успешно. И слушалась мать. Кейт строго настрого наказала выпускать животных, и Тара, несмотря на азартный огонь в глазах, подчинялась и разжимала ладошки. Эти повадки немного настораживали Кейт, заставляя принимать реальность: её очаровательная смышлёная дочка – не совсем человек. Мучили сомнения: способна ли Кейт вырастить дракошку и правильно воспитать её? А что будет, если драконьей крови в Таре окажется так много, что она однажды обратится? Полностью, с головы до ног? А узнает ли такая Тара мать, не поведёт ли себя иначе?
Пока что предпосылок тому не было, но важную пометку Кейт себе сделала: найти всё, что получится, о драконах и их образе жизни, воспитании. В книжном магазинчике такой литературы не водилось, Кейт нашла только сборники сказок и, преодолевая неловкость, упросила Витсента купить их. Обычные сказки, какие мамы читают детям на ночь, ничего особенного. Вит не отказал, и вечерами или вот так, устроившись посреди луга на пледике, Кейт с дочкой подолгу листали страницы и разглядывали картинки. О повадках настоящих драконов составитель сказок, вероятно, не знал. Кейт, например, опытным путём выявила интересное: её двухлетняя дочь, увлёкшись проказами, легко слушалась строгого голоса матери с очень лаконичным:
– Тара, нельзя! Тара, положи на место!
Эти и тому подобные… команды работали лучше, чем обстоятельные объяснения, почему нельзя делать то-то и то-то, к каким последствиям это приведёт. С объяснениями выходило хуже: Тара помногу раз переспрашивала, забрасывала бесконечным «Почему?» и норовила всё же попробовать сделать запрещаемое. Упрямства и целеустремлённости в её характере хватало. А вот это «Тара, нельзя!» решало задачу мгновенно. Кейт нервно смеялась, напоминая себе, что растит ребёнка, а не щенка. Только кто знает, как принято в драконьих семьях: что, если в чешуйчатой малышне преимущественно звериное, а человеческие привычки и реакции проявляются позже?
Луг за городскими стенами и прозрачная рощица казались девушке безопасными и безобидными. Ни разу за всё время прогулок здесь у Кейт не замирало от тревоги сердце, однако, кроме Тары, других детей сюда не приводили. С одной стороны, жаль: Кейт понимала, что дочке нужно общение, друзья по детству и мелким шалостям. С другой, если кто разглядит проступающие на щёчках чешуйки…
Саму Тару отсутствие детворы не тяготило, а носиться в высокой для её роста траве, заглядывать под коряги и в кротовьи норы в надежде ухватить за нос крота увлекало до бесконечности. Кейт устроилась неподалёку, читала прихваченную с собой книгу, но то и дело поднимала голову и искала взглядом блестящую темноволосую макушку дочки. Солнце, несмотря на середину лета, редко радовало окрестности, да и в солнечные дни Тара не давала надеть на себя головной убор. Пожалуй, ещё часик, не больше – и пора будет выдвигаться домой, – решила Кейт. Вместо обеда они взяли с собой лепёшку, немного сыра и пару яблок, а дочка обычно питалась более плотно и в еде предпочитала мясо. Ухватив одно яблоко, Кейт перевернула страницу. Это был роман о несчастной любви деревенской ведьмы и инквизитора, книгу притащила Маллия, ахая и восторженно закатывая глаза. Кейт восторгов не разделила: несколько дней назад, когда выкроила немного свободного времени, дошла до описания задержания несчастной с запрещённым магическим даром. При попытке скрыться от конного отряда предводитель, молодой служитель порядка с суровым и, разумеется, красивым лицом, поймал девушку за длинную косу, выбил ударом в лицо зуб и пригрозил, что в случае неповиновения отдаст ведьму на потеху своим товарищам. Кейт не смогла бы впоследствии испытывать к подобному человеку ничего светлого и сильного, роман дочитывала на чистом упрямстве, перепрыгивая через абзацы. Вот, этот книжный герой ещё и связанной держал много дней, не давал воды, а сам при этом смотрел с неприкрытым интересом… Кейт потёрла пальцами переносицу. Спросить, что ли, у Маллии, что конкретно её так восхитило, или ну его, а то ещё впрямь пустится в длинные объяснения, потом не остановить?..
– Мама! Мам-мам-ма-а-ам!
От настойчивого окрика Кейт резко подняла голову, выронила книгу. Тара, только что мелькнувшая в траве, упала. Плача не последовало, но Кейт всё равно вскочила и бросилась проверять, всё ли в порядке с дочкой. Та барахталась на земле со сморщенным личиком: плакать вроде не собиралась, но что-то её беспокоило.
– Горячо! – выкрикнула она, не даваясь матери в руки.
– Где горячо? – заволновалась Кейт.
– Жарко! – продолжала жаловаться Тара.
Кейт вдруг обдало волной жара, она непроизвольно отшатнулась, испугалась и снова бросилась к девочке, упала на колени. А Тара очень быстро откатилась в сторону, чихнула… и воздух вокруг неё пошёл рябью, помутнел.
– Тара!
Непонятный звук, напомнивший хлопок мокрой простыни на ветру.
– Тара!!
