Велемир невозмутимо подошел к ней и легко, будто не напрягаясь, вынул из седла и поставил на землю. Потом шепнул что-то, отчего Любаша вначале недоверчиво на него поглядела, затем просияла и снова распрямилась, гордо выпятив грудь.
– А у Лукоморье нынче пуд за два? – в пустоту спросил Велемир. – Или привычно стало девиц не кормить, а то вдруг силушки поднять не хватит?
Царь ему не ответил, но, могу поспорить, чему-то улыбнулся и сделал нам знак, чтобы мы отходили в сторону. Велемир тут же оказался рядом и увел меня, а рядом сами собой выросли Снежок, Любаша и конь. Тот чуть не оттяпал пальцы мальчишке, попытавшемуся забрать его на конюшни, и самостоятельно утопал за наши спины.
Меж тем над улицами Лукоморья разнеслись радостные вскрики, потом заиграла музыка и послышались песни. Могу поспорить, один из царевичей едет, причем к выбору невесты он отнесся куда основательнее, а не поймал колечком первую встречную сваху.
Вскоре площадь перед дворцом заполонил народ. Музыканты, танцоры и веселые девицы, что разбрасывали всюду розовые лепестки и ленты, а то и мелкие монеты. Даже хмурые царские советники улыбались, глядя на них и невольно притопывали ногой в такт.
Затем через ворота въехал и сам царевич, видимо, старший, Дмитр. Выглядел он точной копией царя, только моложе и легче, даже бороду отращивал наверняка в подражание отцу. И невеста была ему под стать: высокая, статная, с тяжелым властным взглядом. Только что светлая, точно вылепленная из горного снега. Подумалось, что соотечественница Инея, а то и какая-нибудь дальняя родня, так они были похожи.
– Принцесса Альма, – пояснил бард. – Единственная дочь короля Брайана, из Северного королевства.
Мысленно я присвистнула. Северное не имело своего номера, потому как было велико, занимая всю долину у драконьих гор. Если верить картографам, оно лишь немного уступало нашему, Тридевятому, и плодородных земель там куда меньше. Общих границ мы не имели, но, думается, Тривосьмому и Второму Лесному королевствам придется туго, если Дмитр действительно женится на принцессе Северного.
Хороший шаг для политики, мощный: два самых сильных государства по эту сторону гряды точно сметут любого врага. А кроме того, темноволосые Берендеи из поколения в поколение пытались разбавить свою кровь светлыми невестами, чтобы быть ближе к народу. Дмитр наверняка учитывал и это.
Я думала об этом отстраненно, как о чем-то далеком. В конце концов, по слабости своей согласилась сыграть роль невесты для горемычного царевича, а не бороться вместе с ним за престол. Хуже было то, что следом за Дмитром и Альмой ехала милая женщина в расшитом платье цвета спелой ежевики. Она улыбалась всем, махала рукой и изредка поправляла прическу. Этакая добрая тетушка, которая заглянула на праздник ради любимых племянников, вот только я уже знала ее имя.
– Илора Светлая, – шепнула я.
– Сваха? – удивился Велемир. – Она же отошла от дел.
– Как отошла, так и пришла, – пожал плечами Иней. – Шутка ли – королевская дочь? Или царский сын, мы же не знаем, кто ее нанял. Но сами наняли, сами пусть оплачивают, нам какое до нее дело?
– Такое, что все ее подопечные получают супруга и корону, – я нахмурилась и еще раз вгляделась в свахино лицо.
Вроде бы простое, добродушное. Из тех мягких и округлых лиц, которые бывают у хороших и спокойных людей, а вот смотришь и кажется, будто это змей, который сожрет тебя вместе с костями и кокошником. Я помню ее по портрету на книге, тогда тоже рассматривала и улыбалась в ответ, представляя, что вот однажды встречу ее и лично расспрошу о ее удачных делах, секретах, невестах. И сама, конечно же, буду к этому моменту известной свахой со своими историями.
И вроде бы все сбылось, только отчего-то не радостно.
– Считай это профессиональным вызовом, – с издевкой произнес Иней и тут же получил горстью липестков в лицо.
Он скривился, потер глаза и недобро скосился на девушку. Той, как назло, платье крайне жало в груди. Причем так сильно, что все содержимое так и рвалось наружу, растягивая шнуровку. Девушка ради приличия немного подтянула ее, подмигнула Снежку и запустила новой порцией лепестков в толпу.
– Только я здесь не в качестве свахи, – я покачала головой, разглядывая безупречную Альму.
Принцесса была так хороша в своем бледно-голубом платье, просто сказка. И этот взгляд, горделиво расправленные плечи, укрытые меховым плащом, будто вместе с Альмой пришли и северные холода; тронутые алым губы. Смотришь и понимаешь, кто здесь будущая королева. Тем более Илора не проигрывала, никогда. За чье бы дело она не бралась, все заканчивались свадьбой и коронами на головах новобрачных.
– Вот, заодно не опозоришься, – поддержал Иней. – Оплошает-то Любаша.
– Пф-ф-ф! – отмахнулась та. – Еще и не такое продавали.
За «такое» я слегка обиделась. Велемиру я чуть симпатичнее прочих, Любаше – завалящий товар. Продавать она меня собралась, вы подумайте! Да я, между прочим, если бы захотела замуж, то за месяц бы стала счастливой женой. А если бы еще с родными помирилась – вообще бы с руками оторвали.
