в первом Олафа.
— Чего замерла? — довольно шепнул он. — Отлично же получилось. Никакого нарушения дисциплины. Меня спросили — я ответил.
Расцепив мой побелевший кулак, он вытащил кольцо и надел на подрагивающий палец. Полюбовался на содеянное и нежно поцеловал в внутреннюю сторону ладони, где сходились линии судьбы. Вот и все. Вскинув голову, я встревоженно посмотрела на секцию приехавших родственников. Раннее чинные аристократические ряды гомонили, перекрикивались, возбужденно переспрашивая друг друга. Матери Камачо не было видно, зато, широко расставив ноги и скрестив руки, на меня в упор смотрел отец. Выражение лица отсюда в деталях было не разглядеть, но от всей фигуры веяло недовольством.
— На кого ты там смотришь? Почему не на меня? — Райден источал удовлетворенность собственной выходкой.
— По-моему, мой папа злится…
— Стоп. Вон тот громила в парадном мундире твой отец? Он же размером с Сантану.
Я посмотрела на родителя глазами Рая и обнаружила, что он прав. Отец по телосложению мало отличался от Стражей, и значительно превосходил студентов, включая выпускников. Это было… немного странно. Хотя это может быть совпадением. Бывают же крупные люди. Очень, очень крупные.
— И еще одна небольшая новость, — претор обвел всех взглядом. — Для объявления я передаю слово сэру Уильяму Рохо. Нашему ветерану, комиссованному по состоянию здоровья, получившему офицерское звание при уходе в запас, но все равно принявшему участие в Прорыве.
Прихрамывая, секретарь вышел вперед, откашлялся и ему тут же передали микрофон, которым так и не воспользовался претор. Тихий, немного вкрадчивый голос разнесся по всему двору:
— Сегодня мне подтвердили прошение о награждении студента, также принявшего участие в закрытии Портала. За спасение офицера во время боя, Стелла Маккой, прошедшая отбор на первый курс Гастонской Академии Стражей награждается отличительным знаком «Отвага». Студентка Маккой, выйти для награждения!
В полной тишине, на онемевших негнущихся ногах я шла через площадку. Если остальных до меня встречали криками и овациями, сейчас слышны были только мои шаги.
— Спасибо, — тихо сказал Рохо, прикрепляя знак к моему кителю. Микрофон в его руке тут же разнес благодарность по всему двору.
— Благодарю, — едва шевеля губами произнесла я и изо всех сил прижала кулак к левому плечу.
— Поздравляю тебя и семью, — зарокотал претор, салютуя вместе с Рохо в ответ. И с толпы, наконец, сорвался покров онемения. Мои однокурсники орали. Старшие студенты сдержано хлопали, удивленно переглядываясь. В рядах родственников начались брожения. Через угол площадки к ним быстро двигался Пальмэ, широко улыбаясь.
У моего отца медленно отпадала челюсть. Таким же механически двигающимся солдатиком я дошла до своих. И попала в шквал объятий. Неприлично визжащая Моника то висла у меня на шее, то грозила кулаком куда-то в небеса.
— Студенты, прошедшие отбор! Построиться для принятия первой ступени Кодекса!
Заиграла музыка. Шипением, сопровождаемым гипнотическими взглядами Райден вернул всех ликующих наших на места. Почему-то даже за Камачо так не радовались, видно, многих зацепило брошенное мне обвинение в трусости. Последние похлопывания по плечу, улыбки, и мы вытягиваемся в ожидании. Ряды темно-синих кителей, непокрытые головы, серьезные лица. Даже солнце заходит за облака, притушивая свет, подчиняясь серьезности происходящего. Я счастлива до слез, только в эту минуту осознав, какую прошла дорогу, как трудилась, мечтала, боролась, не давая себе возможности останавливаться и сомневаться. Спокойно и мерно, заставляя дыхание задерживаться, а сердце замирать, над площадью зазвучали торжественные слова древнего Кодекса. Защищать мир от Хаоса. Стать живой стеной между людьми и тварями. Каждый день посвящать совершенствованию и чистоте помыслов.
Сможем ли мы, обычные молодые люди, разного характера, интересов — стать такими, как требует Кодекс? Потянем ли эту ношу — становится все лучше с каждым годом? Мы шептали, повторяли за претором слова первого этапа клятвы, до будущих синяков прижимая кулаки к плечу. И верили в каждое звенящее над площадкой слово нашей будущей жизни. Жизни Стражами.
Глава 24Мы — это наша семья
— Трогал мою дочь?
Давно я не видела папу в такой ярости. Сразу после объятий, рассматривания значка «Отвага» и пары нейтральных вопросов, он потребовал познакомить его с «этим юным зазнайкой». И с места в карьер напустился на Камачо. Впервые я видела проблески сомнения на обычно самоуверенном лице. Райден осторожно покосился на сжатые кулаки моего отца, повел плечом, ненавязчиво прикрывая меня и, упрямо дернув вперед подбородком, сообщил:
— Не устоял, сэр. Она для меня — все.
— Это для меня она — все, наглый щенок!
Я стояла тихо, стараясь не отсвечивать. По мнению моего папы, грош цена мужчине, который не умеет за себя постоять в трудную минуту или не способен перевести скандал в диалог. Сейчас решалось, что выберет Райден, как себя поведет. И ничем помочь я ему не могла, как бы не хотела. Папа сделал еще один шаг вперед и навис над нобилем, как обычно поступал со своими курсантами. Прессинг физический и моральный, атака по всем фронтам! Трепещи и растворяйся в воздухе, пытающийся войти в семью Маккоев мечтатель!
