Это была, наверное, самая старая в мире уловка, но она всегда срабатывала, потому что ответить на это было нечего.
— Но ты можешь хотя бы попытаться, — возразила Мадлен, от обиды готовая расплакаться.
— Нет. — Джоуи сокрушенно покачал головой. — Я только сделаю тебя еще более несчастной, а это не нужно ни мне, ни тебе. Короче, я лечу в Лос-Анджелес, на пробы.
— А мои деньги? — встревожилась Мадлен, на время забыв о своем намерении пустить слезу.
— Я их верну.
— Когда?
— Возьми, что тебе причитается, когда придет чек за съемки.
— Не воображай, пожалуйста, что тебе снова удастся обвести меня вокруг пальца, Джоуи, — желчно предупредила Мадлен. — Если ты сейчас уйдешь, между нами все будет кончено.
« Черта с два, старушка! — насмешливо подумал Джоуи. — Я вернусь, когда захочу, и ты меня примешь, что бы ты ни говорила сейчас'«
— Я понимаю, — сказал он со всем возможным смирением.
Прямо от нее он отправился в службу проката автомобилей и, наняв машину, помчался к Ларе. То, что она предложила ему остановиться у нее, Джоуи вовсе не удивило. Он знал, что так будет, и хотел этого.
Глава 26
Теперь каждое утро Никки садилась в свой автомобиль и ехала из Малибу в Вэли, где она сняла несколько студий и офисов. В них и разместились все, кто имел отношение к съемкам» Возмездия «. У нее у самой был там небольшой кабинет — рядом с кабинетом Мика, который окружил себя какими-то подозрительно молодыми ассистентами, помощниками, операторами.
Никки со своей стороны тоже пригласила нескольких человек, про которых она твердо знала, что они из себя представляют и что умеют делать, однако среди них не было никого моложе тридцати. По сравнению с помощниками Мика ее люди выглядели стариками.
Несмотря на это, все вместе образовали на редкость дружную и работоспособную команду.
Все было готово к началу съемок. С Ларой в главной роли Никки могла не приглашать больше никого из знаменитостей.
Одного ее имени было достаточно, чтобы обеспечить фильму необходимую рекламу, поэтому Мик без труда набрал на остальные роли никому не известных, но» ужасно талантливых» актеров, которые жаждали славы. Вопрос с финансированием тоже был в основном решен, и уже через две недели должны были начаться съемки.
Довольно скоро Никки обнаружила, что быть продюсером не только сложнее, но и интереснее, чем художником по костюмам.
На ней лежала теперь вся ответственность; люди приходили к ней за ответами на свои вопросы, просили организовать то-то и то-то, о чем-то договориться, и Никки очень нравилось, что она может и умеет решать их проблемы.
Вместе с тем, главный вопрос оставался по-прежнему открытым. Через два дня из Нью-Йорка должна была прилететь Лара — прилететь, чтобы встретиться с Миком Стефаном. «О боже! — думала по этому поводу Никки. — Они либо возненавидят друг друга с первого взгляда, либо поладят. Помоги, Господи!»
Ей было бы гораздо легче, если бы Ричард изменил свое отношение к ее затее. Никки, во всяком случае, считала, что вправе ожидать от него этого. С самого начала она рассчитывала, что он будет гордиться и ею, и тем, что она делает, но Ричард то язвил, то изрекал пророчества одно мрачнее другого, так что в конце концов Никки решила не обращать на него внимания.
Кроме того, она так и не удосужилась встретиться с Айденом Сином, хотя Мик неоднократно предлагал ей собраться втроем и все как следует обсудить. Только вчера он предложил ей поужинать в одном уютном ресторанчике, и Никки скрепя сердце согласилась.
— Как бы дело ни обернулось, — предупредила она Мика, — я по-прежнему рассчитываю на тебя. Ты привлек его к съемкам, ты и будешь за него отвечать. Если Син сорвется, это будет твоя вина.
— Понял, понял, — досадливо воскликнул Мик и щелкнул пальцами. — Мы же уже говорили об этом сто раз!
— Так вот, — не успокаивалась Никки, — запомни сам, и постарайся внушить ему: если Айден выкинет какой-то фортель, я тут же разорву с ним контракт. Без предупреждения.
— Он и сам это понимает, — буркнул Мик.
Когда они наконец встретились в уютном итальянском ресторане на бульваре Вентура, Никки была поражена внешним видом Айдена. Он был даже не худым, а до крайности изможденным. Его светлая и тонкая кожа казалась прозрачной, как будто острые, как у птицы, кости натягивали ее изнутри, готовые прорвать эту тонкую оболочку при первом же неосторожном движении. Впалые щеки, выступающие скулы, мощные надбровные дуги и блеклые, серовато-стальные глаза словно говорили о звериной настороженности и одновременно о глубокой тоске. Тускло-каштановые, словно пылью присыпанные волосы были небрежно собраны на затылке в «конский хвост», а предплечья были сплошь испещрены устрашающими татуировками — словно какие-то мохнатые насекомые запутались в переплетении выступающих черных вен.
От всей его фигуры веяло какой-то жутью, однако, несмотря на это, Айден был по-своему привлекателен; во всяком случае, взгляд Никки невольно задерживался на нем. Ей он показался похожим не то на усталую и во всем разочаровавшуюся рок-звезду, не то на вампира на пенсии. Как бы там ни было, Айден еще мог произвести впечатление, а именно это и было нужно Никки.
