– Да я бы не сказал, что имела место быть какая-то трагедия, – пожал плечами Вит, но на лицо его набежала тень.
– Мама тебя любила, я в этом уверена, – не согласилась Кейт. – Я не раз заставала её плачущей украдкой. Думаю, это из-за тебя.
– Я сожалею, что заставил её страдать… Но в нашей семье ничего такого страшного не было, Кейтрисс, – немного удивлённо заговорил Витсент. – Мы всего лишь постоянно ссорились с отцом. Он строгий и требовательный человек… Был. Заставлял жить по его указке, прочил мне военную карьеру, а у меня к этому делу душа не лежала. Я хотел плотничать или торговать, а мне постоянно внушали, что это несерьёзные занятия. Ну и вот… Я не стал дожидаться, пока меня насильно затолкают в военную академию, и удрал. Лет пятнадцать мне было. И смог устроить свою жизнь так, как хотел сам.
Кейт уставилась на сидящего напротив во все глаза.
– Папа? Требовал и давил?! Да я более мягкого и чуткого к желаниям близких человека не знаю!
…
Витсент выглядел сбитым с толку, но спорить не стал, примирительно развёл руками.
– Ты девочка, быть может, дело в этом. К дочкам отцы бывают гораздо терпимее, балуют их. А с сыновей спрос другой.
Кейт насупила брови и принялась спорить и доказывать. Дни, прожитые в любви и искренней заботе, вспоминались легко, почти не дёргало болью, лишь самую малость улёгшейся с годами. Вит принимал сыпавшиеся воспоминания и доводы без возражений, только вставлял периодически, что рад. Тому, что младшей сестрёнке повезло расти в иных условиях, что с отцовской жёсткостью и непримиримостью ей не довелось столкнуться.
– Я не очень-то верю в то, что люди с годами меняются, но, если с нашим отцом это счастливое преображение произошло, я от души счастлив за тебя.
Голос брата звучал честно. А до Кейт только в разгар спора дошло, что этой темой, тоже непростой для них обоих, старший брат как умел, отвлёк её от слёз и страданий по Сорейну. И испытала к Виту неожиданный прилив благодарности. А он как ни в чём не бывало потянулся к сковородке и положил на свою тарелку ещё порцию. Укоризненно глянул на тарелку Кейт: еда в ней осталась почти нетронутой. Девушка нехотя поковыряла в ней вилкой, но проглотила буквально кусочек.
– Я совсем не знала папу жёстким, – растерянно договорила Кейт. – Мне жаль, если с тобой он был таким. Может, болезнь мамы так его изменила?
Брат перестал жевать, покосился озадаченно:
– Болела?..
– Д-да, я же тебе говорила, когда сообщала о похоронах и звала приехать, – недоумевающе отозвалась девушка.
– Слова про её кончину помню, – медленно сказал Вит и уставился на вилку в своей руке так, словно она во всём виновата.
– Мама болела, сколько себя помню, – вздохнула Кейт. – Чудо, что она смогла выносить и благополучно родить меня.
– Я всегда видел её полной жизни, цветущей женщиной, – покачал головой Вит. – Она ведь была магом жизни.
Девушка скупо кивнула.
– Третий уровень силы, да. Это высокие показатели. Обладатели «зелёного» дара обычно отличаются крепким здоровьем и способны сами себя подпитывать силой. Но мамина магия угасла бесповоротно, а с ней ушло и здоровье. Мы с папой много лет боролись за её жизнь. Проиграли, – очень тихо закончила Кейт.
– Почему так? – помолчав, спросил Витсент. – Мама была полна сил, когда я видел её в последний раз.
Вот теперь на его малоподвижном лице проступили живые эмоции: сожаление, сочувствие.
– Она не любила об этом вспоминать, – грустно произнесла Кейт. – Я помню её очень доброй и отзывчивой. Даже тогда, когда болезнь крепко держала её за горло, мама старалась помогать всем, кому могла помочь. Даже без магии. Из-за своей отзывчивости и неспособности пройти мимо чужой беды она резерв и вычерпала досуха. Не смогла вовремя остановиться. Была какая-то история о заболевших детях… Мне немногое известно. Маленькой я слышала, как папа раз или два её за это ругал, а мама так тихо отвечала, что я не разобрала ни слова. А потом папа волком выл; я видела, как после он на руках нёс её в постель и долго сидел рядом. А ты говоришь, в нашей семье без трагедий.
– Это было после меня, – сконфуженно пробормотал Вит. – Я… я доставлял самые рядовые огорчения, насколько помню. Обычные ребяческие шалости, драки с соседскими детьми да нежелание плясать под отцовскую дудку. Меня мама тоже долго выхаживала. Я родился не самым крепким, скорее, наоборот. Мама несколько лет делилась со мной магией, укрепляла здоровье. Вроде получилось. И, Кейтрисс… Я бы обязательно приехал с ней проститься, если б жил ближе. Но у нас в округе нет портальных выходов, а от Коврума до Оренсы более трёх недель езды, и ещё…
– Из-за отца, я поняла, – нахмурилась Кейт. – Не стоит, Вит. Дело прошлое. Если будет желание – ты всегда можешь навестить могилу мамы.
– Полагаю, мы так и сделаем. Вместе. Я же один не найду. Но потом, хорошо? Найдём подходящее время, когда можно спокойно оставить лавку без постоянного присмотра, и съездим.
Девушка просияла сквозь непросохшие слёзы. Витсент между тем неторопливо прикончил вторую порцию ужина.
