Теперь не меня одного сегодня бомбит. Благодать!
Настроение немного выравнивается. Особенно когда я со свистом проезжаю мимо грозящих мне кулаками забулдыг.
Пардон, ребята, так бывает, когда надеешься на доброту чужой души. Рассчитывать нужно только на себя. Даже мелкая Сонька это понимает.
Я ведь козявке денег давал за то, что она объявление подсунет сестре. Отказалась.
За работу спасибо, а подачки оставь себе — вот что Соня мне сказала.
Дома во всех окнах горит свет. У ворот припаркована машина Славы. Не будь он таким оболтусом, подумал бы, что брат наконец-то одумался. А так даже гадать не хочу. Я в таком сейчас настроении… Лучше сам выясню.
На пороге застываю, едва не пришибленный дверью.
— У нас переезд? — присвистываю, вглядываясь в загруженного сумками Славу.
— У нас разногласия, — огрызается он. — А я заехал забрать свои вещи. Про машину даже не заикайся, подарки не возвращают. Кстати, я не нашел свой телефон. Где он?
— Без понятия, — развожу руками. Не хочу лишать Светлячка свободы маневра. Как она решит подать ему новость о разрыве, так и будет.
Может хоть стереть переписку и подбросить Славе «чистый» мобильный в рюкзак, мне все равно, как они расстанутся.
— А ты я смотрю и дальше съезжаешь с катушек, — прилетает мне новая порция яда от брата. — Даже знать не хочу, где ты в костюме и сланцах шатался. Псих он и есть псих!
— Про благотворительный бал уже слышал? — пропускаю наезд мимо ушей, протягивая одно из двух имеющихся у меня пригласительных. В одном Слава прав, откуда я такой красивый, он знать точно не хочет. — Это твой последний шанс сохранить за собой долю нашего бизнеса. Без привлечения сторонних капиталов мы окажемся на дне.
— И конечно же, там будет наш мэр со своей аморфной Аглаей… — Закатывает он глаза. Но свой счастливый билет забирает.
— Непременно.
— Если я не явлюсь, ты отстанешь?
— Как-то так.
Надоел, честное слово. Танцор диско, блин.
Хочет заниматься своим брейк-дансом, пусть хоть плешь о сцену сотрет — это его выбор. Я сделал все, что мог.
— По рукам. — С вызовом задирает подбородок. — Я не приду. На жизнь обещаю не жаловаться.
— Я бы не зарекался. Просто запомни этот момент, когда ты принял решение.
— Пошел нахрен, — бросает на прощание Слава.
После душа лежу один в кровати, и такой она бестолковой кажется! Пустой и огромной. Проще уснуть на жесткой постели Светлячка, чем найти себе здесь удобное место.
Пишу в ежедневнике напоминание утром поручить Наталье выбрать для Светы туфли и платье. Что-то строгое, но игривое, под стать будущей хозяйке. И какой-нибудь шикарный букет пусть тоже закажет через доставку. У нас же вроде как отношения. Девочки любят всякие финтифлюшки. Вот пусть развлекают друг друга.
Глава 27
Утро субботы плавно переходит в полдень. Отец ни свет ни заря дезертировал на работу за ключами от щитка. Я осталась на хозяйстве со смурной Соней, ее бесноватым щенком и мигренью.
Это хорошо я себе анализировать вчерашнюю ночь запретила. Просто признала, что у нас с Вадимом приключился очередной беспредел.
Не сказать чтоб критичный, но ум взбудоражил.
На всякий случай я заперла дверь на все обороты и без сил рухнула на раскуроченную кровать. Думала, после такого дурного дня усну моментально. Но где там!..
Вначале у меня был просто шок. Я лежала и просто смотрела в одну точку, будто в голове кто-то выключил свет. Потом я нащупала под щекой забытый Вадимом галстук, зачем-то его обнюхала, и меня накрыло.
Смятение, стыд, чувство вины — ничего этого в помине не было. Все, что я испытала в объятьях Вадима, было каким-то правильным, что ли. Пока он не открыл рот…
Он целуется как бог, но в остальном по Злобину психушка плачет. Потому что мнит он себя тоже богом. Чем больше его слушаешь, тем больше поражаешься, как в такой неглупой, в общем-то, башке уживаются холодный расчет и полная оторванность от жизни.
Сашку ему подавай.
Не потому, что любит. Или ему хочется семейного тепла, на худой конец. А просто потому, что он так сказал. Ну бред же!
Его порыв втюхать мне золотые горы я близко к сердцу тоже не принимаю. Не верю я ему. Равноценного мне нечего предложить, значит, сдерет с меня все три шкуры — чтоб и мыслями, и телом, и душой за периметр клетки ни шагу не ступала. А куда ходит он — выяснять не смела.
Зависимость от чужого настроения не то, к чему надо стремиться. Так что я просто сижу на попе ровно. Жду дальнейших действий. Там видно будет, как его отвадить.
Хозяйство, несмотря на скромные размеры, преподносит сюрприз за сюрпризом. Соня в творческом порыве устроила в ванной сольный концерт. Сразу после жизнеутверждающего: «просто мне все пофиг, что в анфас, что в профиль», орет дурниной: «я за ним одним, я к нему одному»…
Охота разбить себе лицо фейспалмом. Потому что понятно, за кем она собралась, теряя гордость и тапки. Да только не ждут там ее.
