вои все читала. А как узнала, что с тобой случилось, говорит, все, Кощеюшка, забирай домой нашу Васеньку, обижают ее там! Иди мол, а то сама пойду! А ты ж знаешь ее характер, пустырь бы от Тридевятого остался.
– Знаю, – вздохнула я.
– И вообще, разве тебе не любопытно, каков на деле твой женишок? За сколько златов от тебя отступится? Или, может, настолько ловок, что из подземелий моих сбежит и за тобой явится?
Я промолчала. В это не особенно верилось, но и нестись так сразу спасать Велемира глупо. Вот посидит там немного, батенька подобреет, тогда и попрошу отпустить. А я пока какавы попью.
***
Повисев еще немного, Велемир поболтал рукой, затем вытащил из манжета рубашки тонкий металлический стержень, всунутый в искусный шов не иначе как по привычке и извечной недоверчивости. В родном дворце та вечно обострялась до той грани, за которой уже окончательно с ума сходят.
Но недоверчивость эта не раз и не два спасала ему жизнь, вот и сейчас пригодилась.
Стерженек Велемир погнул и впихнул в замок. Орудовать вот так, с задранными руками, было не слишком удобно, да и замок поддавался плохо, видно был какой-то хитрой конструкции. Так что пока Велемир смог его отпереть, весь умаялся, опустил с облегчением руку и огляделся. В коридоре стоял тот самый странный парень и ощупывал решетку.
– Только без вопросов, – бросил он, едва поймал взгляд Велемира.
– Ты кто вообще?
– Я попросил, – огрызнулся он. Затем нахмурился и уставился куда-то под потолок царевичевой темницы. Там из потолка капала вода, стекая по камням тонкой струйкой.
Под взглядом парня она ручейком потекла к крюку, на котором висели цепи. По ним же спустилась к руке Велемира, ускорилась и закрутилась вокруг посеребренного металла. Вскоре тот жалобно звякнул и распался на части.
Велемир с облегчением опустил вторую руку и растер запястья. В то время вода снова изменила свое течение, собралась вокруг замка и также распилила его, открывая путь к свободе.
– Благодарить-то тебя можно? – осторожно спросил Велемир, а парень на это хмуро кивнул. – Тогда спасибо тебе, добрый человек.
– Нелюдь, – уточнил тот, видимо, проявил так большое доверие. После чего сразу отвернулся и пошагал по коридору, только и оставалось, что догонять его.
– Что-то я о такой нелюди, которая конем оборачивается и водой управляет, даже не слыхивал. Это же ты мне тогда со стиркой помог? И Любашу в столицу вез?
Конь остановился, тяжело вздохнул и поджал губы. Постоял так недолго, потом видимо пришел к какому-то решению и заговорил, одновременно двинувшись дальше по коридору:
– Мало нас, зовемся келпи. В одной только речке и живем, что на самой окраине Северного. Там долина есть, уединенная и живописная: поля, деревья к воде ветви тянут, верески цветут. Одна беда – скучновато. А я всегда мечтал поближе к людям перебраться, лучше – в столицу какую, науки изучать. Вот и согласился по глупости с одним проходимцем сбежать из родной реки. Тот мне и говорит: Дамиан, послушай, я добрый человек, открытый всему новому, но прочие люди не такие. Они про келпи и не слышали, тебя забьют камнями или сожгут. А если и нет, то посадят в клетку и будут показывать всем за мелкую монету.
На этом он вздохнул, скосился на Велемира и тогда продолжил:
– В общем, убедил он меня, что смогу пойти в город только в обличие коня, а для надежности он наденет мне магическую уздечку. Я согласился и пошел с ним, а потом оказалось, что снять эту уздечку уже не могу, а магия в ней заставляет во всем хозяина слушать. А человек этот продал меня за пару златов, как диковинного магического коня. Так я попал к богатырю. А тому плевать было, что я разумный, лишь бы возил исправно и помогал от нечисти отбиваться. Больше трех лет с ним пробыл, пока меня не выкупил Укушуев.
– А ты у него лавку сжег.
– Не я, – хмуро ответил Дамиан. – Другая его помощница. Только та мне в ноги падала, в любви признавалась, просила взять вину на себя. Мол, меня Укушуев любит, не накажет сильно, а ее по миру пустит и так ославит, что никто больше на работу не возьмет. Вот я и дрогнул. А она через месяц с другим сбежала, прихватив дневную выручку из лавки. Далеко не ушла, Укушуев с деньгами расстается неохотно, а я понял, что с людьми дел иметь не стоит.
– Но нам-то ты помогал, – заметил Велемир. – Понял, что есть и хорошие?
– Нет. Про вас я заранее знал, что вы плохие, поэтому не расслаблялся, – Дамиан покачал разноцветной головой и тогда пояснил. – У Укушуевых одни златы на уме и товары их, Любаша здесь папеньки своего не лучше. Дружок твой наоборот, тратит деньги без всякой меры и задирает всех. Ты вторую встречную девушку замуж потащил, а Василиса твоя вовсе Кощеева дочка. Хуже компании и не сыщешь, поэтому решил держаться вас.
– Логика тут определенно есть.
Велемир думал легонько хлопнуть коня по плечу, но удержался. Как и не придумал слов в защиту их веселой шайки.
– А Любаша тебе нравится? – осторожно спросил он.
– Ты все глупости, которые из твоего гусляра лезут, слушаешь?
