Камни, висящие сверху, медленно, но уже заметно начали падать. Сейчас на площади начнется сумасшествие, Дисс трескался из-за атаки Осколка фэйри, а после смерчей и разрушений Лорду удивительно много чем придется заняться.
• как же я надеялась, до хруста сжатых пальцев, рези в глазах… наши должны успеть в суматохе добраться до порта, сесть на корабль и встретиться с остальными двумя командорами, принести добрые вести. Прямо перед нами пленка Портала зазвенела… и взорвалась зеленым огнем. Да! Командор смог, успел разрушить заготовленные для вторжения врата.
В тишине подвала раздались облегченные выдохи, часть народа обессиленно опустились на пол. Люди кашляли, обнаруживая что долгое время не дышали.
— Отставить расслабление! Кто видел размалеванных длинноволосых мужиков? — заорал Сантана. — В платьях до колен, кружевах и с наглючими мордами. Где они? Или не к нам попали?
Но надежде в его голосе не суждено было сбыться. Фэйри, по словам свидетелей… появлялись. Зашли, пару секунд осматривались. Особое внимание, по мнению присутствующих, уделили ведьмам. А потом стоящий по центру мужчина щелкнул пальцами, и они исчезли. Буквально растворились в воздухе.
Выслушав признание, ритор некоторое время набирал воздух в легкое, а потом начались унижения и поругания в отдельно взятом подвале.
Под этот шум мы смогли поделиться некоторыми… напрягающими наблюдениями.
— Ты видела, кто у Портала взял вещи? — выдохнул Райден, наклонившись и касаясь губами края уха.
— Угу. — Я повернулась и тоже постаралась говорить на грани слышимости. — Твой Доспех. Между прочим, он ходил и разумно действовал. Это как?! Примитивный хаосит, подселенный ведьмами, за какой-то год, проведенный с человеком, как он смог так развиться?
— Я тоже заметила, — к нашему обсуждению присоединилась яичница. Она пытаясь шептать, как могла, но с весьма спорным успехом. — Ниче так получился, мне понравилось. Отлично отпочковался, пока маленький, конечно, но еще подрастет.
Откуда ей знать, пыталась я себя успокоить, но внутренне понимала — ситуация изменилась. Мы начали новую веху жизни Земли, неожиданную, непредсказуемую, одновременно пугающую и дарующую новые горизонты. Мы уже не только воюем с Хаосом. Скоро нам придется с ним считаться, а, возможно, и дружить.
Эпилог про ГАС
Фэйри так и не нашли. Их никто не видел, не слышал, след даже с собаками взять не смогли. Со временем шумиха по поводу их странного исчезновения поутихла, но высокое начальство продолжило бдеть.
Безопасники вызывали меня примерно раз в месяц и пытались вытащить новые и новые подробности нашего общения. Переспрашивали еще и еще раз, пытаясь поймать на несостыковках или симпатиях к таинственной расе.
Каждый раз на допросе присутствовал кто-то из риторов и по одному им понятному принципу прерывали допрос то через полчаса, то через час, а один раз вообще в самом начале встречи.
Я даже привыкла к этим вызовам и в конце первого года учебы, перед экзаменами, даже растерялась, когда очередного вызова не произошло. Вообще год получился насыщенным, пропустили мы, как потом оказалось, около полутора месяца учебы и нагонять потом пришлось нещадно.
Даже домой, навестить отца мне не позволили. Хотя и разрешили ему самому приехать. Что сказать… Всю нашу встречу отец просидел каменно, только еле заметным кивком давал понять — говори, говори дальше. Я старалась не упустить ни одной детали своих впечатлений и ощущений от общения с мамой, зная, как он потом будет разбирать каждое слово, перебирая их в памяти, взволнованно и бережно.
— Жива, — выдохнул он под конец самое главное. И я вздрогнула, на короткое мгновение услышав другое, нечеловеческое — «живи».
— Неясно, сколько придется ждать, — мягко сказала я. К этому времени от возвращения прошло больше недели, портал в курортном Циполе держали под постоянным наблюдением, но новостей все не было.
— Ты же сказала, что там не стареют, — пожал могучими плечами папа. — Начну-ка тренировки усиленной интенсивности и дома приберу, а то вернется твоя мама, я не в форме, вещи раскиданы. Не порядок.
Небо на землю будет падать, а мой родитель останется собой, молчаливым, надежным и абсолютно уверенным, что скоро откроется дверь и его любовь вернется. Молодая, старая, слепая или рогатая, по его словам — без разницы.
Совсем по другому новости восприняла миссис Камачо-Пальмэ. Появилась она в ГАСе на следующий день после нашего возвращения.
На требовательный, нетерпеливо-дробный стук в комнату, Райден открыл дверь. По закону подлости я была у него, валялась на животе прямо на покрывале кровати, листала учебник и с ужасом оценивала объем материала, который предстояло наверстать. Мы с Раем планировали изучать новую информацию вместе, помогая друг другу в трудных местах.
На шкафу в этой время разлеглась уставшая от путешествий Яя и делала все, чтобы ее выгнали поганой метлой. Я уже несколько раз посылала мелагана… к жаждущему общения Фуко, но Яю по-прежнему риторы не слышали, вместо сочувствия купали в массированном любовании и восторге, что ей порядком поднадоело. Поэтому она решила помучить своими жалобами нас.
