– Лия, – укоризненно вздохнула Кейт.
– Да, об этом пока рано, – быстро согласилась Маллия и подхватила шустро ползущую к двери Тару. Ловко развернула девочку в другую сторону. Тара ответила недовольным лепетанием. – Так вот, Мик уже пригласил Финна на свой праздник и тот обещал быть. Ох, я так на это рассчитываю, Кейт! Но знаешь что?.. Я тебя очень прошу, как подруга подругу: не приближайся к Финну. Ты же хочешь для меня счастья?
Кейт едва не рассмеялась. Поймала дочку и вытерла ей запачканный леденцом ротик. Тара заливисто смеялась и уворачивалась.
– Меня не интересует твой Финнрих, – самым серьёзным тоном заверила она Маллию. – Наряжайся сколько душе угодно, строй глазки и очаровывай. Я вряд ли приду на празднование твоего брата. Сама подумай: с кем мне оставить малышку? Какие соседки? Мы очень поверхностно знакомы, я бы никому не доверила свою дочь.
– Тебе надо развеяться! – запротестовала Маллия. – Ты ещё такая молодая, тебе нужны танцы и развлечения, а то всё дом да хлопоты, так нельзя. И Мик будет рад тебя видеть.
Только этого не хватало.
– Если в планы этого молодого человека, сына кружевницы, входит последующий отъезд из Коврума – постарайся его использовать. Я бы с превеликим удовольствием сбежала отсюда, – призналась Кейт. – Что ты так смотришь? Ты же знаешь, насколько небезопасно это место. Почти ничего нельзя!
– Да брось. Не преувеличивай опасности, – отмахнулась Маллия. – Место как место, мне здесь даже нравится. А ты просто привередничаешь после своих столиц.
Несмотря на все уговоры приятельницы, на праздник к Бертлерам Кейт не попала. Договариваться с кем-то из соседей значило, что Тару надо было бы оставить с чужим человеком в его доме на несколько часов, а то и до утра, если гулянье затянется до темноты. А приглашать соседку в дом Вита – сам брат и воспротивился. Не терпел чужих у себя, Бертлеры, пожалуй, стали единственным исключением. И как доверить Тару, в которой течёт драконья кровь, кому-то постороннему? А если именно в этот момент признаки второй ипостаси опять проступят во внешности крохи? Исключено, абсолютно исключено! Кейт ни капли не расстроилась. Про этого Финна Маллия расскажет при первом же случае, не интересуясь, хочет ли Кейт об этом слушать. Так что Витсент надел приличный костюм и уехал, а Кейт с дочкой остались одни до следующего утра. И ночь прошла тихо и спокойно, к огромному облегчению девушки. Брат вернулся поздним утром, посвежевший и весёлый, похвалил праздник и старания сестры своего друга. Расспросами его Кейт не донимала.
Как и ожидалось, Маллия заявилась несколько дней спустя, попросила чаю и вывалила подробности. К Микору пришла добрая половина городка, включая мэра с супругой. А многажды упомянутый Финн был один, без родителей, но успехами Маллия похвалиться не могла. Угощение молодой человек хвалил, станцевать вместе с Маллией не отказался, но так же дарил танцы и другим гостьям, никак, впрочем, не выделяя ни одну из них. На тонкий флирт и намёки хозяйки вечера реагировал непонятно. Настолько непонятно, что Маллия в красках расписала каждый жест и слово, прося Кейт помочь.
– Как ты думаешь, что он имел в виду, когда сказал, что всем видам мяса предпочитает индюшатину, приготовленную с определёнными специями? Это он так намекал, что совсем не против попробовать это блюдо в моём исполнении в следующий раз?..
– Это означает, что кое у кого слишком богатое воображение и слишком много настойчивости, – себе под нос пробормотала Кейт.
– Что?..
– Я говорю: понятия не имею. Мне никогда не приходилось гадать о поведении и намёках мужчины.
И сама же себя одёрнула про себя: за исключением того дня, который так и не стал самым лучшим днём в её жизни. Но что об этом теперь.
…
С Финном, сыном кружевницы, ничего у Маллии не вышло. Несколько месяцев упорная девушка подстраивала их встречи, у Гвелы, кружевницы, заказала воротничок на платье, чтобы иметь повод приходить к ним домой, но бывшего студента столичной академии она так и не заинтересовала. Равно как и какая-либо другая коврумская девушка. Видела этого молодого мужчину и Кейт, столкнулась пару раз, выбираясь на рынок по поручению Витсента. Тара подросла, начала ходить и с удовольствием исследовала мир, старалась расширить его границы, и Кейт ненадолго брала дочку с собой, но обратный путь приходилось тащить её на руках. С Тарой не всё было просто: несколько раз девочка показывала частичное изменение облика. К счастью, не при посторонних, даже не при Витсенте. Виту этот секрет Кейт так и не поведала. Со смешанным чувством наблюдала, как меняются глаза малышки, проступают на нежной коже тёмные чешуйки, складываясь в пугающий и завораживающий узор. А однажды, это было летом на заднем дворе, Тара в погоне за ящеркой… плюнула в неё огнём. Кейт не особенно была знакома с повадками драконов, но была уверена, что извергать пламя способна лишь звериная глотка, человеческое горло для подобного никак не годилось! Тара, которой в ту пору шёл третий год, преспокойно это убеждение опровергла. В ящерку, правда, не попала и ужасно этому огорчилась. А Кейт потом долго убеждала малышку больше так не делать. Тара не понимала, удивлённо хмурила тёмные бровки и переспрашивала.
