— Я тоже хотела тебе это предложить, — счастливо улыбаюсь.
— Заедем только ко мне. Я возьму кое-какие вещи. Неделю собираюсь жить у вас. И дом завтра сходим, посмотрим.
— Поехали.
— Марго, — тихонько позвал меня, после того как рассчитался с официантом.
— Что, Никита?
— Я жду белое платье. И фату. И подвязки. Давай, начинай краснеть.
Волнуюсь. И краснею. Всё, как ты хочешь, Никита.
Подав мне руку, после того, как мы подъехали к дому Никиты, он насторожился и некрасиво ругнулся.
— Не вовремя. Как это не вовремя.
— Никита, да объяснишь, наконец, что происходит?
— До этого было ничего. А сейчас нас ждёт буря.
— Никита, сколько раз тебе говорить, чтобы ты дал нам ключ, — к нему подошла стройная красивая женщина, скажем так, немного за пятьдесят.
— Мама, а позвонить никак?
— Что позвонить? Что позвонить? Можно подумать, я не знаю, что ты ответишь.
— А если бы я не вернулся сегодня сюда?
— А куда это ты собрался? Дима, Дима, оторвись от своей газеты. Иди сюда, — и тут я понимаю, что теперь её взгляд прикован ко мне.
К нам подошёл… Второй Никита, только постарше и с сединой на висках.
— Дима, — мама заулыбалась. — У Никиты девушка. И хорошенькая какая.
— Так, спокойно, а то сейчас сбежит во второй раз моя невеста.
— Невеста? Никита, ну как так можно с матерью? А?
— Так, все в дом. Мама, признавайся, консьерж позвонила?
— Ой, нет, как ты мог такое подумать.
— Да я вас, женщины, насквозь вижу.
Глава 38
— Дай, я хотя бы тебя рассмотрю, красавица, — говорит мне мама Никиты, когда мы поднялись в квартиру. — Какая ты стройненькая. Такая миленькая и нежная. Сынок, ты как археолог откопал самую большую ценность для себя. И для нас, — мама начинает шмыгать носом.
Я улыбаюсь и не знаю, как себя вести, и что говорить. Но на помощь приходит Никита.
— Отставить слёзы, когда сын женится. Мама, лучше давайте я вас познакомлю. Марго, мою маму зовут Ольга Игоревна. Мам. Это моя Марго. Маргарита.
— Очень приятно, — неуверенно мямлю я.
— Девочка наша, Маргариточка. Ты что же ничего не ешь совсем, — Ольга Игоревна крепко обнимает меня. — Я очень рада. Мы очень рады, — подтаскивает к нам папу, который только вошёл в квартиру, он что-то забирал из своей машины и ехал в другом лифте.
— Рады, мы очень рады, Маргарита, правильно я услышал? Дмитрий Фёдорович, — протягивает мне руку, я несмело пожимаю её в ответ, а он также притягивает меня к себе и гладит по спине. — Добро пожаловать в семью, дочка.
У меня наворачиваются слёзы. Вдвойне наворачиваются. Им ещё нужно узнать про Кузю. Никита непременно знает, о чём я сейчас подумала. Подходит и шепчет на ухо:
— Пожалуйста, только не волнуйся. Всё будет хорошо, — и тоже прижимает.
Крепко-крепко прижимает. Так, что чувствуешь себя защищённой от всех невзгод. Семья обнимашек. Теперь понимаю, почему Никита всё время пытается меня трогать. Это своеобразное проявление любви. Считаю, что моему Кузе крупно повезло.
— Мама, ты только не волнуйся, — подготавливает Никита к нашему делу.
— Ну что ещё? — мама уже волнуется, а за ней, естественно, и я.
Никита запускает пятерню в свои волосы и медленно проводит по ним до затылка.
— Ой, женщины, как же с вами трудно.
— Нет, Никита, — решаюсь я перебить. — Эти трудности создала я. Мне и расхлёбывать.
— Марго, помолчи пока. Хорошо?
— Ты как разговариваешь с ней? Дима, ты это слышал? Нет, как мы тебя воспитали.
Дмитрий Фёдорович подходит ближе.
— Действительно, Никита, ну ты что, — папа сердито сводит глаза.
— Послушайте, давайте я всё вам объясню. Никита ни в чём не виноват…
— Марго, хватит, — снова резко перебивает он.
— Дети, да что случилось, вы можете, наконец, объяснить. Никита, Марго твоя невеста? Я правильно понимаю?
Никита вздыхает.
— Правильно, мама. Но это ещё не всё.
— Ну, а что может быть такого ещё не всё? Невеста и хорошо. Мы очень рады. И эта скромная девочка нам так нравится.
— Мама, не перебивай, пожалуйста.
Папа переминается с ноги на ногу. И тоже нетерпеливо встревает:
— Так объясни, наконец. Зачем женщин доводишь? Разве не видишь, сейчас одна расплачется, а вторая тебе вмажет по-матерински.
Вдруг мама довольно засмеялась:
— Я поняла. Ты беременна, Маргарита. Так это же большая радость. Да, угадала?
— Так, мама, всё. Заканчиваем пока разговор, — Никита поворачивает меня к себе и закрывает рукой.
Я и вправду уже плачу.
— Мама, — продолжает Никита, — твои лекарства с собой?
— Да, Никита, не томи. Что-то плохое случилось?
— Нет, наоборот, будет хорошая новость для вас. Но даже хороший стресс тоже вреден, как недавно нам пояснил один доктор. Собирайтесь. Свою машину оставляете здесь. Я вас или подвезу, или такси потом вызову. Мы едем за город. В гости к Марго, — я понемногу начинаю успокаиваться от уверенных слов и действий Никиты. — Мама, ещё раз спрашиваю, все лекарства с собой?
