— Что это? — удивленно поинтересовался мужчина, подняв широкие брови.
— Вам вредно пить много кофе, — слащаво-приторным тоном, напоминающим невинно-ангельский, произнесла Лера, хлопая своими бездонными глазами цвета морской лазури, словно ни в чем не виновата. Словно так и надо.
— Не тебе решать, что мне вредно, а что нет. Живо принеси мне кофе!
— В таком случае несите его сами, — и быстро вышла из кабинета, не дав ему возможности высказаться в ответ.
«Сучка!» — подумал Мороз. — «Хер с этим кофе, обойдусь», — решил для себя он и принялся работать дальше, предполагая, что эта малолетняя дрянь больше не испортит ему настроение. А он ошибался. Очень сильно ошибался. Потому что все только начиналось. Наступало начало конца, подползало медленным темпом к своей жертве. И в этой роли была явно не Лера. Впервые в жизни кто-то, помимо самого Егора, принял на себя роль хищника. Слабого, скованного, но бьющего в тыл. В самое больное место. Задевая его за живое. Переборщила ли Лера с кофе-чаем? Нет. Вряд ли.
Гоаницы она перешла чуть позже...
— Лера, принеси мне договор, — рыкнул мужчина по громкой связи.
На том конце провода не ответили, но он прекрасно знал, что его услышали, судя по мгновенному появлению в дверях кабинета тонкой девичьей фигуры с бумагами в руках. И тут он вспомнил ее первый рабочий день. Первый раз, когда она так же пришла к нему с распечатанным договором.
С договором, который он заключил на нее...
— Кстати, ты прочитала тот контракт? — как бы невзначай поинтересовался мужчина, принимая бумаги с ее рук.
— А должна была? — она приподняла надломленную, темную, практически черную бровь. Пушистую. Практически нетронутую. Но сейчас ему было не до внешности девушки.
— Хотя да, ты права. Ты и так согласна со всем, что я от тебя требую.
— С чего вы взяли, что я согласна? — раньше, когда Лера задавала подобный вопрос, Егор замечал в ее кристально-чистых глазах толику страха, которую старалась всеми способами скрыть. Но сейчас его не наблюдалось. Только ирония. Только насмешка. Неужели осмелела? Возможно. Однако Мороз прекрасно понимал, что все это лишь фальшь. Игра на публику. А ее истинное обличие он видел не раз.
— Оттого, что миленько по команде раздвигаешь свои ножки и даешь себя лапать.
— Мне кажется, вы ошиблись, Егор Романович, — томно пропела девушка, не отрывая от него взгляд. А раньше не желала даже пересекаться с темно-серыми глазами мужчины. — Однажды вы сами домогались меня силой. Еще скажите спасибо, что я полицию не вызвала.
— А что они сделают? Накажут меня?
— Нет. Они только припугнут. Я сама накажу, — уверенность в голосе Леры поражала и в то же время смешила. Его смешила.
— Ты же понимаешь, что никогда не сбежишь от меня, — Мороз повторял эту фразу перед девушкой бесконечное множество раз, но все равно она не желала верить ей и принимать всерьез.
— Ты сам меня отпустишь, если захочешь.
— Ну уж нет. В договоре четко прописаны твои условия. Советую почитать.
— Я его не подписывала!
— Ты — нет, а твоя мамаша — да, — он увидел, как лицо Леры в мгновение ока изменилось, стало таким же отрешенным, как и в прошлый раз, когда он рассказал о ее продаже. Наивная девчонка. Думала, что ускользнет от него. Ну уж нет. — Можешь не говорить, какое я ничтожество и попортил тебе жизнь.
— Не скажу, — ее голос, хоть и слегка подорванный, но звучал сладко, с привкусом легкой горечи. Не умела она притворяться, а таких птичек Егор насквозь видел. Почти видел. До этого момента. До того, как одним резким движением, видимо, осмелев, Лера нагнулась над ним, сокращая расстояние между ними, и, облокотившись по обе стороны от его статной фигуры, тихо прошептала в его губы так, чтобы смысл ее слов наконец-то дошел: — Вы сами в этом убедитесь, — ее ванильное дыхание опустилось на лицо Егора, а мелодичный голос с нотками полной уверенности, едва различимый из-за тихого произношения, звучал в его голове еще долго.
Она ушла. Вновь вышла раньше времени, не дав ему и шанса ответить. Не дала возможность поставить ее на место и показать, что она тут никто. И зовут ее никак. Но это не так. Егор прекрасно помнил имя девушки, оказавшейся в один миг не только в его штанах, но и в его голове. Мысленно. Почему? Потому что в реальности она вряд ли приблизится к его паху добровольно. Не в ближайшее время. Хотя ему почему-то казалось, что скоро этот час наступит, особенно после ее недавней выходки. И не одной. Наглая. Какая же она наглая. Почему Егор не замечал этого раньше? Почему упустил из виду тот момент, когда ее страх в глазах изменился на какое-то странное предвкушение? Неужели мстит? Но за что? Он пока что ничего с ней не сделал, если не считать присвоения. Но разве это преступление? Нет. Не в его глазах. Тем более Мороз был абсолютно уверен, что вскоре девушка изменит свое мнение.
