Я тебя куплю — страница 11 из 60

— Это ребенок, Камиль. Чей бы он ни был, он невинный ребенок. И потом: мое интересное положение пока под большим вопросом. К твоему сведению, мне не пятнадцать. Я знаю о контрацептивах и отлично ими пользуюсь!

— В том-то и дело, что это ребенок. А не кукла. Как ты собираешься растить его при дыхании Адель в затылок?

— А это тебя не касается. Впрочем, не касалось бы, даже если бы он был твоим! — Она снова скрывается за дверью и щелкает замком.

Вот мерзавка! Ни хрена не боится в своих выражениях.

Я иду на кухню, открываю воду и засовываю голову под кран. Мне срочно надо охладиться, пока я не натворил того, о чем пожалею. Иначе сегодняшняя ночь может очень плохо кончиться для медсестрички, для меня и для Ермаковой.

«…— А пол?

— Еще слишком рано, пупсик, — хихикает Римма, прижимаясь к моей груди. — Но я не сомневаюсь, что у тебя будет сын…»

Какая же она мразь!

Я вытаскиваю голову из-под воды и, опершись руками о столешницу, наблюдаю, как она стекает в раковину.

— Ты что, утопиться решил? — спрашивает вошедшая на кухню медсестричка. — Странно, вероятность оказаться беременной у меня, а в депрессию впадаешь ты. — Она кладет передо мной тест с одной полоской и скрещивает руки. — Успокойся, тебе не придется тратиться на нас двоих. Я не беременна.

— Второй, — шиплю я.

— Что?

— Делай второй тест.

— Утром обязательно сделаю. Сейчас смысла нет.

У меня в мыслях все еще плавятся ее последние слова. Не дав ей уйти, бросаюсь и придавливаю к шкафу.

— Никогда, слышишь, никогда не смей сомневаться во мне! — рычу зверем, пугая ее. — Если захочу, он и моим может оказаться. Только моим, поняла?!

Она приоткрывает рот, протяжно выдыхая и кивая. Такая тонкая, бледная, ранимая, но не беззащитная. Реакции девчонки можно позавидовать. Не теряется, не зацикливается и борется. Вот кто станет хорошей матерью — любящей и заботливой. Отдастся своему ребенку без остатка.

— Как тебе то кружевное бельишко в красном пакете? Понравилось? — меняю я тему.

Она шире распахивает глаза и замирает. В полумраке кухни становится похожа на манекен.

— Я не обещал, что буду относиться к тебе, как к сестренке.

— А я не обещала, что не буду пинать тебя между ног!

Глупая, совершает попытку осуществить задуманное, но я коленом успеваю отвести ее ногу в сторону.

— Прибереги силы, кошечка, — смеюсь, отпуская ее. — Не забывай про «Олега».

Нахмурившись, она вылетает из кухни. Я срываю с себя куртку, пальцами зачесываю мокрые волосы назад и беру тест.

Одна полоска. Одна. И какого черта я так радуюсь? Смотрю на укладывающуюся в кресло медсестричку и улыбаюсь, как кретин. Тот случай, когда в кайф узнать, что человек недомогает из-за тебя. Что ж, надеюсь, к утру ничего не изменится.

Я насыпаю Маркизе корм и глажу ее загривок. Скоро узнаем, сколько в этой квартире будущих матерей.

Приняв холодный душ, кладу ствол под подушку и ложусь спать. Медсестричка уже сопит. Впервые не вздрагивая и не ворочаясь. Реально уснула. Может, на пользу пойдет. Пора бы уже собраться и подумать о себе, а то ветром сдувает.

Облегченно вздыхаю, опять подумав об одной полоске, и выключаю ночник. Утром брат будет ворчать, что я отвез его домой. Лучше выспаться.

Сон снится какой-то дурацкий, даже его сути не успеваю уловить, как просыпаюсь от телефонного звонка. Разлепив один глаз и морщась от света, нащупываю вибрирующий гаджет на тумбочке и подношу к уху, что-то невнятно промычав.

— Доброе утро, Камиль! — бодро приветствует меня Адель. — Выходные закончились. Пора за работу.

— Чего опять? — бурчу, лицом уткнувшись в подушку.

— Я в курсе, что вы с нашей новой докторшей встречаетесь. Вот так сюрприз! Когда собирался рассказать?

Гребаная Ермакова уже успела всем доложить!

Потирая лицо, сажусь в постели и замечаю, что медсестрички нет в кресле, а из ванной доносится шум воды.

— А тебе есть дело до моей личной жизни?

— Я должна знать о потенциальных членах нашей семьи, чтобы не получилось, как в случае с твоей бывшей. Не очень-то приятно делить с ней бизнес клуба.

— Не скажу, что проникаюсь безграничной нежностью к твоей второй половинке. Так что, будь добра, не лезь ко мне, — вздыхаю я под выход медсестрички с полотенцем на голове из ванной.

— Я просто хотела пригласить вас на ужин. Отметим в тихом семейном кругу помолвку Романа и Паолы.

В мою ладонь ложится новый тест с неизменной одной полоской, и настроение сразу поднимается. Взглянув на медсестричку, отвечаю Адель предвещающим бурю тоном:

— Мы обязательно придем…

Глава 14. Кусочек прошлого


Ася


— Куда? — интересуюсь я, немея от угрожающего ответа Камиля.

Он откладывает телефон на тумбочку и, поднявшись с постели, возвращает мне тест.

— Поздравляю!

