– Ты о чем?
В темных глазах мужчины напротив не видно ничего, кроме ярости. Он злился. Сильно злился. Только возбужденную девушку, остановить сложно, особенно, когда чувство вседозволенности взяло верх над всеми эмоциями.
Вопреки нарастающему страху, я все-таки решила напоследок досадить мужчине, строя из себя глупышку. Причем очень умело, с долей старания. Получилось очень правдоподобно, судя по последующей за вопросом реакции. Ещё бы! Настоящие блондинки умеют входить в образ в нужный момент.
– О том, дорогая, о том! – мельком заметила, как пресловутая венка на лбу чуть раздулась. Он больше не пытался скрывать свои эмоции, ни внешне, ни внутренне, выдав себя по полной программе.
По тени, падающей на мраморный пол, заметила, как мужчина, смеющий называться моим мужем, на секунду замахнулся, но затем, быстро опомнившись, резко впечатал ладонь в стену возле моего лица, заставив содрогнуться от неожиданности.
– Какого хрена ты забыла в этом богом забытом месте рядом с каким-то идиотом? – низкий бас, к которому до сих пор не успела привыкнуть, разлетелся во все части дома, во все комнаты.
Удивительно, что прислуга не сбежалась на этот пронзительный крик, видимо, знали, что в такие моменты лучше не выходить из своего убежища, не злить хозяина лишний раз. И правильно делали.
– Я сама решу, с кем общаться, а с кем нет!
Пытаюсь ответить тем же тоном, но в глубине души осознаю простую истину – ничем хорошим мои выкрутасы не закончатся
И оказалась права.
Мои слова не остались безнаказанными. Мужчина одним резким движением схватил меня за подбородок и больно потянул наверх. Зрительный контакт, созданный нами, казалось, пускал искры в разные стороны. Удивительно, что молния не разразилась над нами.
Глаза мужчины напоминали космические чёрные дыры. Злые. Прищуренные. Засасывающие. Словно я не состояла с ним в браке целый месяц, а была заклятым врагом. Стало страшно.
Все ранее испытанные к мужлану чувства куда-то запропастились. Исчезло желание насолить ему, портить настроение день ото дня, а тем более показывать характер. Хотя…
– Если ты не забыла, любимая моя женушка, – медленно протянул он, смакуя словосочетание, как любимое лакомство, – то с недавнего времени ты принадлежишь мне.
– Если тебе удалось выкупить меня у родителей, это не значит, что я полностью твоя! Ай, – последнее вырвалось чисто случайно, на автомате, когда он тряхнул меня за плечи и прижался вплотную. Он – высокий и сильный, и я – маленькая и беззащитная. Не стоит говорить, кто нас двоих выйдет победителем.
Между нами совсем не осталось свободного пространства. Сзади меня холодая стена, а спереди – холодный мужчина. Морально холодный. Ибо жар его тела ощущался даже через тонкую ткань платья.
– Смелая, – в свете люстры в прихожей я заметила, как искаженное яростью лицо преобразилось.
На тонких губах теперь красовалась легкая улыбка, складка между бровей слегка разгладилась, а та виднеющаяся венка на лбу больше не казалась столь явной. От злого тона, которым он разговаривал со мной, не осталось и следа, заменяя его абсолютным спокойствием и… насмешкой?
– Когда же ты научишься держать язык за зубами? – лицо мужчины, пропитанное новым для меня чувством, оказалось слишком близко.
Шрам на щеке хорошо виден в свете люстры, только я больше не обращаю на него внимания. Потому что мне не до этого. Не до каких-то внешних дефектов в моменты безудержного страха. И чего-то ещё…
– Когда твои сладкие губки перестанут сжиматься в тонкую линию, и будут выкрикивать мое имя во время оргазма? – большой палец свободной руки медленно, растягивая удовольствие, обводил контур моей нижней губы. Затем перешёл на верхнюю, оставляя свой след. И так по кругу, пока помада окончательно не размазалась.
Дыхание мужчины стало рваным. Оно опускалось на мои губы, оставляя легкий конденсат, который тут же испарялся или размазывался его пальцем. И смотреть он стал как-то по-другому. Зрачки так же сливались с истинным цветом глаз, но я заметила, что они расширились.
И дело далеко не в ярости…
Его голос стал бархатным, красивым. Возбуждающим. Обычно на таких харизматичных мужчин очень падки слабые женщины, обычно таких желают видеть рядом с собой.
Раньше я не замечала этого, могла лишь догадываться после первого поцелуя на этом самом месте. Теперь же испытываю его харизму на себе. Возможно, если бы на моем месте стояла какая-то расфуфыренная бабень, то купилась бы на все это и потекла лужицей перед «муженьком». Но я не одна из них.
Не одна из них…
Отчаянно повторяю про себя эти слова, как мантру. Стараюсь поверить в них. Внушаю себе, что эта близость мне неприятна. Неприятны его прикосновения. Он сам по себе мне противен. Ужасен. Но с каждой секундой произносимая в голове мантра оказывалась все дальше и дальше, все фальшивее. Неправдоподобнее…
– Никогда! – еще одна бесполезная попытка отрицания.
– Ты так уверена? – он перешел на шепот, опаляя мое ухо своими словами.