Кейт протянула руку… в ладонь ткнулось что-то очень тёплое, почти горячее, неровное и шершавое. Миг – и в траве на месте крепенькой темноволосой девчушки сидел антрацитово-серый дракончик со встопорщенными кожистыми крылышками. Несколько мятыми, полупрозрачными, с серебристыми прожилками. Покрывавшие тело чешуйки и гребень вдоль спины тоже отливали благородным серебром, серебро плавилось в больших миндалевидных глазах. Чешуйки на пузике имели более светлый оттенок, на толстых лапах чернели весьма острые коготки. Размером дракончик вышел крупнее взрослого человека; склонив голову с весьма щекастой, треугольной мордочкой, драконёнок с заметным любопытством разглядывал застывшую с открытым ртом Кейт. А у той слова застряли в горле. Что теперь делать-то? Минута показалась вечностью; Кейт отмерла, прокашлялась и хрипло позвала:
– Тара… Солнышко моё…
Дракошка чуть дёрнула головой и оглушительно чихнула, выпустив из ноздрей струйки дыма. Крылья за спиной затрепетали.
…
– Мам, почитай мне!
Тара притащила до дыр зачитанную книжку со сказками и буквально толкала её в руки Кейт, норовя задеть кружку с остуженным настоем. Кейт, преодолевая дрожь в руках, отвела полную кружку в сторону и осторожно поставила на стол.
– Ну ма-ам!
– Чуть попозже, солнышко. Чаю выпью и почитаем.
Тара повела носом в сторону кружки и скорчила гримаску.
– Это не чай.
– Хорошо, не чай, – вздохнула Кейт, слабо улыбаясь. Дотронулась до дочкиной макушки, поправила выбившиеся из косички волоски. – Не совсем чай, это травки, несколько травок, чтобы быстрее успокоиться. Я очень испугалась.
– Кого? – насторожилась девочка. – Мышку? Она же маленькая и совсем-совсем не страшная! И она за нами не побежала!
Мышкой она звала землеройку, за которой с забавным азартом охотилась на лугу, когда Тару настиг первый оборот.
– Ну давай почитаем! Я выберу самую добрую сказку, совсем-совсем не страшную!
– Не мышку, – опять улыбнулась Кейт и, пока дочка снова не начала тыкать книжкой, быстро отпила настоя. Трав с успокаивающим эффектом она положила прилично. – За тебя испугалась, малышка. А если бы ты не смогла обернуться обратно, что бы мы с тобой стали делать?
Тара, зажав сказки подмышкой, сопя и отдуваясь, тащила громоздкий стул к стулу Кейт, чтобы забраться и усесться рядом.
– Почему не смогла? – удивилась она.
Кейт махнула рукой, не найдя слов попроще для понятных объяснений двухлетней крохе. Помогла подтащить стул, дождалась, пока самостоятельный ребёнок вскарабкается и устроится, и поцеловала в нахмуренный лобик. Во внешности дочки сплелись черты и Кейт, и Бретта, а в будущем Тара обещала вырасти в настоящую красавицу. Пока же будущая красавица устроила потрёпанную книжку на коленях и потянулась за яблоком в плетёной корзиночке.
– Ты боишься дракона? – продолжала допытываться дочка. – Она же совсем не страшная! Она не будет тебя обижать, никогда-никогда!
Кейт зажмурилась, быстро привлекла Тару к себе и крепко обняла.
– Я верю, радость моя. Просто помни о том, что ты обещала, хорошо?
– Ну ма-ама!
– Тара.
– Тогда почитай! – тут же нашёлся ребёнок.
– Допью – и обязательно почитаю, – твёрдо сказала Кейт и взяла кружку обеими руками.
Антрацитовая дракошка, габаритами превосходившая крупного быка, поведением всё же оставалась маленьким ребёнком. Чуть-чуть отойдя от первого потрясения, Кейт наблюдала, с каким неуёмным любопытством и в животной ипостаси её ребёнок (это ведь всё еще оставался её ребёнок, да?) изучал собственные возможности в новом теле. Встать на все четыре лапы, по-детски толстенькие, у драконёнка получилось почти сразу, тогда как призвать к порядку хвостик никак не выходило, он мотался из стороны в сторону и мешал нормально двигаться. И крылья не слушались. Поначалу. Кейт очень хотела упросить эту новую Тару вернуться в человеческий облик, но никак не могла вытолкнуть просьбу из горла: серебряные глазищи горели радостью и восторгом, ноздри трепетали, впитывая новые запахи, наверное, более яркие, острые, чуткий слух ловил малейший шелест травы и голос ветра. При этом Тара прекрасно воспринимала и речь, и присутствие матери: ткнулась тёплым носом ей в лицо, облизала шершавым языком, дала себя погладить. А потом принялась скакать и носиться по траве, путаясь в стеблях, неуклюже расправляла крылья, чтобы удержаться и не шлёпнуться. Несколько раз плюнула огнём, пробуя и забавляясь, смешно изгибалась в попытке рассмотреть собственный хвост. И в какой-то момент… оторвалась от земли.
Кейт успела лишь ахнуть, а прехорошенький драконёнок дёргаными движениями поднял себя выше, усердно работая крыльями. Неуклюже, болтаясь в воздухе из стороны в сторону, издавая при этом странные непонятные звуки. Возможно, восторженные повизгивания, возможно, грозный рык. Получалось нечто среднее. А Кейт в этот момент перепугалась повторно: а ну как малышка просто улетит в неизвестном направлении и потеряется? Дракон, конечно, мощный и сильный зверь, но этот-то всего лишь маленькая девочка без навыков выживания в природе! Словом, пока Тара приноравливалась к полёту, пытаясь набрать высоту, Кейт бегала внизу, звала и умоляла спуститься и попробовать обратиться назад. Но, прежде чем смысл зазываний матери дошёл до дочки, она успела нарезать по лугу несколько кругов, едва не сбила тонкую осинку, полыхнула пламенем в корягу.