– Твой выход, красотка!
Паола плотоядно облизнулась, попятилась назад… и загорелась. Вся, от макушки и взметнувшихся волос до пяток. Бретт невольно отшатнулся, хотя золотисто-рыжее пламя обдало его всего лишь приятным теплом. Пока остальные ловчие следили за мечущейся в ловушке кошкой, опешивший Бретт следил за изменениями в облике женщины. Зрачки её золотистых глаз вытянулись в узкую вертикальную линию, за хищной улыбкой показались клыки, а за спиной, подобно лепесткам диковинного цветка, распустились огненные крылья. Драконьи – эту характерную форму ни с чем не спутать. Бретт моргнул, а золотой глаз со звериным зрачком весело ему подмигнул. Пружинисто оттолкнувшись от земли, Паола взлетела, щедро рассыпая горящие искры. Горящего дракона Бретту видеть не доводилось, даже дракона в полуобороте. Странный вид, но Паоле он, кажется, не доставлял никаких неудобств. В ловушке ревела и бесновалась тварь, бросалась на силовые линии, и те дрожали под её натиском. Сильна. Пожалуй, и ловушка долго не продержится.
– Бретт! – окликнул Блейз требовательно.
Но на бреттовых ладонях уже скакал огонь, и пламя же растекалось по венам, а внутри урчал и скалился невидимый зверь. Эльф и Ян резво отскочили от ловушки, чтобы не мешать ловчей выполнять свою часть работы, отпрыгнул и Блейз, чьи волосы опять светились, а в глазах полыхали алые искры. «Не человек», – промелькнуло в голове Бретта, но эту мысль можно было додумать после. Сначала бертав. И они ударили, Паола с воздуха, Бретт с земли. Драконье пламя легко проникало сквозь ловушку, но нечисть не желала быть поджаренной и ухитрялась на небольшом пятачке земли уворачиваться так быстро, что мелькала перед глазами смазанным тёмным пятном. Плевалась, но её яд не достигал кожи ловчих. Раз или два нечисть ухитрилась протащить между линиями-прутьями большую уродливую лапу, за что вновь получила обжигающий удар плетью. Швыряющийся пламенем Бретт поспешно обернулся на товарищей, но опять не заметил, в чьих руках скрылось быстрое оружие. Блейз?.. Или Нидарель, в руках которого уже не было лука? Паола носилась над ловушкой, каждый её бросок огнём получался всё более метким, заставляя нечисть выть и кататься по земле в попытке сбить пламя. Однако полностью она никак не загоралась, лысая шкура оказалась очень уж устойчивой к огню. Тварь ещё трижды прорывала контур ловушки, но плеть, камни и эльфийские стрелы возвращали её назад. Бретт подобрался ближе, сформировал в ладонях шар покрупнее, целясь в голову. Что-то заорал позади Блейз, прошуршала по ногам тёмная плеть, но Бретт отпрыгнул в сторону и бросил огонь прямиком в оскаленную пасть нечисти. Сверху с воинственным кличем добавила огня ловчая с драконьими крыльями, и языки огня нежным теплом коснулись лица Бретта. Опять заорал Блейз, но в пожаре схватки и желании поскорее добить тварь Бретт не разобрал ни слова. Только оглянулся на товарищей и выкрикнул в ответ:
– Отойдите подальше!
Крик больше получился похожим на звериный рык, но его послушались. И тогда Бретт и рыжая драконица ударили в полную силу, стеной огня. Шкура бертавской кошки наконец перестала сопротивляться и вспыхнула как тонкая бумага. Визгливый вой полоснул по ушам и резко оборвался. Когда пламя прекратило так громко трещать и немного опало, маги увидели в рыжем дрожащем воздухе обугленные кости.
– Твою!.. – с чувством воскликнул Блейз, подбегая ближе.
Бретт, довольно улыбаясь, стряхнул с куртки пламя Паолы, провёл рукой по волосам, гася в них запутавшиеся искры. Хлопнули в воздухе крылья: ловчая-драконица плавно опустилась рядом. Золотые глаза возбуждённо блестели, по телу продолжали бегать огненные язычки, вынуждая всех держаться на расстоянии. Всех, кроме Бретта. Зверь внутри него издал несколько ликующе-рычащих звуков, обдав приятной вибрацией всё тело.
Первым делом беловолосый предводитель заглянул в ловушку и убедился, что с нечистью покончено. Осталась обгоревшая челюсть весьма внушительных размеров. Каждому из находившихся у ловушки магов такими зубам запросто можно было откусить голову. Блейз повернулся к Бретту и выставил в его сторону тонкий изящный палец.
– Я же велел не лезть в огонь! Ты вообще кто такой?
Паола громко хмыкнула и сложила за спиной крылья.
– Так дракон же! – уверенно объявила она, разве что не раздевая Бретта глазами. – Неужели никто не заметил?
– Ян? А ты какого… молчал?! – ни с того ни с сего взъелся Блейз.
– А в чём проблема? – спросил Бретт.
Яннер же виновато пожал плечами.
– Я об этом забыл, – примирительно сказал он, глядя при этом на Бретта. – Он ни разу не оборачивался при мне, да и в целом никак не выделял свою принадлежность к другой расе.
– Забыл он! – проворчал Блейз. И опять вытаращился на Бретта: – А ты почему ни словом не обмолвился?
– А мне хоть кто-нибудь из вас рассказал о себе всё? – не остался в долгу Бретт. – Что у вас в отряде горящие женщины и жители вечнозелёного леса? Или ещё кто имеется, о ком я понятия не имею?
