Глава 6
И вот что это было? Ни за что не поверю, что ему понравилась моя толстая ночнушка в цветочек. Чего он добивается? Раскомандовался тут. Сама разберусь во всём.
Да, в Полоцк, пожалуй, поехать не получится. Как же спать хочется. Ничего страшного, если ещё подремлю хоть часок.
Но, как только я улеглась, сон пропал. Вчерашняя картинка нашей встречи возле гостиницы постоянно всплывала у меня перед глазами: то его тёплые руки, то слова.
Примите ванну, выпейте чаю… Зачем это ему?!
Кажется, тело начинает ещё больше гореть. И дышать становится тяжелее. Надо встать, выпить воды. Знаю, что надо заставить себя это сделать.
Шатаясь из стороны в сторону, добрела до журнального столика, и, пролив нечаянно большое количество жидкости на пол, налила из графина воды себе в стакан. Смогла сделать всего пару глотков, потому что горло непривычно для меня резануло острой болью.
Надо измерить температуру, но где найти градусник. Ничего не придумав, я достала из своей сумочки анальгин, выпила таблетку, вернулась на кровать и укуталась с головой в одеяло.
Никита прижал меня к себе. Как же жарко сегодня на улице, только листья распустились, а уже стоит такая жара. Моё платье прилипло к телу, а Никита продолжает обнимать меня. Его губы впились в мою шею, а по моему телу пробегает сладкая дрожь. Мне уже надо идти, но как хочется здесь остаться. Зазвенел трамвай, всё сильней, и сильней…
Что это? Я подняла голову с подушки. Часы на стене показывают двенадцать часов. Фу, какая мокрая постель. Наверное, спала температура. Трамвай звонит… Это же мой телефон! Взяла в руки мобильник, ответила на звонок.
— Да, — произнести это короткое слово оказалось очень трудным делом.
— Всё-таки вы слегли, — строго проговорил телефон голосом Никиты.
Я вздохнула.
— Откройте дверь. Там мой белорусский друг принёс всё необходимое для вас. Он не может достучаться. Его Тарас зовут, — и уже громче добавил. — Трубку не кладите!
Я с трудом поднялась и открыла дверь.
— Добрый день! Маргарита? Правильно?
— Да. Проходите, пожалуйста.
— Передайте ему телефон, — трубка снова заговорила.
— Это вас, — я протянула телефон Тарасу, а сама вернулась в постель.
Тарас односложно что-то отвечал Никите, а я лежала и еле сдерживала слёзы. Вот так поездка получилась у меня. Ничего не скажешь…
— Возьмите, — Тарас снова протянул мне мобильник.
— Маргарита! Во всём слушайтесь Тараса. Запишите его телефон. И, если что, звоните ему. Даже ночью. Вы хорошо слышите меня?
— Угу, — просипела я.
— Так складываются обстоятельства, что вернуться сегодня вечером я не смогу. Я далеко от Минска, под Брестом.
— Не надо приезжать. Всё в порядке у меня, — как можно громче и чётче сказала я.
Моё негодование начинало потихоньку расти. Только его мне для полного счастья и не хватало сейчас, когда я в таком ужасном состоянии.
— Я приеду, как только смогу. Даже, если это будет и ночь.
— Правда, со мной всё будет в порядке. Не стоит торопиться и бросать дела из-за меня.
Хотя, для полного счастья мне как раз и не хватает такого мужчины. Я удивилась собственным желаниям. Это всё высокая температура. Это бред…
— Ну, хорошо, выздоравливайте. До встречи.
— Спасибо. До завтра.
Рядом стоял Тарас и протягивал градусник. Я молча взяла его и измерила температуру. Хотела посмотреть результат, но он успел забрать его из моих рук.
— Тридцать девять. Ладно, без паники.
Он подошёл к журнальному столику. Закипятил чайник. Что-то наболтал в кружке, остудил и заставил меня выпить содержимое. Потом распаковал пакеты. Достал какие-то формы, которые были завёрнуты в фольгу.
— Это для вас. Вам надо пообедать.
— Спасибо, мне совсем не хочется.
— Надо. Я не могу уйти, пока не увижу, что вы хоть немного подкрепились.
— Ну, хорошо, — пожалела я его.
Ведь, наверняка, ему Никита приказал за мной проследить. А я уже знаю, как он умеет убеждать и приставать к людям.
Я перекусила. И, если честно, мне здорово полегчало. Скорее всего, помог порошок от простуды, который сделал для меня Тарас.
Новый мой знакомый убрался в моём номере и сказал, чтобы я звонила, если что-нибудь ещё понадобится.
— Спасибо большое. Я не думаю, что мне что-то будет ещё необходимо. Вы столько всего принесли. Мне и за неделю это не съесть.
— Ну, вдруг температура поднимется или…
— Не будет или. Я очень редко болею. И очень быстро выздоравливаю.
— Ну, хорошо. Отдыхайте. Приятно было познакомиться с вами.
— Спасибо. И мне очень приятно.
Я встала и закрыла за ним дверь. Потом включила телевизор, выпила кофе, приняла душ — в общем, жизнь стала налаживаться. Можно и книгу почитать.
Вытащила привезённый с собой детектив и не заметила, как день стал подходить к концу. Темнеть в номере стало с заметной скоростью, как это обычно и бывает поздней осенью.
