— Говорить тебе, что нужно посетить врача, думаю, бесполезно?
Я вздохнула и вышла из спальни, Никита — за мной следом.
— Ладно, я молчу, а то опять сбежишь, — слышу я вдогонку.
Поворачиваюсь к нему, ожидая увидеть усмешку, но в этот раз даже его глаза не смеются. И я ничего не отвечаю.
— Прости, я напугал тебя сегодня. Нужно было предупредить о моём приезде.
— А смысл? Я всё равно волновалась бы. Это ты прости. Если сможешь, конечно…
— За что?
— За то, что сыну на днях четыре года исполнится, — я снова заплакала.
Он притянул к себе и погладил меня по голове.
— Уверен, у тебя на это были причины. Да, эти годы не вернуть никогда. Но то, что я увидел, меня очень порадовало. Кузьма замечательный мальчик. И я не уверен, что смог бы ему дать больше, чем это сделала ты. С моими бесконечными отъездами…
— Лишней любви не бывает.
— Согласен. Но что теперь нам голову пеплом посыпать. Будем жить. Исправлять свои ошибки. Когда у него день рождения.
— Через неделю. Ты говорил Кузе, что сегодня не уедешь. Куда тебе ехать? Далеко отсюда?
Он довольно улыбнулся.
— Нет. Я живу в Ростове-на-Дону.
— Ты шутишь?
— Нет. Мы с тобой, получается, жили все эти годы рядом, а в пригороде у меня много знакомых живёт.
— И в нашем посёлке?
— Нет, здесь никого не знаю. К сожалению…
Я решила разогреть ужин.
— Марго, я могу это и сам сделать. Тебе бы лучше не перетруждаться сегодня.
— Придётся. Всё равно работу по школе никто за меня не сделает. Не хочу подводить людей.
— Ясно, — не поворачиваюсь, но знаю, что он снова улыбается, слышу по интонации. — Ничего не поменялось.
— Как Кузе всё рассказать? — решаюсь я задать главный вопрос.
— Для начала тебе необходимо мне всё рассказать. А потом решим. Я останусь сегодня у вас ночевать?
— Конечно.
— Спасибо. Постели мне здесь, в гостиной.
— Как скажешь, — немного поднявшееся настроение полетело кубарем вниз.
Ну, а что я хотела. Возможно, у него и девушка есть. Он ясно сказал, что будем воспитывать сына. Имеет право.
— Ты не будешь переживать, что я здесь заночую? Слухи по посёлку быстро разнесутся.
— Ничего. У нас здесь хорошие люди живут. Скажу правду, что ты отец моего сына.
— Ты вообще, что говорила соседям? Где отец Кузьмы?
— Говорила, что за границей. Помогаешь нам, но приехать пока не можешь.
— А где деньги брала? На зарплату учителя трудно прожить.
— Ты знаешь, я хорошо зарабатываю. Я завуч начальных классов. Беру много уроков. Кружки провожу. А дом мне помог купить мой дед. Отдал перед смертью все свои сбережения и однокомнатную квартиру переписал.
— А родители?
— Они не знают, где я, — быстро ответила я.
— Я знаю, что не знают. Они и про внука до сих пор не знают?
— Знают. Почему ты так решил?
— Позже объясню. Давай ужинать, и пойдём Кузьму искать.
— Он сейчас сам прибежит. Никогда к ужину не опаздывает.
— У тебя везде порядок. Молодец.
Кузьма появился минут через десять. Без умолку болтал, задавал множество вопросов. И мне, и Никите. Мы терпеливо отвечали на все, пока его не сморил сон. Потом я расстелила диван в гостиной для Никиты, уложила Кузю и отправилась в душ. Поработать сегодня вообще не удалось. Завтра придётся переделать кучу дел, а голова совсем перестала соображать.
И как вообще можно что-то делать, когда теперь рядом он. Сколько я провела бессонных ночей, представляя, что он меня находит. Что по-прежнему любит… Сегодня какие-то доли секунды мне казалось, что он смотрит так, как и тогда, в Минске. Но потом на его лице появлялось недовольство. И всё исчезало. Я понимаю, что многое изменилось за эти годы.
Проворочавшись полночи в кровати, я так и не смогла уснуть. Вышла тихонько на крыльцо, полюбовалась звёздами, повздыхала одна в тишине и пошла в дом.
Ноги сами понесли меня в сторону гостиной. Дверь была приоткрытой. Я боком просунулась в комнату, чтобы её не задеть. Остановилась. Боялась шагнуть ближе. Глаза ещё на улице привыкли к темноте, поэтому почти сразу выхватила его взгляд.
— Иди сюда, малыш, раз пришла.
Глава 21
Никита
Тогда. Пять лет назад
Это было странным. Я проснулся, а её рядом не оказалось… На часах — шесть утра. На улице ещё полная темень. Все эти дни именно мне приходилось будить Колючку, а не наоборот. И надо отдать должное: сон у неё здоровый и крепкий. Так что разбудить её — это ещё та задача.
Она, скорее всего, в ванной. Девушки всегда беспокоятся, как они там утром выглядят, не нужно ли принять душ и расчесать волосы. Но и из душа тоже не доносилось ни звука. Ладно, сейчас посмотрим, куда спряталась моя трусиха.
Заглянул на кухню, в душ, даже выглянул на площадку. Тишина полная. Поехала в гостиницу, догадался я. Испугалась нашего общего утра. Вот же неисправимая глупышка. Набрал её номер. Гудки идут, но на звонок не отвечает. Значит, в гостинице. Скорее всего, стоит под большим напором воды. И, возможно, уже жалеет о том, что произошло. Вчера вечером её настроение резко уползло вниз.