Когда я успела позволить ему приблизиться к себе? Когда начала вслушиваться в неровное дыхание? В какой момент мои руки ослабли, не в состоянии дать отпор?
Шершавая ладонь коснулась бедра, поднималась все выше и выше, задрав и без того короткое платье. Остановилась на кружеве чулок. Нежно вырисовывая узоры. Я чувствовала исходящее от него тепло. Чувствовала цепляющий взгляд, готовый окутать меня в свои сети. Чувствовала желание, которое невольно перестало быть односторонним.
О, черт!
Так хочется выкрикнуть громкое «Да!», доказать свое равнодушие к этому человеку, только вся уверенность в этом слове исчезла. Если раньше я злилась на своего «муженька» за одно только существование на планете, то сейчас испытала ранее неизведанное к нему чувство. Нет, не страх за свою жизнь, не ярость за своевольное поведение с его стороны. Что-то теплое, разливающееся по всему телу мягким покалыванием в конечностях. Что-то странное, неподвластное какому-либо объяснению.
Дышать становилось все труднее, близость мужского тела не казалась мне противной, а ноги так и не смогли сделать шаг в сторону.
Потому что сопротивляться бесполезно, когда ты сходишь с ума…
Широкая ладонь продолжала следовать по известному только ей маршруту, очерчивая контуры фигуры. Гладила ноги, игралась с кружевом чулок. Остановилась на попе, слегка сжимая.
Тело напряглось под острым взглядом, под ненавязчивыми, легкими прикосновениями, оставляющими после себя обжигающие следы. Ощущаю себя натянутой гитарной струной перед ним.
Перед мужчиной, которого хочется оттолкнуть и одновременно притянуть, чьи прикосновения хочется ощущать еще очень долго и в то же время не чувствовать вовсе. Которому хочется сказать: «Не останавливайся» и «Проваливай».
Только что в этом случае возьмет верх надо мной? Здравый смысл или помутненный алкоголем рассудок? Желание ощущать его близость или всепоглощающая ненависть? Я не знала, что может быть лучше, но тело сказало все за меня.
А я поддалась его зову, наплевав на все…
Когда смиренно стоять и глядеть друг на друга стало невыносимым, когда легких прикосновений оказалось очень мало, мы резко потянулись навстречу и впились в губы друг друга.
Вот он – личный источник кислорода. Вот, чего я желала. Этого мужчину. Этих страстных, жадных поцелуев. Этого жара, постепенно разливающего в каждую клеточку тела. Этих губ, жестко и беспринципно терзающих мои.
А я отвечала. Отвечала, как никогда ранее. С таким же непреодолимым желанием и сумасшествием, накрывшим нас с головой.
Теперь я не стояла истуканом, без зазрения совести ощупывала сильное тело сквозь пиджак, гладила широкие плечи, спускалась по предплечьям и поднималась обратно к напряженной шее. Даже через гладкую ткань дорогого костюма я чувствовала напряжение сильного тела, нетерпение. И жажду. Жажду овладеть мной. И она взаимна.
Мужчина с силой сжал мои ягодицы, задрав платье до пояса. До легкой, но приятной боли. До случайно сорвавшегося в его опытные губы стона. До впившихся в мужскую шею ногтей, следы от которых трудно будет замаскировать косметикой.
И я понимала, что скучала.
Скучала по мужским прикосновениям, по близости, по запаху секса, который распространился в каждый уголок квартиры. Хочу его. Не могу поверить в свои мысли, но я хочу его. Сильно. Чтобы он сжал меня в своих объятьях и дразнил до умопомрачения, чтобы вошел, двигался во мне быстро и долго, заставляя забыть о своей личности.
Я потихоньку забывала обо всем. О его появлении в моей жизни, о вынужденном браке. О том, что сотворил сегодня в хореографическом зале и в клубе. Не желала ничего из этого перебирать в памяти. Сейчас имели смысл лишь его руки, лишь его поцелуи. Лишь наша близость, готовая превратиться в ядерный взрыв…
Мужлан прихватил зубами мою нижнюю губу и слегка потянул. Прикусил немного. Случайно, наверное. Почувствовала легкую боль от раскрывшейся раны, однако она не остановила меня от новой порции страстного танца.
Обратил внимания на последствия своего безумия? Вряд ли. Но нежные движения мягкого языка, слизывающего капельки крови, тут же заменили ту звериную страсть. Только мне не нужна эта нежность, не нужно немое извинение.
Мне нужна его настоящая звериная сущность, и он показал ее во всей красе…
Его губы спустились ниже, оставляя за собой влажную дорожку, платье резким движением оказалось разорвано сверху, открывая зону декольте. А руки… Черт, какие же у него сильные руки!
Они гладили, сжимали, ласкали и заставляли протяжно стонать. Хочу ощущать его прикосновения везде, на всем теле одновременно, зная, что это физически невозможно. Его рук на груди мало, его чутких пальцев, сжимающих горошинки сосков тоже мало.
Его губ, терзающих мою грудь, мало…
Так умело, опытно. В моей жизни существовал лишь один мужчина, и сравнить мне не с кем. Раньше я не представляла себя в постели с кем-то другим, кроме Леши, но сейчас образ бывшего парня, который когда-то давно дарил незабываемое наслаждение, затмевался новыми ощущениями, новыми эмоциями. Новым мужчиной, которого я ненавижу и желаю одновременно.