фразой, а в следующее мгновение выкрикнул прямо в драконью морду, нависшую над ним:
– Лиита, бездна тебя задери! Я же просил!
Вышло визгливо, совершенно неподобающе уважаемому главе семейства.
– Я же просил не принимать этот вид!
Леди-дракон в ответ рыкнула и выдохнула дым. Вышло внушительно. Огонь в её пасти не рождался, но и дым очень досаждал тому, в чью сторону обращался: он нёс в себе лютый холод и колол сотнями шипов. Лорд Дермот с воплем отпрыгнул ещё дальше, едва избежав соприкосновения.
– Немедленно вернись обратно, женщина! – потребовал он.
Бретт, минуту назад сыпавший гневными репликами, тихо хохотнул.
Чешуйчатая леди выдохнула ещё одну порцию дыма и вернула себя человеческий облик. Поправила причёску и колье на шее.
– Прости, дорогой. Переволновалась. От ваших воплей дом ходуном ходит.
Лорд Дермот закатил глаза.
– Меня удар хватит! Как тебя угораздило родить такого несговорчивого мальчишку, Лиита? Я талдычу ему о нерушимом договоре и величии рода, а его волнует только объяснение с той девицей! А всё потому, грозная моя, что надо было делать так, как я предлагал! Ничего бы с ним не случилось, вон какой крепкий и твердолобый!
Леди Сорейн быстро встала между мужем и сыном, но последний всё равно успел шагнуть в сторону отца.
– А что вы предлагали, отец? – сощурился Бретт.
Леди издала тяжкий вздох и, коснувшись рукой напряжённого мужниного плеча, подняла глаза на сына.
– Придётся объясниться, если мы хотим понимания. И того, чтобы сделка состоялась. Бреттмар, мальчик мой… я прошу нас извинить. Мы не хотели, чтобы это всё открылось раньше времени, мы вообще не хотели, чтобы ты узнал о наших действиях. Я говорю, как есть, видишь? И от тебя жду… прошу ответной уступки.
Лорд Дермот возмущённо хмыкнул.
Покинуть неудобный для бесед зал и расположиться в одной из уютных гостиных Бретт наотрез отказался: шататься туда-сюда по особняку не возникало ни малейшего желания. Старательно подбирая слова, мать призналась, что они с отцом поначалу надеялись отговорить сына от женитьбы, но Бретт, помнится, упёрся наглухо. Дермот так негодовал, что намеревался притащить мага и начисто стереть Бретту память о Кейт. Лиита, которой пробравшаяся в постель сына простолюдинка тоже не нравилась, тем не менее беспокоилась о здоровье и рассудке сына и настояла на более мягком варианте: временной блокировке памяти. Она должна была продержаться не менее трёх недель – так им обещали. Бретт слушал со смесью горечи и брезгливости. Долг перед семьёй превыше всего, – да, его всегда этому учили.
– И я должен был думать на Ивлара? У него-то какие мотивы мне вредить? Ну, кроме зависти, наверное, которой я в нём до нынешнего дня и не подозревал. Кстати, чем вы его заинтересовали участвовать в этом?
На смену вспышке злости приходило снежное спокойствие. Отец скептически покосился на маму, раздвинул губы в усмешке. Леди Лиита пожала плечами.
– Пообещала устроить знакомство с дочерью одной из своих подруг. Твой друг из приличной семьи, но недостаточно родовит, чтобы иметь шанс породниться с одним из знатных семейств. И просто так в дом Малевиров ему не попасть. Я могла бы помочь.
Бретт удивлённо поднял брови.
– Но знакомство не означает последующего заключения помолвки, если Ив хотел этого.
Мать развела руками и улыбнулась.
– Ну вот, – осторожно подытожила она. – Мы всё прояснили.
Лорд Сорейн требовательно посмотрел на сына. Бретт скользнул задумчивым взглядом по веренице портретов, остановился на самой большой картине, где в грозовых облаках парил дракон. Его чешуя, антрацитовая с серебром, почти сливалась с цветом неба.
– Почти всё, – кивнул Бретт, не поворачиваясь к родителям. – Скажите мне, куда вы отправили Кейт, и я не стану делать глупостей.
– Бреттмар… – вновь начал закипать лорд Дермот.
– Она имеет право на нормальное объяснение, – с нечеловеческим терпением пояснил Бретт. И тут же негромко хмыкнул: – Вернуть драконью ипостась не только себе, но и всем Сорейнам – да, мне понятна ваша цель, отец. Я… я просто свяжусь с ней и всё объясню. Не хочу, чтобы хорошая девушка считала меня подлецом. Мне почему-то кажется, что именно так она и думает.
– Тебе не должно быть никакого дела до её мыслей! У тебя невеста и перспективы! – напомнил лорд. – И корабль через несколько дней!
– Я помню. Или Кейт всё ещё в Костоне?
– Да откуда мне знать! – сорвался лорд Дермот.
– Тише, дорогой, – мягко произнесла леди Лиита. – Я понимаю намерение нашего сына. Бреттмар, мы не знаем. Мы виделись с Кейтрисс в день свадьбы, поговорили; всё прошло спокойно и с пониманием. Я привезла ей деньги и посадила в дилижанс. Ты говорил, что эта дев… девушка сообразительная и способная – значит, у неё не будет проблем с тем, как устроиться. И деньги на первое время есть.
Лорд Сорейн снова фыркнул.
