Я обвела взглядом шокированных однокурсников:
— Испугались насчет кожи? Я вас взбодрила? А теперь серьезно. По распоряжению Камачо мы с вами заблокируем хаоситов, лишая их возможности передвижения, нападения на гражданских и, внимание, не позволяя вернуться в портал. Насчет шаров была шутка, нужны только ваши оставшиеся неизрасходованные снаряды. А вот насчет кожи серьезно. Народ, снимайте доспехи. Аделаида, у тебя обе руки действующие? Только одна? Ладно, сделай, что сможешь, принимай кожу и наноси толстую линию синей краски на одну сторону. Народ, помогайте друг другу. У вас четыре-пять минут на все. Аделаида — за старшую.
Время уходило сквозь пальцы, я развернулась и помчалась искать помощников в перетаскивании кожаных одежд. Чуть не споткнулась, обнаружив высокую гибкую фигуру Камачо, танцующую под ударами кнутов Башни. Никого больше у портала не было. Альфа что-то задумал, отослал остальных Стражей, и я точно была одним из пунктов его плана. Подвести было нельзя. В теле ныли все мышцы одновременно, проще было пробежаться по дороге часа три, чем прожить этот игровой короткий час на полном физическом и психическом пределе. В считанные минуты я поймала Себу. Половина гражданских из второй партии убежали в лес, а оставшаяся часть суматошно бегала вокруг с криками и особых проблем не доставляла. Поэтому он оставил горожан на Монику, а сам, прихватив Лукаса и Хавьера, принялся таскать измазанные в синем кожаные защитные вещи. Тут же появившийся Эдмон указал точку метрах в десяти от портала, и мы все вместе начали выкладывать синюю ловушку прямо поверх травы. Парни кидали кожаные куртки и штаны, создавая из них полукруг, а я судорожно домазывала стыки, натирая поверхность защитной одежды своими мячами.
Двух Гончих и одного Пастуха, злобно размахивающего двумя короткими кнутами, в ловушку загнали довольно быстро. Сложнее было их не убивать, предотвращая новое возрождение в портале. Хаоситы бесновались, но перейти синюю линию ни один из них так и не посмел. Загонщиками командовал Олаф, который, как оказалось, появился вместе с Камачо. Странно, я его увидела не сразу. К своему изумлению среди бойцов, теснящих тварей в созданную нами ловушку, я заметила мелькнувшее смуглое лицо Уго. Он вполне ловко управлялся одной рукой и хорошо себя показывал.
Когда разъяренный Башня вдруг выхватил из-за своей спины одного из гражданских, схватил его за ногу и поволок стирать им границу ловушки, а Моника влетела в загон и начала оттуда выкидывать наружу оставшихся людей… вдруг перестали работать портальные шашки и, размеренно хлопая в ладони, прямо из дымовой завесы вышел Сантана.
— И стоп! — гаркнул он на всю поляну. — Орлы. Все молодцы. Выстояли.
«Орлы» внимательно посмотрели на ритора. И просто осели на траву. Кто где. Все. И Стражи, и хаоситы, и горожане.
— Эй, — сказал Сантана, — выстояли, а не упали.
Но мы сидели, лежали, обнимались, смеялись. Энергия бурлила внутри, а вот ноги не держали совершенно. Если и возможно молодым, сильным организмам зверски устать, то сейчас был именно такой случай.
— Кхм, — кашлянул Сантана, — ладно, разбор полетов, как обычно — завтра. А пока — отдыхайте, болезные.
В кампус мы шли болтая, вспоминая особо запомнившиеся моменты, похлопывая друг друга по плечам и не разбирая, где Альфа, Беты или Гаммы. Мне казалось, я не иду, а парю над землей. Себа рассказывал мне о своих первых впечатлениях о портале и впервые не пытался заглянуть в декольте. Аделаиду за плечи с двух сторон обнимали Хавьер с Мартином и никто не поглядывал на нее косо. Гомонящей толпой мы вывалились на лужайку перед жилым кампусом. Парни предложили выделить девчонкам двадцать минут свободного времени в душевой, и все шесть представительниц менее распространенного в ГАСе пола поспешили за полотенцами.
У двери в наш блок меня окликнули. Проклятье, только не сейчас! У нас всего двадцать минут! Но деваться было некуда, я обернулась. В коридоре стол смущенный ритор Бустаманте, то и дело приглаживающий свой по-боевому торчащий ежик седых волос, и неизвестная мне молодая, одетая в шелковое зеленое платье дама. Многочисленные нитки жемчуга обвивали высокую шею, пышные, уложенные в высокую прическу волосы подчеркивали тонкие черты породистого лица.
— Мисс Маккой, — обратился ко мне ритор, — вас вызывает к себе претор для дачи показании по известному вам делу. Я хотела вежливо поблагодарить мужчину за вполне ожидаемое известие, но меня перебили.
— Спасибо, уважаемый, что помогли, — дама мягко похлопала Бустаманте по рукаву сюртука. Она быстрым, пренебрежительным взглядом окинула мою мятую майку, по локоть испачканные синей подсохшей краской руки, ненакрашенное, в грязных подтеках лицо. — Думаю, смотреть тут особо нечего. Сообщение, которое мне передали вчера вечером, явно ошибочное. Но на всякий случай я попрошу знакомого мастера подъехать и обновить сыну руну очищения, чтобы он не подхватил какую-нибудь неприятную болезнь. Проводите меня?