Наши пальцы едва соприкасаются, и кончики моих укалывает мелким разрядом. Вздрогнув, забираю полоску и делаю шаг назад, позволив Камилю пройти к боксерскому мешку.

— Пора бы представиться Адель, — отвечает он, разминая шею. — Она пригласила нас на ужин. Готовься.

Я хоть и знала, что этот день настанет, но не ожидала наше с Адель очное знакомство так скоро. Под биение моего сердца можно чечетку отбивать. Сжимаю тест в руке и с ужасом представляю, что будет, если она все же узнает меня. Глава крупной мафиозной группировки элементарно не может быть настолько тупой. Или я пересмотрела геройских боевиков.

— Она узнает меня, — произношу я, опускаясь в кресло.

— Возможно, — спокойно отвечает Камиль. — Все от тебя зависит. Веди себя смело и раскованно, и у нас все получится.

— У него были интрижки до меня?

— Были. Первую любовницу Адель купила. Заплатила ей, и та исчезла. У второй выявили рак еще до того, как Адель собралась принять меры.

— А меня решила убить.

— Ну да. Ты здорова, а деньги бы не взяла, — пожимает он плечами.

— Да я бы бросила его, как только узнала бы правду! — вскрикиваю я. — Почему она так жестока именно ко мне?

— Думаю, Адель увидела в тебе серьезную конкурентку. Побоялась, что Глеб выберет тебя, ты его простишь, и вы будете жить долго и счастливо.

— Такое нельзя прощать.

— Это ты так считаешь. Адель готова простить ему все. Она навела о тебе справки. Выяснила, что из родственников только милая мамочка, никаких крупных связей нигде нет, вот и отдала команду избавиться от тебя наверняка.

Да уж, этой дамочке не помешало бы поднять самооценку!

— Похоже, у нее была скучная личная жизнь до знакомства с Глебом, раз она вцепилась в него.

— Нас это не касается, — коротко отвечает Камиль и начинает колотить мешок, играя каждой мышцей своего натренированного тела.

Я стараюсь не смотреть на него, но взгляд так и липнет к крепкому смуглому телу, постепенно покрывающемуся блестящей пленкой. С ним опасно иметь дело. Он всегда наготове.

— Дыру прожжешь, — фыркает он мне через плечо, и я отвожу взгляд в сторону.

Глупо вышло. Надо следить за собой, а то выгляжу дешево.

Ухожу на кухню, чтобы приготовить завтрак, но не знаю, за что хвататься. Это же настоящая помойка! В шкафах ни одной чистой тарелки, холодильник забит просроченными полуфабрикатами, плита заляпана, а по всему полу кошачий корм. Тут уборки на неделю, но если сейчас наведу порядок, то Камиль совсем оборзеет. Закончится все тем, что я даже туфли ему чистить буду. Ну на фиг! Сам свинячит, пусть сам и убирает!

— Я голодная, — заявляю я, вернувшись в комнату. — Пошли четвертые сутки, как я в твоем рабстве, а я до сих пор нормально не ела.

Камиль оставляет мешок в покое и разматывает с кистей бинты.

— Что ты предлагаешь?

— Давай хотя бы пиццу закажем, — развожу я руками.

— Как к татарской кухне относишься?

— Это типа «чак-чак» и все такое? Мне без разницы, лишь бы поесть.

Кивнув, Камиль велит:

— Собирайся, — а сам уходит в ванную.

Как всегда! Относится ко мне, как к собачке дрессированной.

Пока он принимает душ, я сушу волосы купленным вчера феном, одеваюсь в укороченные брюки и рубашку и рисую свое новое лицо. Отражение даже чуточку пугает. Поставь рядом меня прошлую и сегодняшнюю — родная мать не узнает. Камиль прав, мне надо быть уверенней. Мы с Адель никогда не встречались лично. Она знает меня по одной фотографии, сделанной в обычный день, и вряд ли сильно всматривалась. Ревность и без того сводит ее с ума. Любоваться любовницей мужа — верный шаг к безумству.

— Подай мне вещи! — приказывает Камиль, приоткрыв дверь. — В комоде.

— Конечно, господин. Сию минуту, господин, — ворчу я, выдвигая ящик, в котором аккуратно сложены чистые футболки и джинсы. Этот комод будто попал сюда из другого мира. От одежды пахнет свежестью и новизной. — Что именно?

— Без разницы.

А зачем я вообще спрашиваю? Тут все футболки черные и серые, а джинсы и вовсе только черные. Беру первое, что под руку попалось, и просовываю в щель.

Дверь захлопывается без слов благодарности. Вздохнув, возвращаюсь к комоду и замечаю что-то яркое в углу ящика. Отодвигаю одежду, под которой оказывается детская погремушка. Одна-единственная мелкая деталь, но сколько мыслей сбивает в кучу! Я не решаюсь притрагиваться к игрушке, задвигаю ящик и оставшееся время стою, опершись о комод.

Сколько мужчин подозревает у девушки беременность, едва у нее случается тошнота? До Камиля я таких не встречала. У одной подруги парень даже не верил в ее беременность, пока у нее не начал расти живот.

Скольких бездетных холостяков задевает женское сомнение в их отцовских способностях? Да нынешние папаши рады бы повернуть время вспять и вновь стать одинокими и свободными.

Что-то в Камиле не так. Есть у него тайна, которая, возможно, и превратила его в камень. И я очень надеюсь, что ему не пришлось пережить смерть своего ребенка. Такое врагу не пожелаешь.

Он щелкает пальцами у меня над ухом.