Странная петля № 641: тот, кто верит в идеи книги «Я – странная петля».
Странная петля № 642: тот, кто сомневается в идеях книги «Я – странная петля».
СП № 642: Мрачно, ох как мрачно. По сути, твой образ души не просто мрачен; она у тебя пуста. В ней вакуум, нет ничего духовного. Просто физическая активность, и ничего более.
СП № 641: А чего ты ожидал? Чего еще ты мог ожидать? Если только ты не дуалист, конечно, и не считаешь, что души – это призрачные, невещественные объекты, которые не принадлежат физической вселенной, и все же могут помыкать ее частями.
СП № 642: Нет, это не мое. Просто должно быть что-то очень особенное, что лежит в основе духовных, мыслящих, чувствующих, воспринимающих созданий физического мира – что-то, что объясняет наш внутренний свет, нашу осознанность, наше сознание.
СП № 641: Я всецело согласен с тобой. Объяснение таких неуловимых явлений требует чего-то особого. Построить душу из физических болтов и гаек – задачка не из легких. Но не забывай, что в моем представлении сознание – это очень необычный вид хитро организованного материального паттерна, а не какая-то привычная нам физическая активность. Это не качающаяся цепь, не брошенный в пруд камень, не плеск водопада, не закрученный смерч, не наполнение туалетного бачка, не автоматическая регуляция температуры в доме, не поток электронов в программе, которая играет в шахматы, не извивающийся в поисках яйцеклетки сперматозоид, не вспышки нейронов в мозгу голодного комара… но мы подбираемся все ближе, чем дальше продолжаем этот список. «Внутренний свет» начинает гореть, когда мы взбираемся по этой иерархии. Даже в конце списка свет все еще крайне тусклый, но если мы продолжим его и продвинемся через мозг пчелы, золотой рыбки, кролика, собаки и младенца, он разгорится куда ярче. Он станет очень ярким, когда мы достигнем подростков и взрослых людей, и будет гореть в течение десятилетий. Да, то, что мы называем своим сознанием, – это не более чем физическая активность внутри человеческого мозга, который пожил в нашем мире некоторое количество лет.
СП № 642: Нет, в твоей картине не хватает сути сознания. Ты описал сложный набор мозговых активностей, в которые вовлечены запускающие друг друга символы, и я готов поверить, что что-то вроде этого происходит в мозгу. Но это не вся история, поскольку в ней нет меня. В ней нет места для «Я». Ты предлагаешь мириады бессознательных, мечущихся туда-сюда частиц, или, может, большие облака активности, созданной из частиц, – но, если бы Вселенная была только лишь этим, в ней не было бы ни меня, ни тебя, ни точки зрения. Земля была бы такой, какой она была до развития жизни – миллионы восходов и закатов, ветер дует туда-сюда, облака формируются и рассеиваются, ураганы налетают на долины, валуны скатываются с гор и выдалбливают овраги, вода течет в руслах рек и вытачивает глубокие каньоны, волны разбиваются о песчаные пляжи, случаются приливы и отливы, вулканы выплевывают докрасна раскаленные океаны лавы, горные хребты взрывают равнины, континенты смещаются и распадаются на части и так далее. Все это очень зрелищно, но там не было бы никакого внутреннего мира, никакого разума, никакого внутреннего света, никакого «Я» – никого, кто мог бы насладиться этим зрелищем.
СП № 641: Я сочувствую твоему ощущению бесплодности Вселенной, созданной из одних лишь физических явлений, но некоторые разновидности физических систем могут отражать то, что их окружает, и могут выполнять действия, которые зависят от их восприятия. Здесь мы ходим по тонкому льду. Когда восприятие становится достаточно сложным, оно может привести к явлениям, у которых нет аналогов в системах с примитивным образом восприятия. Под примитивными воспринимающими системами я понимаю сущности вроде, например, термостатов, коленей, сперматозоидов и головастиков. Они слишком слабо развиты, чтобы заслуживать термина «сознание», но, когда восприятие происходит в системе, наделенной и вправду богатым, плавно расширяемым набором символов, «Я» возникает так же неизбежно, как странные петли возникают в пустынной крепости «Принципов математики».
СП № 642: Восприятие?! И кто воспринимает? Никто! Твоя Вселенная все еще лишь бессодержательная система из физических объектов и из хитрых, переплетенных, запутанных движений галактик, звезд, планет, ветра, камней, воды, оползней, ряби, звуковых волн, огня, радиоактивности и так далее. Включая белки, РНК и ДНК. Включая даже твои обожаемые петли обратной связи – ракеты с тепловым наведением, термостаты, наполняющиеся бачки, обратную видеосвязь, цепочки домино, бильярдные столы, наводненные полчищами микроскопических магнитных шариков. Но кое-чего очень важного не хватает на этой унылой сцене, и это самость. Я нахожусь в определенном месте. Я тут! Что может оказаться тут в мире, состоящем из воды и поплавков в тысяче баков, или в мире триллионов разных цепочек домино? Там нет никакого тут.