Я ведь Сашу этого видела мельком, когда ехала в офис. Клеился к студенткам на остановке, все зазывал на своем мотоцикле прокатить.
Соне я об этом не сказала. Надо, но…
Сейчас еще рано, слишком остро все. Ничем хорошим эта правда не закончится. Не может в таком возрасте бить подлость без последствий. Лучше постепенно все к нему уляжется, само.
Чокнутый шпиц от Сони тоже не отстает. И если с сестрой все понятно, то почему наш Санек бьется в истерике, плохо ест и начинает выть на дверь, едва пришел с прогулки, ответить может только всезнающий интернет.
— Спокойно! — шикаю на пса и вбиваю симптомы в поисковик.
«Если ваш питомец плохо ест, постоянно чрезмерно активен и перевозбужден — это у кобеля просыпается половая мотивация», — в один голос утверждают сразу несколько статей.
С недоумением кошусь на подвывающего песням озабоченного. После минуты наблюдений за его вокальными потугами, мой внутренний неопытный собаковод уходит в отставку.
Ладно. Спрошу коллективный разум:
«Как отучить пса от похотливого поведения?»
Неожиданно раздается настойчивый звонок в дверь. Не могу сказать, что иду открывать со спокойным сердцем, но равнодушное лицо курьера немного успокаивает назревшую тахикардию.
Оставив роспись и распрощавшись в парнишкой, растерянно таращусь букет. Фантазии Вадима хватило на охапку роз. Здесь около сотни розовых бутонов на толстых, длинных стеблях…
И вот вроде цветы должны говорить о чувствах, а нет. Все в громоздком венике кричит о дороговизне.
Ромашки Славы долго не прожили, еще вечером начали вянуть под мрачным взглядом Злобина. Как будто понимал, от кого…
Частью роз заменяю увядшие ромашки, остальные ставлю в пластиковое ведро. Бутонов много, а не пахнут, прямо как деньги в присказке.
Едва возвращаюсь к прерванному занятию, как в дверь опять кто-то трезвонит. Иду уже спокойнее. Опять курьер с коробкой, каким-то бело-розовым пакетом и чехлом для платья.
Горшочек, хватит, не вари! Я не поеду на бал!
Снова расписываюсь, желаю доброго дня. Убираю подношения в спальню с глаз долой, мрачно прикидывая, как поступить. Швырнуть все на помойку, конечно, красиво, но…
Рука не поднимается. В конце концов, это не подарок, а компенсация. И то, что Злобин ее оценил явно дороже понесенных мной убытков, меня лично ни к чему не обязывает. Я еще придумаю, как это до него донести, если придется.
Третий звонок в дверь врывается в дуэт Сони и Сани уже как нечто неотделимое. Правда, меня эти паломничества начинают напрягать.
Открываю резко, с желанием тоже кого-то облаять и, подозреваю, что с перекошенным лицом.
— Мне ничего не надо!
Но на пороге стоит Слава. На его безмятежном, невспаханном лбу обозначается одинокая морщинка.
— А я еще ничего не предложил, — переводит он мой конфуз в шутку, словно избегая вопросов, ответы на которые могут потребовать его вмешательства.
— Вот и замечательно, — улыбаюсь с грустью. — Значит, расстанемся налегке.
— Света, ты чего? Не понял?..
— Зато я вчера поняла. Вернее, убедилась… — Глубоко вдыхаю, стараясь подсластить ответ. — Я не люблю тебя, Слава. И ты меня, скорее всего, тоже.
— Тебя опять Вадим обработал? — рявкает грозно. — Постой, не отвечай! Сам угадаю… Врать про меня брат не станет. Не его стиль. Значит, угрожал. Я прав?
— Слав… — Обескуражено касаюсь пальцами его щеки. — Я не люблю тебя, ты слышишь? Какая разница для нас, что он наговорил?
Слава резко перехватывает мою руку и подносит к губам. Целует, а в глазах молнии сверкают.
— Большая, Света! Ты просто не знаешь, какой он манипулятор… какая он сволочь изворотливая. Но ты ничего не бойся. Я ему тебя не отдам.
Боже, что ж так сложно все?
Глава 28
Я возвращаю Славе мобильный телефон, с которого еще ночью удалила всю переписку.
— Вадим просил вернуть. Наверное, боялся, что иначе ты про его визит не узнаешь.
— Розы брат тоже для меня прислал? — Стреляет он злым взглядом в сторону букета.
— Так, все, Злобины. Вы меня оба достали! Не слышать никого, кроме себя, у вас, что ли, семейное?! Я не хочу иметь ни с одним из вас дел.
Слава внимательно всматривается в меня, ища на лице хоть тень сомнения. Не находит, естественно. После Вадима эмоций во мне — выжженная пустошь. Ресурс еще не восстановился. И неизвестно, когда меня кто-то будет бесить так же ярко.
— Да верю я тебе, Светка. Конечно же, верю. — Шумно вздыхает Слава. — Вадим он… Он умеет не только выкручивать руки. Если брат чего-то хочет, он способен мозги наружу вывернуть. И знаешь, что самое страшное? Ты начинаешь верить ему, а не себе. Я так чуть брейкингом заниматься не бросил! В какой-то момент он так меня обработал, что то единственное, чем я всегда горел, вдруг показалось бестолковой тратой времени.
— Но ты же не бросил, — удивленно поднимаю на него глаза. — Даже победа престижная есть.