При этом он его щеки будто слегка покраснели, но в неровном свете факелов и не разобрать, а Велемир решил больше не допытываться.
– Кстати, Любаша тоже пришла, – бросил Дамиан на ходу. – Увязалась следом, не отделаться. Все твердила, что никак не может царство навье не посетить. Это ж такой рынок сбыта стоит неосвоенным!
– Думаю, с покупателями здесь негусто.
– Ты все еще сомневаешься в Любаше? К тому же здесь, как минимум, Кощей.
– О да.
Велемир бы и сам поглядел на потенциального тестя в фуксии. Такое если и увидишь, то раз в жизни. Хотя в Любаше он действительно не сомневался: она бы нашла, чем заманить царя над нежитью.
Глава 27
А вообще кощеевы темницы оказались местом пусть темным и зловещим, но достаточно чистым. Ни тебе паутины по углам, ни грязи, все аккуратно, уютно, почти по-домашнему. Решетки толстые, цепи начищены, даже чурбаки с воткнутыми в них топорами по высоте расставлены. Просто любо-дорого посмотреть, хотя заночевать все одно не тянет.
– Как вы вообще сюда попали? – поинтересовался Велемир, когда они с Дамианом поднимались по узкой лестнице. – Тоже твоя магия или укушуевские чудеса?
– Твоя магия, – скривился тот. – В смысле, твой брат нас сюда и забросил, у нас бы магической силы не хватило.
– И Дмитр здесь?
– Угу, и гусляр белобрысый тоже. Собралась вся ваша банда.
– Наша. Сам же решил держаться нашей плохой компании.
На это конь тяжело вздохнул и только быстрее пошагал вперед. Но наверху лестницы их ждала не свобода, а очередной подземный этаж, на этот раз – целиком заросший разнообразными кристаллами. Те светились и мерцали, а гроздья их походили на диковинные соцветия. Но удивительнее всего, что в дальнем угле пещеры вокруг кристаллов возилась девушка в рабочем фартуке и плотных перчатках до локтя.
Завидев Велемира с Дамианом, она разогнулась и убрала волосы со лба тыльной стороной ладони.
– Здравствуйте, – осторожно произнес Велемир.
– И вам не болеть, – серьезно кивнула она. – Вы куда такие красивые?
– Не говори с ней, от девок одни беды, – шепнул конь.
– Сам ты девка, – фыркнула незнакомка, прислонила к стене что-то похожее на тяпку и направилась к ним.
– Бежим, от нее смертью веет! – не успокаивался он.
Велемир же втянул носом воздух, но не почувствовал ничего, кроме обычного человеческого запаха и капли ароматных масел. Землей еще пахло и удобрениями, будто девушка выращивала кристаллы, как цветы в палисаднике.
– Мы зла не желаем, – произнес Велемир и показал пустые руки. – Хотим наружу выбраться и забрать Василису.
– О, а я думала, опять из этих, которые смерть Кощееву ищут.
На этом она снова провела рукой по лбу и уставилась на них чистыми, голубыми глазами.
– Так-то она здесь недалеко. Дальше по коридору направо, потом налево, потом кругом, выйдете к подземному озеру. А там дуб, на нем сундук, и заяц, из которого утка торчит. Ну вы наверняка и сами все знаете.
– Ага, – поддакнул конь и почти силой потащил Велемира. – Очень у вас тут досуг занимательный, во всех царствах о нем шепчутся.
– А ты испугался, гривастый? – девушка ухмыльнулась и скрестила руки на груди. – Зря, у нас здесь земли суровые, зато всякой нелюди раздолье.
– Нет уж, спасибо. Мы торопимся.
– И Василису ищем, – поддержал его Велемир. – Не знаете, где она?
– Знаю и проводить могу. Только мне бы тут работу закончить.
На этом она обвела рукой грядку, половину которой уже успела взрыхлить и утыкать кристаллами, точно рассадой. Выглядело забавно, но на сумасшедшую девушка не походила, потому Велемир кивнул ей и потянулся за тяпкой.
– Ты сбрендил, – подытожил конь. – Нельзя вот так помогать всяким незнакомым девицам, особенно если они по Кощееву подземелью как по своему дому расхаживают.
– Ну я, допустим, Маша, – она тут же протянула Дамиану руку, не снимая перчаток. – Теперь-то мне можно помочь? Обещаю не есть тебя и зайцев внутрь не запихивать.
Конь на это закатил глаза и ткнул пальцем в Велемира.
– Его я знаю дольше. Так что помогать буду ему, найду всю прочую его банду.
– Тоже дело нужное, – согласилась она. – Иди.
Земля здесь была твердой, как камень, и рыхлить ее оказалось совсем непросто. Особенно после того, как провисел в подземелье. У Велемира болели руки, спина, лоб покрылся испариной, но просто так бросать грядку он не собирался.
Маша же стояла на прежнем месте и с интересом наблюдала за ним, точно за скоморохом на ярмарке.
– Значит, Василису ищешь, – заговорила она, когда Велемир сделал примерно половину работы. – И зачем?
– Жениться на ней хочу.
– А она как, согласна?
– Вот и узнаю, – произнес он и остановился, делая перерыв в работе. – Но до того хочу убедиться, что у нее все хорошо.
– Неплохой план, – согласилась Маша. – А если Василиса откажется? Так-то у нее с прошлым женихом печальный опыт, да и дело свое бросать, чтобы осесть в царских палатах, она вряд ли согласится.