Паола фыркнула одновременно с Блейзом.
– Отстань от парня, Блейз, – отмахнулась она. – Я сразу почувствовала родственную кровь. А чего ты не оборачиваешься, кстати? Ни разу не видела, чтобы ты поднимался в небо. Неужели не хочется размять крылья?
Настроение Бретта разом упало.
– Я, знаешь ли, тоже впервые вижу горящего дракона, – буркнул он. – Но сейчас меня больше всего интересует, какие наши действия дальше. А, ещё вот что: кто из вас владеет плетью? Ни разу такое оружие не видел.
И посмотрел на беловолосого командира. Нидарель сдавленно хрюкнул, Яннер переглянулся с ловчей и спрятал ухмылку в рукав, зато Блейз ухмыльнулся открыто и широко.
– Моё, ага.
– И где же ты его прячешь? Поближе рассмотреть можно?
Теперь и Паола хихикнула, а Блейз и вовсе заржал, тряхнув взлохмаченными волосами:
– Я подумаю. А пока давайте заберём честно добытый трофей и обрадуем прекрасную подружку нашего эльфа и нашего болезного тем, что все живы и целы.
И ловчие, наконец, принялись поздравлять друг друга с победой. Ладно, – упрямо подумал Бретт. Плеть подождёт, не в последний же раз Блейз её призывает. Гораздо сильнее его волновало то, что Паола почувствовала в нём дракона, тогда как он в ней вторую ипостась – нет. Судя по ранее озвученному распоряжению командира, женщина владела и полным оборотом, но да, в условиях недавней схватки он бы только мешал. Паола же успела избавиться от остатков огненных языков, и только глаза продолжали гореть да плясала на чувственных губах улыбка. Плавной походкой она подошла к Бретту и коснулась пальцами его щеки, легко погладила.
– Очень красиво, ты знаешь?
Он увернулся.
– Что именно?
Яннер метнул в их сторону мрачный взгляд, но тоже подошёл.
– У тебя зрачки вертикальные и серебро в глазах, – сказал он. – И вот это. – И ткнул пальцем в область бреттовой скулы.
Бретт дотронулся до своего лица сам. Под пальцами нащупалось что-то шершавое и нагретое пламенем. Чешуйки?.. Да не может быть! Ловчая же протянула ему наскоро созданное зеркальце. И Бретт действительно увидел в отражении несколько прилипших к лицу чешуек. Они были антрацитового цвета с благородным серебристым узором. В полном неверии он таращился и таращился на эти чешуйки и на нечеловеческие глаза. Что бы сказал сейчас на это лорд Дермот?..
– Я же говорю: ты очень красивый, – повторила Паола. – Так что с оборотом?..
Бретт неопределённо дёрнул плечом.
Яннер отвернулся, чтобы не видеть улыбку рыжей красавицы.
К тому времени, как маги погасили остатки пламени, убрали и почистили за собой и вернулись в развалины, к Бретту вернулся обычный облик. Он успел просветить любопытного командира о проблеме с драконьей половиной, но обидной жалости в ответ не дождался, и хорошо.
Паола поглядела сочувственно, но встречно призналась, что её зверь бракованный: что в частичном, что в полном обороте она горит и поджигает всё, что попадается под руку и крылья, потому люди и эльфы и держатся от неё в сторонке.
В качестве трофея Блейз без тени брезгливости забрал челюсть сгоревшего бертава.
– Талирским властям предъявлю, – мстительно улыбаясь, пообещал он.
В развалинах первой магов встретила Теренис и беззастенчиво повисла на шее Нидареля. Несмотря на глубокую ночь, стало суетливо, шумно и радостно. Вьярхо достались обрывки рассказа о битве с гигантской кошкой, что вызвало в нём новую волну виноватого сожаления, Нидарелю достались жаркие объятия, самому Бретту настойчивое внимание рыжей ловчей, от которого всё сильнее хотелось отгородиться откровенной грубостью, лишь бы отстала. И Блейз, зараза, на правах главного это безобразие не пресекал.
Несмотря на глубокую ночь, Блейз скомандовал возвращение. Желание поспать, наконец, на удобных лежаках и помыться не в холодном ручье выразили все единогласно. И Вьярхо, хотя и хорошо восстанавливался после раны бертава, всё же нуждался в должном уходе. Поэтому, немного отдышавшись, ловчие свернули покрывала, забрали лошадей, подхватили раненого и осторожно прошагали в открытый Блейзом портал. С той стороны их уже ждали. Осторожно приняли Вьярхо, которому пока не позволяли ходить самостоятельно, увели привязывать и кормить лошадей, Чеснок, удивительно бодрый в это время суток, объявил, что горячий ужин ждёт своих героев, а так же в их распоряжении много горячей воды и душистого мыла, чтобы смыть с себя походную пыль и грязь. А Бретту, во всей этой обстановке радостной встречи и проявленной заботы, остро хотелось поскорее остаться одному. Было о чём подумать, к чему прислушаться. Но и обижать усилия лагерного повара не следовало, и Бретт поплёлся принимать водные процедуры, переодеваться в чистое и каких-то полчаса спустя вернулся к костру. Спать в любом случае не хотелось. Спать отправили только Вьярхо, предварительно ещё раз обработали его рану, накормили и отнесли в его шатёр, не обращая внимания на протесты, что он не настолько немощный и прекрасно дошёл бы сам. Остальные расселись за столом и дождались Блейза. Неугомонная Паола устроилась напротив Бретта и то и дело посматривала в его сторону т