— Да, сынок, — Ольга Игоревна заметно нервничает, а голос дрожит. — Все. И от давления, и успокоительные.
— Прекрасно, через пять минут мы выходим из дома.
— Я надеюсь, сын, что это волнение оправданно. На тебя это совсем не похоже, — спокойно говорит Дмитрий Фёдорович.
— Согласен, не похоже, папа. Но откладывать разговор дальше нельзя.
Глава 39
Никита аккуратно припарковывает машину у моих ворот. Всю дорогу никто не проронил ни слова, только Ольга Игоревна иногда громко вздыхала. Никита выглядел растерянным, а я боялась потерять мой клочок счастья, который подарила мне судьба во второй раз. И очень волновалась за родителей, как они всё воспримут. Как перенесут это потрясение.
— Проходите, пожалуйста, — настала моя очередь быть радужной хозяйкой.
Хорошо, что Никита забил мой холодильник под завязку, будет, чем угостить гостей. Открываю ключом дом, а сама начинаю понимать, почему они так странно смотрят вокруг. То, что привычно для моего взгляда, для них сейчас становится открытием.
В саду виднеются качели, возле дома оборудована песочница, под домом валяется сломанный детский велосипед…
Также молча мы все проходим в дом. Я приглашаю всех в гостиную и предлагаю выпить чаю.
— Маргарита, — взволнованно спрашивает мама, — у тебя есть ребёнок? Да?
— Да, — отвечаю и опускаю глаза в пол.
— Так это же замечательно. Просто познакомь нас с ним, — папа уверенно усаживается в кресло. — Кто тебе сказал, что это может быть каким-то препятствием для счастливой жизни? Любой ребёнок — это огромная радость для всех.
Я не отвечаю. Никита тоже подозрительно молчит. Тихо радуюсь, что фото Кузи в рамке стоит только в моей комнате.
Никита внимательно смотрит на меня, словно обдумывая, как дальше нам действовать.
— Мама, папа, мы пока выпьем чаю, а Марго сходит за сыном.
— Да, я сейчас. Я быстро.
Никита тут же оказывается рядом со мной и тихо говорит, чтобы никто не слышал:
— Так, Маргарита, спокойно. Идёшь к Берестовым и ни о чём не думаешь. Это теперь моя забота, — а дальше почти шепчет на ухо. — Пожалуйста, будь умницей. Слушайся меня.
Я киваю несколько раз и выхожу из дома. По дороге успеваю обдумать миллион вариантов, как будут развиваться в моём доме события. И не один мне не нравится. Какой же сегодня трудный и насыщенный день. И когда он только закончится. Понимаю, что силы мои уже на исходе.
К дому Берестовых подхожу немного взвинченной. Ничего не объясняю Ане, почему забираю раньше сына, чем договорились. Кузя, увидев меня из окна, вылетает пулей из дома и крепко обнимает. Мои страхи сразу улетучиваются, когда я прижимаю сына к себе.
— Кузька, я так соскучилась, — целую его бесчисленное количество раз.
— И я, — маленькие ручонки обнимают меня так сильно, что я готова снова разрыдаться. — Мама, а…, - тут Кузя запнулся. — Мама, а папа дома? Он не уехал?
Папа… Перед уходом его к Ане Никита называл Кузю сыном. А сейчас и Кузя спрашивает про папу, хотя его пока никто не просил так называть.
— Дома, — обнимаю его в ответ. — Очень ждёт тебя и соскучился. И ещё один сюрприз тебя ждёт. Ты уже большой, сегодня мы тебе расскажем одну историю, которая произошла ещё до твоего рождения.
— Так пошли домой, мамочка. Пошли скорее.
Мы медленно идём по посёлку. Солнце медленно садится за горизонт, озаряя всё вокруг своим нереальным и фантастическим светом. Словно напоминает — завтра будет новый день, у кого-то появятся новые идеи, обязательно будут новые встречи или новые знакомства.
Как страшно подняться на крыльцо и открыть дверь. Сердце часто стучит и пропускает удары, хочется по-детски убежать, а вернуться, когда всё закончится. Но надо идти, мне ещё многое надо объяснить этим людям, которых я подвела. И сыну, и Никите. И его родителям.
Меня снова спасает Никита. Выходит на крыльцо, обнимает и настойчиво толкает внутрь. Кузя уже давно скачет по дому, роняя по пути обувь, и зачем-то вытаскивает из кладовки свой старый игрушечный грузовик.
Мы проходим с Никитой в гостиную. Родители синхронно поднимают на нас глаза, отрываясь от чаепития.
— Мама, папа, знакомьтесь. Кузьма, ты где пропал?
— Я тут, папочка, — вбегает сын, а Никита вздрагивает и смотрит на меня.
— Это не я. Он сам так тебя назвал. Честно, я ничего не говорила, — шепчу ему.
— Здравствуйте, — сын, увидев незнакомых людей в комнате, вежливо здоровается со всеми. — Я Кузьма.
Первой поднимается Ольга Игоревна. Подходит, низко присаживается, чтобы заглянуть в глаза Кузе и говорит:
— Малыш, а я бабушка Оля.
— Ба-буш-ка? — удивлённо тянет звуки сын.
— Да, внучек, бабушка. Твоя бабушка. А вот это твой дедушка. Дедушка Дима, — подводит его к Дмитрию Фёдоровичу. — Понятно, почему вы ничего не говорили. Никита, он вылитый ты в детстве.
— Я рад с вами встретиться, — громко рапортует Кузя.