Но пока я мысленно распекала свою незадачливую сваху, Укушуева незаметно подошла ближе к царю и громким шепотом обратилась к одному из его советников:
– Это же принцесса Альма? Из Северного?
Тот по-прежнему стоял истуканом и не отвечал ей, но Любашу это не смущало.
– Многие шепчутся, что перейдем под руку Брайана, будем Северной империей. Оно, конечно, боязно, зато какие перспективы!
– Не болтай глупого, девка! – все же процедил советник сквозь зубы. – Скорее уж Северное присоединится к нам, чем мы к ним. У нас войска, чародеи, твари лютые.
– Так-то оно так, а у них драконы и тролли. Да и не стал бы Брайан отдавать единственную дочь одному из трех возможных наследников, не имей видов на их союз. Тем более Дмитр хоть и старший, а в народе больше младших уважают. Один – заботится, тварей изводит, второй – благотворительностью промышляет. Дмитр же только по столице дружину выгуливает, за пределами Лукоморья о нем и не знают толком.
Я не вникала в такие тонкости, зато заметила, что царь тоже слушает Любашу и хмурится. И тем сильнее хмурится, чем дольше смотрит на Альму и небольшой отряд, сопровождающий ее. Тех самых драконов там не было, я вообще не уверена, что ящеры покидают свои горы, но дюжина воинов, при оружии и доспехах, смотрелась угрожающе. И вообще, свита Альмы все тянулась и тянулась, заполняя площадь, и конца ей не было видно. Король Брайан, возможно, просто хотел представить дочь с лучшей стороны, но вышло небольшое нашествие на Лукоморье.
Потому, когда Дмитр с Альмой добрались до Ратмира, склонившись перед ним в поклоне, царь глядел на них уже недобро и настороженно. Илора предусмотрительно осталась в стороне и сияла дружелюбием, но я уже знала, что она просчитывает все возможные ходы наперед. Думает, как ей лучше сразить царя. Убедить, что Дмитр – достойные преемник, которому следует немедленно отдать корону. И возможностей для этого у нее куда больше, чем у меня продвинуть Велемира.
– Не кисни, – шепнул он мне на ухо. – Еще не вечер. И прекрати таращиться на сваху, она заметит и встревожится. А внезапность – твое оружие.
– Она женила принцесс и принцев еще до моего рождения, – также тихо ответила я. – Нет ни одной свахи, удачливее Илоры.
– Принцев – да, а царевичей у нее еще не было. Считай, вы в равных условиях. Тем более она еще не понимает, с кем связалась!
Хотела возразить, что и я не знаю, знакома всего с одним Берендеевичем. И тот не самого милого нрава. Если все остальные хотя бы на треть такие же, то непросто будет всем.
За общей суетой и гвалтом я не сразу почувствовала, как что-то изменилось. Оно подбиралось издалека, едва слышно, словно бы перестраивало мир по камешку. Вначале стихла музыка под властным взмахом Ратмира, затем танцовщицы остановили свое мельтешение, а свита Альмы наконец освободила центр площади.
И вот тогда, когда ворота опустели и стали хорошо видны всем, в них будто сам собой возник еще один царевич. Берендеевская порода проглядывала и в нем, пусть волосы казались светлее, чем у прочих, а ясные серые глаза глядели на всех приветливо и открыто.
Царевич был одет в простую рубаху, штопанные штаны, будто тоже пересекался с Любашиным конем, и, боги всемогущие, лапти! Даже в самых глухих деревнях такие разве что старики носили, а вот Иванир откопал где-то и напялил на ноги. И в довершение образа нес в руках лист лопуха с сидящей на нем лягушкой.
Так глянешь – деревенский дурачок, но я-то знаю, как может быть обманчиво первое впечатление. И народ его любит, вон, как кричит. Даже Дмитр с Альмой глазели на него, как и все на площади. Младший царевич разом стал центром всеобщего внимания, слишком выделялся на фоне разодетых гостей из Северного.
Царь сдержанно поприветствовал младшего сына и поинтересовался, где же тот потерял невесту, почему не исполнил его указ. На это Иванир бесхитростно улыбнулся и показал тому лягушку, заверив, что это она и есть.
От тишины, воцарившейся на площади, стало жутковато. Она сгустилась и повисла в воздухе, придавив всех собравшихся. Но долго так продолжаться не могло, один за другим собравшиеся склонялись друг к другу и начинали о чем-то шептать.
Иванир же стоял и улыбался, пока не решил пояснить:
– Батюшка, вы же приказали найти себе невесту. Вот я по старинному обычаю вышел в поле, пустил стрелу и взял суженую там, где она приземлилась.
– Так выходит, с лягушкой ему еще свезло, – тихо шепнул Иней. – Были варианты куда занимательнее.
Я просто наблюдала за всем этим и не знала, как реагировать. С одной стороны, обычай так искать себе невесту существовал, с другой – ну кто в здравом уме будет им пользоваться? Мало ли куда упадет эта стрела, вдруг прямо в предполагаемую невесту? Хороший же будет знак оставаться холостым!
– И ты что, жениться на ней собрался? – хмуро спросил царь.
– Так все по твоей воле, батюшка! – просиял царевич и блаженно улыбнулся.