В итоге к приходу гостьи вся наша троица находилась уже на некотором взводе. По крайней мере я.
— Ты нашелся! Что с тобой? Тебя били? — миссис Люсиль качнулась и расплакалась. Он нежно обнял ее и провел ее под руку к креслу, что-то забормотал, успокаивающе поглаживая по спине.
Так. Пусть поговорят одни. Представляю как после вестей о таинственном исчезновении волновалась его мама. Я встала с кровати, сложила книги и пошла к двери, но меня внезапно пригвоздили в спину нежным и надрывным:
— Как ты можешь продолжать с ней встречаться? Говорят, она крутила со всем Постом Циполя! Публично путалась с Хогом. Если бы твой несчастный отец был жив…
— Он жив, — сказал Райден и продолжил, прямо. Не подбирая слова: — Знаешь, мама, я очень тебя люблю и за многое благодарен как сын, но еще одно оскорбление моей невесты, даже намеком, даже не в моем присутствии — и нам с тобой придется ограничить общение. Стелла — часть меня, прими это. Мы никогда с ней не расстанемся, ради нее я отдам жизнь, а она — за меня, я знаю. И отец получил шанс скоро вернуться тоже благодаря ей. Папа — жив. Не имею права рассказать детали, но лучше приготовься, ма… Что ты скажешь ему, когда он вернется?
Это было грустно слушать, и я практически уже вышла за дверь, когда услышала:
— Что?! Эктор… Эктор жив?
Глаза миссис Камачо-Пальмэ налились слезами, губы прыгали. Она схватила сына за руку и почти исступленно забормотала:
— Точно жив? Скажи — точно?
— Да, мама. Я с ним разговаривал. Он очень далеко, способа вернуться пока нет. Спрашивал о тебе…
Камачо заботился о своей родительнице, переживал из-за ее хрупкой нервной системы. Даже о Хаосе рассказывать не хотел, но весть об отце скрыть не имел права, да и не хотел.
Люсиль ахнула, шумно вдохнула воздух, и я впервые увидела, как человек смеется в слезах. Всхлипы и тихие попискивания от радости одновременно.
— Жив… Сынуль, да мне все равно, что он будет спрашивать и как мне при этом будет стыдно. Главное, чтобы вернулся.
В этот момент я поняла, что мне необычайно повезло. Просто фантастически. Расти Райден в семье, окруженный фанатичной любовью, при родовом статусе и упрямом характере моего жениха — он вырос бы законченных эгоистом, думающим только о себе. Капризность его мамы, требование заботиться о женщине в семье, плюс дистанцирование от исступленной материнской заботы из-за конфликта с отчимом… Это и многое другое не дало сформировать законченного циника.
Я с уважением и даже благодарностью посмотрела на миссис Люсиль. Она любила, по-своему, манерно, как многие рожденные в нобиль-семьях, но искренне, честно, показывая пример сыну.
Поймав ее взгляд, я кивнула поддерживающе, прижала руку к сердцу. И… она впервые не поморщилась, не отвернулась, а улыбалась сумасшедше счастливой улыбкой, не вытирая текущие по губам слезы.
После этого наши отношения с мамой Рая не то, чтобы кардинально изменились, но что-то в них сдвинулось точно. Понять такой изнеженный сорт дам я никогда не смогу, но жить с ней в мире я теперь вполне способна. Она попала в ужасную ситуацию, но не врет, не извивается как уж на сковородке, пытаясь всех запачкать, лишь бы самой остаться правой. А от души радуется за родного человека.
Злые люди реагируют не так, им важнее личные интересы.
Чего стоит только история с Ледкой, когда моя бывшая разбитная однокурсница официально объявила Олафа причиной своей незапланированной беременности. Адвокаты нобиля никак не могли уговорить других молодых людей признать одновременную связь с девушкой, такие показания пошатнули бы вероятность проблемного отцовства, но кто ж захочет подставить себя под удар? Более того, Уго Ласкес дал показания, что видел, как мисс Лагайо уединялась с мистером Борном в классе на следующий день после Полигонного испытания.
История получилась бы совсем грустной, и Олафу пришлось бы содержать девицу по высшему уровню, как невесту. Дело дошло до смешного: если бы она была просто селянкой или горожанкой, на ее жалобы вообще внимания бы не обратили. Но пси-инициированная, она недолго училась в ГАСе, что делало ее фигуру крайне приближенной нобиль-статусу. Жениться на ней бы не женились, а вот содержать…
Все карты хитроумной селянки спутала Яичница. Мелаган заявила, что всю историю домогательств лично наблюдала и уверенно может заявить об успешной защите мистера Борна своей мужской чести и такого же достоинства. Дескать, Ледка смогла оторвать ему только рукав рубахи, но телесно до него не добралась вследствие оперативного побега объекта насилия.
Мы с девчонками пару раз горячо спорили из-за этой истории. Я с разрешения риторов поработала переводчицей Яи, подписала документы для адвокатов. Но скрыла детали силового воздействия, замолчала тот факт, что она на Олафа буквально набросилась. За это беременную обманщицу могли засудить в ответ. Жалко ее стало.