СП № 641: Я правда понимаю, что тебя донимает этот вопрос; он должен донимать любого думающего человека. Мой ответ таков: в обширной Вселенной разнообразных физических явлений, которую ты только что так живо описал, есть определенные редкие места сосредоточенной активности, в которых можно найти особые типы абстрактно свернувшихся паттернов. Эти особые очаги – по крайней мере, те, что мы нашли, – являются человеческими мозгами, и их «Я» ограничены этими очагами. Эти очаги трудно найти в обширной Вселенной; они немногочисленные и редкие. Где бы ни возник этот особый, редкий тип физического явления, там и есть «Я» и тут.
СП № 642: Твои слова об «абстрактно свернувшихся паттернах» навели меня на мысль о физической воронке вроде смерча, водоворота или спирали галактики – но, я полагаю, для тебя они недостаточно абстрактны.
СП № 641: Да, действительно недостаточно. Водовороты и смерчи – это просто вращающиеся воронки, текучие братья волчков и гироскопов. Чтобы сделать «Я», нужны значения, а чтобы сделать значения, нужно восприятие и категории – на самом деле целая библиотека категорий, которая бы пополняла сама себя, разрастаясь, разрастаясь и разрастаясь. Такие вещи не найти в физических воронках, которые ты описал. Вот почему куда лучшая метафора для «Я» – это структура самореферентных формул, которые Гёдель нашел в бесплодной с виду вселенной ПМ. Его формулы, как и человеческие «Я», крайне хитро и осторожно сформированы, на каждом углу их не найдешь. «Обычные» формулы ПМ вроде, скажем, «0+0=0» или формулы, которая утверждает, что каждое целое число является суммой самое большее четырех квадратов, аналогичны пассивным, лишенным самости физическим объектам, таким как песчинки или мячи для боулинга. У этих формул простого типа нет завернутых высокоуровневых значений в том виде, в каком они есть у особых гёделевских строк. Нужно много теоретико-числовых операций, чтобы дорасти от обычных высказываний о числах до сложности гёделевских странных петель, и, аналогично, нужна длительная эволюция, чтобы дорасти от очень простых петель обратной связи до сложности странных петель в мозгу.
СП № 642: Допустим, я верю тебе на слово, что во Вселенной болтается множество странных петель, которые как-то сплавились в течение миллиардов лет эволюции, – странных петель, которые расположены в мозгу, отчасти подобно тому, как петли обратной аудиосвязи располагаются в аудитории. Они могут быть настолько сложными, насколько тебе угодно; их сложность меня ничуть не беспокоит. Трудный вопрос, который так никуда и не делся, таков: что делает одну из этих странных петель мной? И какую из них? Ты не можешь на это ответить.
СП № 641: Я могу, хотя ответ тебе не понравится. Одну из них делает тобой то, что она располагается в одном конкретном мозге, который прошел через весь опыт, который сделал тебя тобой.
СП № 642: Это просто тавтология!
СП № 641: Не совсем. Это трудноуловимая идея, суть которой в том, что так называемое «Я» – это продукт, а не исходная точка. Ты сплавился незапланированным образом, возник медленно, а не в одно мгновение. Вначале, когда мозг, который позже станет вместилищем для твоей души, только формировался, тебя не было. Но этот мозг постепенно рос, и его опыт постепенно накапливался. Где-то по дороге, когда все больше и больше вещей с ним случалось, было им замечено, было им усвоено, он начал подражать культурным и лингвистическим условностям, в которые он был погружен, и таким образом неуверенно сказал о себе «Я» (хотя то, с чем соотносится это слово, было для него пока очень туманным). Примерно тогда же он заметил, что был где-то – и неудивительно, что он был там же, где его мозг! Впрочем, в тот момент он ничего не знал о своем мозге. Вместо этого он знал о контейнере для мозга, которым было определенное тело. Но даже несмотря на то, что он ничего не знал о своем мозге, это зарождающееся «Я» добросовестно следовало за своим мозгом подобно тени, которая всегда ходит по пятам за движущимся объектом.
СП № 642: Ты не берешься за мой вопрос, который был о том, как различить меня в мире неразличимых физических структур.
СП № 641: Хорошо, давай я перейду прямо к этому. Для тебя каждый мозг, хранящий в себе странную петлю, ничем не отличается от тысяч строчащих швейных машин, разбросанных там и тут. Ты будто спрашиваешь: «Какая из швейных машин – я?» Что ж, конечно, ни одна из них не ты – и это потому, что ни одна из них ничего не воспринимает. Ты видишь мозг, хранящий в себе странную петлю, таким же пассивным и лишенным идентичности, как швейная машина, вертушка или карусель. Но забавно то, что существа, чей мозг населен странной петлей, не согласны с тобой в том, что у них нет идентичности. Один из них настаивает: «Я нахожусь тут и смотрю на этот лиловый цветок, а не пью молочный коктейль вон там!» Другой настаивает: «Я тот, кто пьет этот шоколадный коктейль, а не тот, кто вон там смотрит на цветок!» Каждый из них убежден, что где-то находится, что-то видит, чт