– Любишь ты сорить деньгами, Лиита. Зачем было класть в кошель столько золотых?
Бретт вскинул голову; недоумевающе посмотрела на мужа и леди Лиита.
– Ты что, считал?
– Разумеется. Это же мои деньги. Способной и сообразительной девочке не нужно так много. Я оставил столько, сколько посчитал нужным. И не надо на меня так смотреть!
Но смотрел не только Бретт, даже привычная к выходкам супруга леди Сорейн смотрела на него круглыми от изумления глазами.
– Не стоило, Дермот, – качая головой, сказала она.
– Куда направлялся дилижанс? – медленно спросил у матери Бретт.
– В Талир, – с запинкой, вспоминая, отозвалась она. – И я полагаю, что туда ты не поедешь.
– Хотя бы теперь знаю, куда писать, – глядя на мать прямым взглядом, отозвался Бретт.
Всё это плохо укладывалось в голове. И снова гадкое, вымораживающее чувство, что он непоправимо, безнадёжно опоздал. Леди Сорейн вымученно улыбнулась.
– Написать, думаю, можно, если тебе так важно, что о тебе подумают. Теперь, полагаю, мы можем поужинать и обговорить подготовку к свадьбе? И об отваре для тебя я позаботилась, – повернулась леди к мужу.
– Я не голоден. Пойду к себе.
Бретт почтительно кивнул обоим родителям и медленно направился к высоким дверям.
– Бреттмар! – крикнул ему в спину лорд Дермот.
– Без глупостей. Мы ведь договорились, – очень ровно кивнул он отцу.
И от горечи, прокатившейся на языке, было тошно.
11. Очень простой выбор
Бретт заперся у себя: следовало успокоиться и всё как следует обдумать. Один раз он уже проявил излишнюю уверенность в своих силах и, наверное, беспечность. Недооценил амбиций семьи. Права на новую ошибку у него нет – тогда он окончательно потеряет Кэти.
Он рванул бы обратно в лабиринт костонских улиц, и плевать, что почти ночь! Обошёл бы все памятные места, высматривая Кейт в каждом прохожем, спрашивая у каждого встречного, не видел ли кто русоволосую девушку со светло-серыми глазами и маленькой родинкой? Только убеждённость, что его Кэти не стала бы бродить ночью по городу, удержало его на месте, но бездействие убивало. Бретт пытался прикинуть, куда могла бы податься Кэти кроме какого-то захудалого Талира, куда ей вообще было не надо – и не знал. Вариантов насчитывалось несколько.
Если в Талире ей делать нечего, то она может вернуться назад. Может ведь? А если ей не хватило денег на дорогу – то могла она повернуть к Костону раньше? А что, если Кэти подалась в Оренсу, к одному из товарищей своего отца? Она упоминала, что маги-сослуживцы были очень дружны, так не исключено, что кто-то из них приютит сироту, окажет поддержку на первых порах. Да и работу такой умнице в столице найти проще.
Если же Кейт решила вернуться в знакомый Костон, то где ещё её искать, у кого? У подруг девушки не оказалось, Джессма уехала домой. Попробовать поспрашивать однокурсников? Но обучение окончено, лето в самом разгаре – уже только это играло против желания Бретта поскорее увидеть невесту. Хотя кто-нибудь остался в городе наверняка, попытаться стоило.
А ещё у Кэти есть брат, – вспомнил Бретт и запустил пальцы в густые кудри. Маловероятно, чтобы девушка поехала к нему: о его существовании она узнала незадолго до смерти их матери, они никогда не виделись, очень мало общались, и то по инициативе Кэти. Она его не знала. И в то же время это единственный оставшийся кровный родственник. Викман или Витсорт, как же его звали?.. Мысль о том, насколько расширился круг поисков, сводила Бретта с ума. Он не относил себя к самым терпеливым, а с момента, как память прояснилась, его просто ломало от острого нетерпения. Увидеть, вдохнуть самый родной в мире запах, заключить в объятия, просить… Посольская стажировка и ожидания старшего Сорейна? Бретт едва слышно ругнулся: с Виолой придётся объясниться и от того, какой диалог выстраивался в его голове, каменело лицо. Надо умудриться поговорить с молодой леди так, чтобы не нажить в лице старшего де Глойса врага.
А ещё ему одному с поисками не справиться. Нужна помощь.
Несмотря на горячую кровь, он зябко поёжился. Холодило понимание: узнав о решении Бретта, отец не даст спокойно заниматься поисками Кэти. Лучше всего будет убраться из дома подальше, так, чтобы лорд Сорейн не достал, или достал не сразу. Но уж точно не смог бы чинить препятствия. Лишь бы найти, – молился Бретт. А дальше они с Кэти обязательно уладят все сомнения и разногласия. Не могут не уладить.
Он потянулся к кувшину с водой – и, не задумываясь, зачем это делает, вызвал диагностическое заклинание. Только убедившись, что вода чистая, хмыкнул: поступок семьи теперь заставляет смотреть на воду и пищу с недоверием, которое долго не заживёт.
Бретт напился и взял артефакт связи, погрел в ладонях, соображая, кого побеспокоить первым. Время позднее, но не настолько. Сделал пару вызовов, черкнул пару пометок в свой блокнот. Некоторые сведения ему обещали дать завтра, но до завтра не так долго ждать.
И о дилижансе, увёзшим Кэти, если это действительно так, нужно расспросить завтра в городе.