– Ты можешь нечаянно поджечь дом, – настаивала в своих убеждениях Кейт. – И дядя Вит очень расстроится.
При упоминании дяди Тара поджала губы и совсем по-взрослому вздохнула. Но, насколько возможно договориться с двухлетним ребёнком, Кейт с Тарой, кажется, договорились.
Да, дочке шёл третий год, новых жертв в Ковруме не было, у Витсента в лавке дела шли лучше, чем пару лет назад, а у Кейт всё ещё не выходило уехать.
Бежать куда глаза глядят, в неизвестное будущее, она не решалась. Вырисовывались все те же трудности: отсутствие своего угла, маленький ребёнок, которому нужна будет няня, чтобы Кейт могла ходить на службу… но в первую очередь деньги. Витсент наотрез отказался давать на переезд в долг, даже родная сестра не стала для его принципов исключением, а с собственным заработком в Ковруме у Кейт не складывалось. Она пробовала брать заказы на рукоделие, но не преуспела в этом. То же вязание не пользовалось спросом, почти каждая первая женщина в городке умела ловко управляться со спицами и крючком, да некоторые получше Кейт, в этой области девушка не отличалась никаким особенным талантом. Плести кружева она не умела, шила аккуратно, но посредственно. Прислугой устраиваться в Ковруме не к кому, разве что к мэру, но тому замена служанок не требовалась. В торговлю или помощницы трактирщику Вит сестру не пускал, а свои слова смягчал напоминанием, что у Кейт с Тарой есть всё необходимое и острой потребности в работе нет. Можно ведь не спешить ещё годик-два, провести их рядом с дочкой, смотреть, как она растёт, не упустить ни мгновения из её детства. А потом уж думать о применении золотого диплома. Не в Ковруме, разумеется, с этим Вит безоговорочно соглашался. Он не сомневался, что таланты сестры должны применяться исключительно на службе, связанной с магией, так лучше подождать, когда Тара станет постарше, написать письма в одно из серьёзных ведомств или магических служб и искать место там. С хорошим жалованьем, а то и с предоставлением жилья, так что найти для девочки няню не будет большой проблемой. А может, и человека хорошего для семьи Кейт найдёт, тогда всё вообще сложится чудесно. Рисовать девушке блестящие перспективы у брата выходило мастерски.
– И кто же мне даст место спустя столько лет после окончания университета, да без связей? – скептически хмыкала Кейт.
– Так обратишься в свой Карризиум за рекомендациями. Неужели ни один из твоих преподавателей не замолвит словечко где нужно? – не сомневался Витсент.
Звучало разумно: Кейт ведь и сама когда-то считала, что свою и дочкину жизнь лучше всего устраивать ближе к крупному городу, где ценят и не боятся магов. К слову, своим даром даже родному брату Кейт помогать не могла. Сильных проблем со здоровьем у Витсента не наблюдалось, но время от времени деятельного мужчину укладывали в постель приступы слабости и нездоровой бледности. Он уверял, что ничего ужасного в его недомогании нет, проходит быстро, и так оно и было. И всё же Кейт, несмотря на то, что сама себе не очень-то помогала, жизненной силой с братом делилась бы охотно. Только Вит, разумеется, не позволял.
Выращивание зелени на продажу, как и следовало ожидать, не пошло: без магии урожай получался скудным, хватало только для их маленькой семьи. В летнее время зелень употребляли в пищу в свежем виде, а что-то Кейт сушила на зиму. Вит только один раз выразительно хмыкнул, рассматривая редкие рядочки лука и укропа на грядках, но ни слова упрёка в сторону сестры не бросил. Иногда интересовался, не проснулась ли в племяннице сила и, если да, то какая, но и Тара матери и окружающим проблем пока не доставляла.
Хотя у любого везения имеются свои рамки.
Маленькая Тара очень любила проводить время на свежем воздухе. Если бы не негласные законы городка, девочка носилась бы по улице до глубоких сумерек. Летом Кейт гуляла с ней подолгу, иной раз брала с собой какой-нибудь еды и молоко или ягодный морс, и они с дочкой устраивали обед под тенистым деревом, там же, на мягком покрывалке, набегавшаяся Тара потом и засыпала. На прогулки Кейт уходила за черту города, на бескрайний луг с островком осиновой рощицы. Они с резко скачущей по дороге дочкой шли почти до самой ратуши, поворачивали к покосившейся колокольне и дальше двигались вдоль мелкой речушки мимо старого храма с обвалившейся стеной. Обряды в нём давно не проводили, коврумцы ещё до приезда Кейт поставили новый храм на пустыре за площадью, а в этот, заброшенный и одинокий, даже местные мальчишки не заглядывали. Витсент показывал это строение сестре в первый год, но они тоже тогда не подходили близко. На вопрос, почему не починили прохудившийся пол и не отремонтировали стену, брат пожал плечами: не знал.
Таре нравилось носиться на просторе, не ограниченном забором, и исследовать живую природу. Порой малышка движениями и повадками напоминала матери зверька. Не мелкого, учитывая человеческие габариты Тары, но такого же свободного, любознательного и хищного. Нет, не считая случая с едва не поджаренной ящеркой, мелкой живности и насекомым вреда девочка не причиняла, но её игры весьма напоминали охоту. С каждым днём Тара бегала всё быстрее, прыгала ловчее и, хотя сопровождала свои игры весёлым смехом и выкриками, но зазевавшегося лягушонка или змейку ловила