Это и еще то, чтобы он не свернулся в наркотический штопор до конца съемки.
Айден Син пожал Никки руку и, глядя прямо сквозь нее своими странными, словно незрячими глазами, сразу же закурил сигарету. Его пальцы, все в коричневых пятнах никотина, заметно дрожали, и у Никки упало сердце. Правда, Мик уверял ее, что Айден сейчас успешно держит оборону на обоих фронтах, кокаиновом и героиновом, и что он — один из немногих примеров того, что современная медицина еще что-то может, если захочет, однако Никки ему не поверила. Сейчас же ее сомнения еще больше усилились. В самом деле, глядя на его трясущиеся руки, на эти черные вены и выжженные глаза трудно, почти невозможно было поверить, что этот человек полностью и окончательно избавился от наркотической зависимости.
«Наркоман не может вылечиться, — подумала Никки в смятении. — Он обязательно возьмется за старое. Весь вопрос в том — когда?»
Она знала, что если бы Айден Син не растратил несколько лет на свои рискованные эксперименты с героином, он мог бы сделать блестящую карьеру. Он и остался-то в кинобизнесе только потому, что был чертовски талантлив. Даже будучи под кайфом или наполовину обезумев от ломки, Син все еще был способен сыграть лучше многих и вытянуть своей игрой любой фильм.
За это его и любили режиссеры. Продюсеры же, напротив, предпочитали с ним не связываться, справедливо полагая это слишком уж рискованным делом.
Все трое уединились в отделанном кожей кабинете, и Айден тотчас же заказал себе двойной «Джек Дэниэлс» со льдом. Никки заметила, что перед салатом он выкурил три сигареты, хотя симпатичная официантка — явная его поклонница — несколько раз предупредила Айдена, что в ресторане курить запрещается.
— Плевать, — сказал он скрипучим голосом. — Должен же мужик хоть как-то оттягиваться… — Его внимательные глаза цвета грязного льда остановились на Никки. — Я завязал, мисс.
Ни «снега», ни «пыльцы», ни хрена. А «Джек Дэниэлс» пусть вас не беспокоит. Когда я работаю, я не пью.
— Хотелось бы посмотреть на вас двоих на площадке, — растягивая слова произнесла Никки. — Один не пьет на работе, другой — не курит… Ну просто пай-мальчики на рождественском утреннике!
Айден улыбнулся — чуть заметно и с явной натугой.
— Это твой первый фильм, Никки?
— Нет, конечно! — возмутилась она, крайне недовольная тем, что он вынуждает ее обороняться. — Я в кинобизнесе уже шесть лет, так что опыт у меня есть. Если тебя это интересует.
— И чем ты занималась?
— Я была дизайнером по костюмам, — твердо ответила Никки, решив ни за что ему не поддаваться. — Кроме того, мой муж — Ричард Барри, поэтому я очень хорошо представляю себе, что значит быть продюсером…
Она осеклась. Какого черта она все это ему рассказывает?
Это он должен из кожи вон лезть, чтобы понравиться ей, а не наоборот.
— Сколько тебе лет? — спросил Айден, посасывая кубик льда из стакана с виски.
— Женщинам такие вопросы обычно не задают, — осадила его Никки.
— Ты стыдишься своего возраста? Сколько тебе — тридцать пять, сорок, сто сорок?
— Спасибо за комплимент, Айден, — ответила Никки, постаравшись вложить в свои слова как можно больше яду. — Мне — тридцать два.
Айден мрачно усмехнулся.
— Я знал, что сумею вытащить из тебя эту маленькую тайну.
— А почему ты спросил? — не выдержала Никки. — Я что, выгляжу старше своих лет?
— Нет, просто мне хочется знать, на что можно рассчитывать, крошка, — небрежно ответил он.
Никки невольно вспыхнула. Он должен был ноги ей целовать за то, что она дала ему работу, а не острить! Она знала, что за последние полтора года Айден не получал никаких предложений вообще, что было вовсе неудивительно. Он должен бы быть счастлив, что его пригласили, а он…
— А сколько лет тебе? — спросила она дерзко.
— Тридцать четыре ровно, — ответил он не моргнув глазом.
На вид ему было не меньше пятидесяти.
— Вы оба — старички, — вмешался Мик и хихикнул. — Другое дело я: для меня жизнь все еще бурлит. На прошлой неделе я поимел одну крошку прямо на заднем сиденье моего лимузина.
Безумно люблю минет. Ощущение такое, словно тебя надувают как воздушный шарик!
— Зато сейчас ты похож на спущенный воздушный шарик, — буркнул Айден.
Никки смотрела на них во все глаза.
— И ты этим… гордишься? — спросила она наконец, не в силах придумать ничего более умного или едкого.
Мик снова хихикнул.
— Это мужские дела, красотка, — ответил он с видом собственного превосходства.
— Да, минет — последнее средство для мужчины, у которого не стоит, — пробормотала Никки.
— Ну, ну, не надо завидовать, детка, — насмешливо вставил Айден.
«О боже!»— пронеслось в голове у Никки. А она-то переживала, как Лара поладит с Миком! Этот Айден оказался в десять раз хуже!