожарить шашлыки, искупаться в реке, — сказал я.
— Предлагаю сделать это у нас во Владике, пока осень не началась. Обещаю бесподобный стол и потрясающие виды на океан, — произнёс Трой.
— Поддерживаю. Как только вижу питательное желе, у меня начинается непроизвольный рвотный рефлекс. По ночам снится, как жарю яичницу на сале и объедаюсь ею, — признался я и сразу же пустил слюну. — Каким бы продвинутыми мы ни становились в плане технического прогресса, наши вкусовые восприятия остаются теми же, что и раньше.
— Чтобы любить космическое желе, которым вас кормят на станции, надо с рождения есть пластик, — пошутил Трой. — Короче, договорились, по возвращении из приключения собираемся у нас с Кианой.
— Чисто из суеверия, друг, ничего заранее загадывать не надо, — вмешался Апанасий.
— Ладно, пусть будет так. У нас не только вкусовые предпочтения отстают от прогресса, но и духовные. Верим во всякое… — Трой перепрыгнул поваленный ствол дерева, разъедаемый лесной микрофлорой.
Что-то хрустнуло у него под ногой, и наш друг взвился в воздух, пойманный силком за правую ступню. Трой не растерялся, быстро вынул нож и резанул по гибкой зелёной лиане, используемой в качестве верёвки. Перевернулся, как кошка, в воздухе и приземлился на ноги. Мы удивлённо переглянулись между собой и уставились на Галима. Под взглядами трёх взрослых мужиков он немного стушевался.