Переживал ли я о том, что случилось? Конечно, переживал. Но не потому, что может появиться ребёнок. Переживал, потому что очень молода она ещё, это был её первый раз, а тут такое чп. Самому очень неприятно, что так всё произошло. Волнуется девочка, думает, что будет, если придётся ей рожать.
Если придётся, то возьму замуж. Ведь хорошая девочка встретилась. И физически, как показала наша короткая связь, мы подходим друг другу. Надо срочно ей сообщить об этом.
Набираю, снова не поднимает. Да что это такое… Быстро собираюсь, вызываю такси и уезжаю в гостиницу. По пути нервно вращаю телефон в руках. На меня начинает давить непонятная тревога.
— Никита Дмитриевич! Доброе утро, — окликает меня молодая девушка-администратор. — И вы сегодня так рано?
— Не понял? Что значит и вы? — нехорошее предчувствие окутывает меня с ног до головы.
— Девушка, для которой вы просили оставлять ключ, очень ранним утром приехала, а буквально перед вами с вещами уехала на такси. Минут сорок назад.
Я, не дослушав до конца её рассказ, выбегаю из гостиницы, на ходу набираю номер Сан Саныча и спешу к проезжей части дороги, чтобы не терять драгоценные минуты. Вот отшлёпать козявку не мешало бы, честное слово, за такое поведение. Что за вредная Колючка?
— Запрыгивай, — Сан Саныч ещё ни разу не подводил меня в Минске, когда требовалась срочная помощь.
Выслушав пункт назначения, он быстро разворачивается. Машина срывается с места, и мы уносимся в сторону Московского шоссе. В пути набираю и набираю её телефон. Примерно на двадцатом звонке после значительного количества гудков, наконец, абонент с другой стороны мне отвечает.
— Никита… Прости…
— Маргарита, что случилось? Ты где?
— В аэропорту, — так, мы двигаемся в верном направлении. — Уже объявили посадку. Прости ещё раз.
— Маргарита, что это значит? — сам одним глазом смотрю на часы.
Да, это утренний самолёт на Москву. Понимаю, что уже не успеваем. Сан Саныч старается, но мы только выехали из города.
— Маргарита, пожалуйста… Слышишь меня? — мой голос срывается. — Расскажи, что произошло? Давай ты отложишь поездку. Я оплачу все расходы. Только дождись, пожалуйста, меня. Не улетай.
— Я не могу, Никита. Всё хорошо. Правда, всё очень хорошо. Я приземлюсь и тебя наберу. Не волнуйся.
— Марго, — перебиваю её. — Почему ты бежишь?
— У меня проблемы. У родителей, — неуверенно отвечает она, скорее всего, врёт.
— Хорошо. Я понимаю. Скоро будет следующий самолёт. Дождись меня, мы всё обсудим. Или я полечу с тобой. Марго? Ответь, пожалуйста…
— Никит… Прости… Так надо. Я позвоню вечером.
Отключается. Набираю снова. Аппарат абонента выключен.
— В Минск? — интересуется Сан Саныч.
— Да.
— Упрямая девочка. Я ещё тогда заметил.
— Не то слово. Сан Саныч, сможешь меня часам к трём в аэропорт отвезти?
— О чём речь, это даже не обсуждается. Полетишь за ней?
— Да, всё улажу здесь по делам. Соберу вещи. И полечу за ней. Как бы чего не натворила. С горя…
— Что-то случилось?
— Ой, Сан Саныч. Позже об этом.
— Понял.
Вечером, приземлившись в Краснодаре, сажусь в такси, называю станицу и выдыхаю. Через час-полтора заключу в свои объятья мою девочку. Даже ругать не стану, главное, прижать к себе. Главное, увидеть её. Сейчас это почему-то кажется таким важным и нужным.
По пути снова набираю её номер. Отвечает сразу.
— Никита, а я только собиралась тебе позвонить, — неужели, прямо сама и собиралась, думается мне в ту секунду, но в её голосе слышится радость.
— Обнадёживает. Как добралась?
— Хорошо.
— Что делаешь? — решаю пока ей не сообщать о том, что скоро буду у неё.
— Собираемся ужинать с родителями.
— Как интересно. Давно они приехали? Ты же в субботу должна была только прилететь.
— Вчера, — грустным голосом сообщает она.
— Всё нормально?
— Да, — как и прежде, из неё всё надо вытягивать клещами.
— Прости, у меня второй звонок, если можешь, повеси. Или перезвоню сам, — переключил вызов. — Да, слушаю, Тарас.
— Никита, ты добрался до места назначения?
— Да, подъезжаю.
— Хорошо. Мне просто Серёга звонил. Завтра в девять утра ты должен быть у следователя по повестке. Серёга и Ирка уже вылетели.
— Это всё по старому делу. Нас дёргают как свидетелей.
— Не совсем. Есть риск, что и тебя может зацепить. Ты же написал заявление на увольнение. Вот этим и воспользовались твои недоброжелатели. Не вовремя ты решил сменить работу.
— Разберусь. Ладно, я уже на месте. Поговорю с Марго и буду искать ночной поезд. В крайнем случае, на такси доберусь. Успею. На связи, пока. Остановитесь у школы, пожалуйста. Спасибо.
Выхожу. На улице начинают зажигаться фонари. Здесь намного теплее, чем в Минске. Вот вредная девчонка, опять телефон отключила. Так, а это что за смс?