— Зря вы так, — твердо сказал Бустаманте, блеснув глазами из-под насупленных бровей. — Сожалею, миссис Камачо-Пальмэ. Но меня ждут в административном корпусе, поэтому могу показать выход, а дальше вы уж сами.
Она вспыхнула и оскорбленно поджала губы. Сделала пару шагов к лестнице, потом резко повернулась, зазвенев ожерельями. И ткнула в меня пальцем в белоснежной перчатке.
— Предупреждаю на всякий случай. Райден поклялся, что жену возьмет только с моего одобрения. И забеременеть от него не получится. Мы поняли друг друга, девочка?
— Поняли, — пробормотала я онемевшими губами.
Они ушли. Ритор напоследок оглянулся и сочувствующе вздохнул. Из нашего блока выскочили девчонки и понеслись в душевую, призывая меня поторапливаться. А я стояла и смотрела в стену. Кто таким жарким летом носит перчатки?
Глава 7Правила и традиции ГАСа
— Мне кажется или ты никак от теста не отойдешь?
Моника запихнула мне в руки брюки и начала полотенцем промокать мои волосы. Опомнившись, я принялась одеваться. Не хватало еще, чтобы парни застали меня полуодетой в душевой.
— Монь.
— А?
— Я тут нечаянно узнала, что одна из наших девчонок забеременела.
Я старалась говорить потише. Мы с подругой задержались последними, и вокруг не было ни души, но сама тема была не из тех, о которых кричат.
— Кто-то отхватил приз? — улыбнулась Вега.
Мы двинулись на выход, проверив плотно ли завернуты краны и прихватив сменные вещи.
— Все равно не понимаю, — я покачала головой, — почему сейчас? Через месяц первокурсникам разрешают выходить в город. Зачем поступать в академию и терять целый месяц на отборе, если просто хочется забеременеть и выйти замуж за Стража?
— О, подруга, — Моника обхватила меня за плечи, — ты вообще, как не с нами, честное слово. Даже я уже в курсе, боевые эликсиры, которые мы начнем принимать после отбора, временно нас простерилизуют. Пока будем потреблять — никаких детишек, представляешь? Поэтому фанатки ловят Стражей или летом, на закрытых вечеринках и балах, или вот как сейчас, на отборе. А еще на каникулах семьи стараются познакомить студентов с девчонками их круга. У самой двери она понизила голос и прошептала:
— Ледка говорит, наши страшненькие нобильши для надежности дуют противоположное зелье. И любая связь с ними сейчас — того — стопроцентный ребеночек.
Вот почему Эстер и Лукас так были уверены в зарождении малыша. А мама Камачо вздохнула с облегчением, обнаружив, что я не нобиль. Даже под слоем грязи опознала отсутствие аристократической крови. Но тогда почему она сообщила о невозможности вообще забеременеть от Райдена. Не то, чтобы я планировала, да я вообще не собираюсь до выпуска заводить семью, но…
— Вы как, последние?
У входа в душевую уже толпились человек десять парней. После нашего кивка, они с гиканьем рванули внутрь. Лишь один остался в коридоре и попытался придержать меня за локоть.
— Тебя зовут Стелла, так? А меня — Дагерт, — массивный спокойный старшекурсник, сыгравший Башню, шагнул очень близко.
— А меня Моника, — многозначительно намекнула Вега.
— Извини, Моника, мне очень понравилась твоя подруга и я решил познакомиться поближе, — серьезно сказал парень. И мягко улыбнулся мне, расцветая лицом. — Я не женат, выпускник последнего года, поэтому мы можем официально начать встречаться.
— Не понял! Руки убрал!
Крикнули так, что мы с Моникой испуганно дернулись. А с лица Дагерта сползла улыбка. По лестнице поднимались двое. Пара шагов и они рядом с нами: яростно покрасневший Олаф, который и кричал издалека, а за ним мягкими шагами, с холодным отстраненным выражением лица шел Камачо.
— Девушка занята, понятно? — с места в карьер рванул Олаф, и я вспомнила каким безудержным он становится, когда выпьет или разозлится.
А Райден стоял на шаг позади и просто смотрел. На меня.
— Девушка может сама ответить, — вмешалась я. Не хватало только сражений за мое внимание. Одна драка и на меня опять начнут смотреть как на охотницу за обручальным кольцом. — Я действительно занята.
У Камачо дрогнула бровь.
— Меня, — продолжила я спокойно, — вызвал претор.
На улице я передала полотенце и вещи Монике, завязала мокрые волосы в хвост и двинулась в сторону административного корпуса. Папа говорит: «Мы, мужчины — все стайные. Если кому-то понравится девушка, сразу появятся и другие желающие за нее побороться. Удовольствие будет в любом случае. Или от девушки, или от драки». Из-за Олафа, ярко проявляющего ко мне интерес, как бы не началась та самая стайная карусель. Дагерт уже включился. И ведь не крашусь совсем, даже Моника с Адой с утра глаза подводят, только я в первозданном блеклом виде по территории ношусь, парой веснушек на носу подсвечиваю. С Райденом и Олафом все понятно, они со мной на вечеринке познакомились, видели, так сказать, в расцвете женской привлекательности. Но от старшекурсника настолько прямого предложения я не ожидала совершенно.