Тело снова стало ломить, а веки потяжелели. Включила ночник. Дотянулась до градусника. Ух ты! Тридцать девять и девять! Такая температура у меня впервые в жизни. Ладно, без паники. Так, кажется, говорил Тарас.
Звонить ему не буду. Неудобно беспокоить малознакомых людей. Кто я ему такая? И Никите никто… Я дотянулась до сумочки и выпила снова анальгин. И через пять минут отрубилась.
Только стала засыпать, точнее, впадать в забытье от высокой температуры, как снова позвонили в дверь. Может мама? Так они с папой теперь живут далеко. Очнулась и поняла, что это снова звонит мой мобильный. Глаза невольно зацепили часы на стене. Они показывали в свете ночника половину третьего ночи. Половину третьего… Вот это меня вырубило!
Не успела сказать «алло», как услышала:
— Откройте немедленно дверь.
Укрывшись одеялом, еле ползя к двери, с ужасом думала, как будет сейчас зол Никита. И моя голова закружилась с ещё более невероятной силой.
Вообще, с какой стати я должна ему что-то объяснять и перед ним отчитываться?! Замок громко щёлкнул. Он стоял в своём строгом чёрном пальто и смотрел на меня так… Кажется, температура у меня поднялась ещё на пару градусов.
— Так я и знал, что этим все закончится. Может, впустите?
Я отстранилась.
Никита разулся, занес пакеты на «территорию» кухни, не спрашивая у меня разрешения.
— Быстро в постель, — зло проговорил он.
— А по какому праву вы здесь раскомандовались. Не люблю, когда лезут в чужую жизнь. В мою, заметьте, личную жизнь!
— А я не лезу, а спасаю жизнь! Ну, вот кому будет легче, если у вас начнётся воспаление легких, — на уже более мягких тонах проговорил Никита.
— Да не будет никакого воспаления, у меня хороший иммунитет, поэтому и температура такая высокая. Я вообще болею редко, раз в несколько лет.
— Ну всё, хватит рассуждений, — вытолкал он меня силой с прохода в сторону кровати.
Я послушалась и легла в постель. Меня колотило с новой силой, правда, уже непонятно: то ли от температуры, то ли от его прикосновений.
Никита нахмурился и укрыл меня одеялом. А мне вдруг захотелось, чтобы он прижал меня к себе. Согрел и пожалел.
— На, измерьте, — протянул мне градусник.
Градусник запищал. Никита, как и Тарас, не дал мне рассмотреть результат. Громко выругался вслух. Взял телефон и стал набирать номер.
— Ну, пожалуйста, не надо никому звонить. Температура сейчас спадёт.
— Скорая, тут у девушки температура под сорок.
Потом назвал адрес гостиницы. Сообщил, какая у него страховка. Сказал, что я его жена.
— Как вы добрались посреди ночи?
— Я же сказал, что приеду, как только смогу.
— Теперь я буду более внимательна к вашим словам.
Скорая приехала быстро. Поднялся в номер один мужчина, так как оказалось в соседнем доме через дорогу ещё ждали три вызова.
— Эпидемия невероятной силы. Не хватает наших «карет». Именно молодежь сгорает от нетипичного воспаления лёгких за считанные дни. Такое ощущение, что у старшего поколения просто есть иммунитет к этому вирусу. А у молодых его нет. Если один из случаев более серьезный, то медработники, оставляют более «крепкого» пациента и бегут на помощь другим. Ну, давайте посмотрим, что у вас? Мужа попрошу найти ложку.
— А он..
— Сейчас принесу, дорогая, не волнуйся, — перебил меня Никита.
— Садитесь, поднимайте рубашку, давно температура?
— Примерно сутки, сбивала анальгином.
Я увидела, как Никита нервно посмотрел в мою сторону. И покраснела, под рубашкой у меня не было нижнего белья.
— Так хорошо, повернитесь спиной, дышите. Глубоко дышите, — а доктора ничего и не смущало, несмотря на его молодой возраст.
Я услышала, как Никита положил ложку на тумбочку. Я так волновалась, что он видел меня… Обнаженную…
— Хрипов в лёгких не слышно, но очень сильное сердцебиение, что не вписывается в картину болезни. Откройте рот, скажите «А». Горло красное. Ложитесь, измерю давление.
Я легла, а доктор заботливо укрыл меня одеялом, натянул манжету и измерил давление.
— Давление повышенное. Измеряйте температуру.
Я ещё больше стала волноваться. Стала думать о медицинском вмешательстве, которого не любила с детства. Впрочем, его никто не любил…
— Да… Тридцать девять и девять. Ну ничего, сейчас поставим «тройчатку». А так ничего страшного я не вижу.
— Не надо ничего делать. Я выпью анальгин и всё пройдет.
— Да, анальгин надо заменить нормальным жаропонижающим. И пропить курс антибиотиков. На всякий случай. Мы сейчас всем их прописываем, — доктор уже обращался только к Никите, понял, что со мной разговаривать бесполезно. — Вы кем работаете? — Обратился он к «мужу». — Сможете часов через пять повторить «тройчатку»? А завтра, если температура будет держаться на таком уровне — сразу в больницу.
— Смогу, я офицер запаса. И археолог. И не такое видали в полях.
— Тогда я спокоен.
Доктор открыл свой чемодан и стал готовиться поставить укол. У меня на глазах непроизвольно появились слезы.