– А напомни мне, какой дар в тебе наиболее выражен? Вдруг ты и это уже сообщала, а я опять забыл, – неловко кашлянул брат.
– Я сама не помню, говорила или нет, – призналась Кейт. – Как у мамы. «Зелёнка» я. Первый уровень.
– Ого! – Присвистнул Витсент и уважительно отложил вилку. – А по тебе и не скажешь, что такой мощный резерв. С виду ты такая худенькая.
– Так магический резерв не зависит от внешней комплекции, – со смешком напомнила девушка. – А похудела я, когда готовилась к… к итоговым экзаменам. И в дороге.
Вит неопределённо хмыкнул, но тут же посерьёзнел. И посмотрел на девушку так, словно перед ним сидела беглая каторжанка.
– Стало быть, моя сестра – маг первого уровня. Надо было сразу у тебя это выяснить, но я как-то отвлёкся, упустил из вида. Наличие у тебя силы – это проблема, Кейтрисс.
– Почему? – опешила та.
– Прежде всего потому, что магов у нас не любят. Настолько сильно не любят, что в лучшем случае со свистом и улюлюканьем выставят за городские ворота.
Кейт решила, что ослышалась. Обескураженно уставилась на брата.
– А в худшем?..
…
– А в худшем на костёр отправят. И на первый уровень не посмотрят. Даже самый сильный маг против толпы – ничто, – жёстко сказал Вит. – У коврумцев и место для того костра имеется с давних пор.
– Что за бред! – опомнилась Кейт. Вскочила, едва не опрокинув стул, нависла над столом, глаза сверкнули упрямством и непониманием. – В мире, полном магии, учебных заведений для одарённых, специальных ведомств и министерств, где служат только одарённые!.. Лирдария не какое-то отсталое государство, где всех магов уничтожают! Это не зло, это наша природа, наша суть! Что за… дремучесть?!
– Ох, девочка… Это Коврум. Некогда он очень страдал от… носителей силы. Я тебе как-нибудь позже расскажу то, что узнал за годы жизни здесь. Давай сейчас не будем портить себе настроение этой историей, ладно? Просто прими к сведению, что в городе тебе лучше помалкивать о том, кто ты. И для собственной же безопасности не применять чары, особенно на людях. Да и дома нежелательно.
Вит говорил и ожесточённо тёр руками глаза. Девушка потянулась к кружке с отваром, залпом осушила половину.
– Чем это Ковруму маги не угодили? – продолжала допытываться девушка, но брат только скривил в досадливой гримасе тонкие губы.
– Вит… Это же естественная часть меня! Всё равно что руки или ноги. Как дышать, как чувствовать.
– Я понимаю. Но пока ты остаёшься здесь – не рискуй, прошу. Кейтрисс, мы мало знакомы, я, должно быть, кажусь не самым приятным типом, но буду защищать тебя всеми силами. Мы одной крови и я хотел бы тебя уберечь от гнева толпы. Ты не для того такое расстояние преодолела, чтобы пасть жертвой предрассудков.
Кейт вздрогнула. Что?.. Брат сцепил пальцы в замок, просверлил взглядом дырку в скатерти.
– Раз уж ты уже оказалась здесь… Просто давай соблюдать осторожность?
Осторожность… Вит уже что-то говорил про неё совсем недавно. Но совершенно сбитая с толку Кейт никак не могла ухватить нужную ниточку в клубке памяти. Взгляд метнулся по периметру кухни, задел висящие на стене полки, разделочный стол, плотно задёрнутые занавески…
– Ты сказал: прежде всего. Это не всё? Есть ещё причина? – потребовала ответа Кейт.
А у самой между лопатками щекотал холодком страх. Витсент потёр покрасневшие глаза.
– Есть, – нехотя буркнул он. – Но давай оставим и это на завтра? Время позднее, ты от усталости качаешься, да и я с рассвета на ногах и вот-вот сверну челюсть, зевая. Всё терпит, Кейтрисс. Самое главное мы обговорили, о мерах безопасности я тебя предупредил, пойдём спать?
Безопасность, точно! – Хлопнула себя по лбу девушка. Вон и занавески напоминают.
– Подожди, Вит, пожалуйста! Объясни мне, чем опасна темнота и почему двери и окна надо держать закрытыми?
Витсент потёр ладонями лицо, зевнул.
– Только не пугайся. И сядь.
Кейт обхватила себя руками и осталась стоять; брат пожал плечами.
– Есть у нас лес, ты его видела при въезде в город. Люди зовут его Овражным. Живность его населяет самая обычная: мелкое и крупное зверьё, хищников немного, обычная лесная нечисть, но с ней не бывает проблем, если быть внимательным и смотреть по сторонам и себе под ноги. Ещё…
– Обычная?.. – перебила Кейт, испытывая настоятельное желание прислониться спиной к стене, чтобы раздавить засевшую меж лопаток каплю страха.
– Та, что встречается повсеместно, – кивнул Витсент. – Тот же клевар, слышала о таких? Они любят леса.
– Слышала, – признала Кейт. – Но не сталкивалась, к счастью. И эти существа относятся к лесной нечисти, избегающей открытых пространств. Ты хочешь сказать, что ваши осмелели настолько, что приближаются к городу?
– Были случаи. Особь клевара маскируется под простой серый камень, только по цвету и можно узнать. Выползали на свою охоту прямо на дорогу. Целой лошадью поживились, едва не поймали человека.