— О, сэр. Значит нас теперь у Стеллы будет двое, — твердо ответил Камачо. — Для меня важны ваше мнение и советы, я собираюсь стал лучшим мужем для нее.
— У девочки очень упрямый характер, как поступишь, если она настаивает на своем, а ты знаешь, что она не права? — уже чуть тише, но по-прежнему грозно осведомился Мёрфи Фицрой Маккой.
— Мы разговариваем, сэр.
— Хм… Значит, вручили тебе медаль «За храбрость» на Прорыве? И как там?
— Сейчас даже немного страшнее, сэр!
Отец аккуратно пальцем стряхнул невидимую пылинку с плеча Камачо. Тот не дрогнул.
— Льстец, — пробормотал отец, с едва слышной добродушной ноткой.
— Рад стараться!
— Да перестань тянуться, не на плацу. Хотя…
Рядом охнули. Стремительно, оттолкнув зонтиком зазевавшегося чьего-то родственника, в нашу небольшую компанию ворвалась миссис Камачо-Пальмэ.
— Что здесь происходит?! — произнесла она сдавленно-шелестящим, напряженным голосом. — мне кажется или вы смеете кричать на моего мальчика, героя Прорыва?
Райден искал ее сразу после построения, но так и не смог найти. А сейчас она нашла нас сама и… выказывала недовольство.
— Моя мама, сиятельная Люсиль Камачо-Пальмэ, — мягко сказал Райден. — А это отец Стеллы, мама, сэр Маккой.
— Мне все-равно…
— Позвольте, мы удалимся, — сказал нобиль, подхватывая родительницу под локоть. — Еще не виделись сегодня, пора поговорить. Хорошего дня, сэр! Увидимся, Стелла!
И потянул ее в сторону. Тяжелая зеленая атласная юбка с вышивкой по подолу возмущенно хлестнула меня по ногам, но вслух возмущаться женщина не стала. Что ж, в отличие от мужчин семейства, я была уверена в ее непростом отношении ко мне и не верила, что она легко сдастся.
— Проблемы? — тихо осведомился у меня отец и потрепал по макушке. Он всегда так делал, когда я маленькой падала, сбивая коленки или нечаянно ломала игрушку.
— Между нами с Райденом — нет. С его мамой, я надеюсь, еще утрясется, — твердо сказала я. — А вот у тебя я хочу кое-что спросить.
Мы отошли под крону ближайшего дерева. Я облокотилась на толстый коричневый ствол, посмотрела наверх, пытаясь рассмотреть небо сквозь плотную вязь листьев и веток. Вот мелькнул просвет и солнечный луч копьем прошил зелень, подсветив прожилки на ранее затемненных листьях. Не всегда мы хорошо видим на близком расстоянии, иногда требуется помощь или неожиданное сравнение.
— Папа, я пси-инициирована.
— Хм, это понятно.
Под руками царапалась грубая кора дерева, но спина через мундир не чувствовала неудобства. Я оттолкнулась и стала прямо, глядя в глаза отцу.
— А еще у меня проявилась темная магия и так как сама я с Хаосом раньше дел не имела, вывод могу сделать только один…
— Какой же, дочь?
Он полуприкрыл глаза веками, так что не разглядеть что думает. Сверху пронзительно затрещала, зацокала какая-то птица, и мы оба вздрогнули.
— Ты очень большой, папа… для обычного человека. А это значит, или уникален по природе, или принимал эликсиры. Вкупе с моей магией…
Меня сграбастали в объятия и сильно сжали.
— Маленькая…
И я заплакала. Столько времени, держалась как каменная. А тут не смогла. Молча, не вытирая бегущие капли, цепляясь за белый мундир. Он прижимал меня к себе, неловко гладил по голове, целуя в макушку.
— Мне страшно, папа! Что со мной происходит. Ты пил эликсиры? Был Стражем?
— Нет, Эля, — его голос звучал глухо. — Не эликсиры. Я пил зелья, которые варила твоя мама. Она была… экспериментатором. Считала, что Стражи не все делают для людей, слишком многое скрывают и сама скупала, а потом готовила настойки из растений, зараженных Хаосом. В своем отделении твоя мама поднимала больных, которых другие врачи считали безнадежными. Много проверяла на себе.
Вот отчего во мне так много темных сил. Во времена Средневековья Викторию Маккой называли бы — ведьмой. Наиболее часто пси-активные дети рождались в семьях Стражей. Как говорил Сантана, с каждым годом все больше среди них было малышей, чей контур не закрывался обычным инициированием в стрессе и эмоциях. Им для получения полной силы требовалась подпитка специальным эликсиром Вирго, но став Стражами, именно они показывали намного большие возможности, чем остальные. Как монета с двумя сторонами, Хаос даровал силы сражаться с собой же, но, на определенной грани от чрезмерного насыщения и по врожденным данным — люди могли стать отличным сосудом для офицеров из другого мира. В семьях нобилей Хаос в виде еды, питья или капель принимали только Стражи, а в моем же случае это были оба родителя. Я — будущий Страж, чьи силы слишком неоднозначны и близки истинному Хаосу. Говорящая с тварями. Инициированная Стражем и ставшая ему невестой.