Егор недолго размышлял над поступками девушки, вплоть до того момента, как увидел принесенные Лерой бумаги. А точнее, какие-то старые распечатки, не соответствующие его требованию. От злости мужчина смял эти бумаги и громко стукнул кулаком по столешнице, наплевав на стоящий рядом остывший чай, на рабочие принадлежности. На все. Эта девчонка трепала ему нервы, и в какой-то момент показалось, что делала это нарочно. Да, она и раньше позволяла себе иронию, однако Мороз чаще всего закрывал на это глаза. А сейчас... ощущал, что она медленно переходила границу, что сметала все на своем пути. Так же медленно и осторожно. И что с этим делать, не знал.
И сейчас он злился. До сих пор. Даже когда он отправил девчонку домой, а сам приехал позже, не желая видеть ее хитрожопую мордашку подле себя. Даже спустя сутки. Она будто нарочно пыталась вывести его на эмоции, не представляя, что из этого выйдет. Не думая о последствиях. А он держался. Как дурак. Из последних сил, дабы не перейти черту самому, дабы не сломать ее окончательно. А разве не этого он добивался? Не совсем. Он хотел приручить ее и подстроить под себя, а не делать из нее бесчувственную куклу. Таких полно за забором. Любая сама прибежит к нему и будет на коленях умолять взять к себе. Так какого черта он мучился с ней? С этой девчонкой с бездонными голубыми глазами и длинными, темными, как смоль, волосами? Зачем рассматривал тонкие коленки ее ног, зачем пожирал взглядом худощавую фигурку? Потому что хотел. До боли в яйцах хотел именно ее. Но терпел.
— Ты чего мне девчонок пугаешь? — без стука ворвалась Марфа, повышая голос на своего воспитанника. Да, она имела на это право, но сейчас Егору хотелось пульнуть чем-нибудь в дверь, лишь бы так закрылась и убрала с глаз одну из самых родных на свете женщин. Чтобы не видела его таким уязвимым и злым.
— Пусть нормально работу выполняют, а то уволю на хрен, — рявкнул в ответ мужчина.
— Ох, какой грозный! Опять на работе завал?
— Да. Еще и эта девчонка мне все мозги вынесла, — от злости Егор готов закурить, но из уважения к Марфе не поджигал сигарету. Хотя, вспоминая ту девчонку и ее наглый взгляд, он неосознанно поднес сигарету к губам и прикурил ее, выпуская сладковато-горький дым в сторону.
— А ты тактику смени, тогда перестанет выносить, — женщина слегка улыбнулась. Уголками губ. Слегка хитро, что показалось Егору до боли странным.
— На какую же? — иронично поинтересовался Мороз.
— Вспомни, как нужно успокаивать девушек? Ты сам говорил, что она из бедной семьи.
Егор задумался. Раньше, когда его пассии бесились, он устраивал огромный шоппинг или же присылал сюда своего стилиста, с которой его девушки выбирали себе обновки. После этого они становились как шелковые. Такие покладистые и нежные. Даже милые. Но почему-то Егор нутром чувствовал, что подобный план может не сработать, учитывая горделивость девчонки. До сегодняшнего дня. Возможно, он ошибся в ней? Возможно, она такая же, как и другие? Такая же меркантильная особа, притворяющаяся жертвой. Он не мог знать это наверняка, но проверить стоило.
Как только Марфа покинула его кабинет, наполненный темными оттенками, мужчина, не раздумывая более, распорядился, чтобы к приезду стилиста было все готово. Как раз Иван сможет искупить свои промахи перед боссом, проследив за девушками и доложив все ему. Главное, чтобы эта красавца повелась. В таком случае доступ к ее телу окажется весьма и весьма простым.
ГЛАВА 12
Одиночество. Это гадкое чувство способно разрастись до огромных масштабов, оно переворачивает реальность с ног на голову, путает мысли и заставляет совершать необратимые поступки. Оно сломает душу, рвет ее на множество мелких частиц. И больше они никогда не соединятся в одном сосуде. Никогда. Ощущение предательства, паранойя... все это ерунда. Они лишь подпитывают одиночество, подпитывают человека, делая его уязвимым. Потому что в этом случае он не представляет ни для кого угрозы.
Лера проснулась очень рано, даже слишком рано; солнце только-только вышло с горизонта. Хотя нет, не вышло, а скрылось за толстой пеленой серых облаков. Всего шесть утра, а дождь лил, как из ведра. Красивый вид за окном превратился в некое подобие грязи и слякоти, а светлое летнее небо — в беспросветную тьму. Впрочем, как и в душе самой Леры. До недавнего времени. До того момента, пока не осознала, по какому пути следовало идти и как действенно он работал, судя по реакции Мороза. Он даже вытолкал ее из офиса в тот день, лишь бы не видеть перед глазами, а такое поведение было не свойственно мужчине. Совсем. Единственное, о чем Лера действительно сожалела, так это о том, что не додумалась до этого раньше, а почувствовала яркий луч света в своей душе совсем недавно. Так же и в небе она это заметила не сразу, однако знак природы послужил для девушки чем-то вроде подсказки. Она знала, что шла в правильном направлении, ей необходимо лишь время, за которое Егор поймет ее гадкость и ничтожность. Сделает все, чтобы выбесить его до крайней точки настолько, что в ближайшие дни мужчина выкинет ее из дома. Раз и навсегда. И она станет свободной. Да, к матери вряд ли вернется после совершенного ею гадкого предательства, но лучше построить свою жизнь с нуля и забыть прошлое, чем все время находиться в золотой клетке. Хотя это понятие девушка окончательно осознала только после прочтения контракта, о котором ей напомнил недавно Мороз.